— И раскрошить затылок?

— Гм, есть еще одна возможность. Я подумал: что, если вытянуть немного, обрезать и втолкнуть внутрь? Конечно, останется дырка — но ты можешь ее скрыть банданой или каким — нибудь шарфом, пока не сходим к Селаш.

— Неплохо. Но если она начнет стучать в голове? К тому же банданы давно вышли из моды. Не канает. Я умру, но не выйду на публику…

— Шерк, Селаш найдет решение. Затычка из бриллианта, или шов по коже…

— Пробка, усаженная бриллиантами. Мне нравится.

— Ты станешь провозвестницей новой моды.

— Думаешь, Аблале понравится?

— Конечно! Что до звяканья — это серьезная проблема. Но уверен, что ты не пользуешься мозгом. То есть физически, веществом внутри черепа. Твоя душа просто пользуется телом? Возможно, из чувства давнего знакомства. Если подумать, может быть, мы сможем вытащить…

— Нет. Мне понравилось насчет спиливания. И алмазной пробки. Звучит хорошо. Ты можешь привести Селаш сюда?

— Прямо сейчас?

— Ну, как можно скорее. Мне не нравится идея идти к ней по городу. Скажи, что я плачу за спешность.

— Я попробую.

— Нужно ли рассказывать, как мне плохо?

— Я все понимаю, Шерк.

— И мне нужен Аблала. Немедленно.

— Я понимаю…

— Нет, не понимаешь. Я сказала, он мне нужен. Но его нет. Так что сойдешь и ты.

— Я? Мамочки мои. Она кусается?

— Есть лишь один способ узнать. Теол Беддикт, скидывай дурацкие одежки.

— А ты мне глаз не выдавишь?

— Не смеши… да ладно. Я буду осторожна. Обещаю.

— Как ты понимаешь, Шерк, обыкновенно я не занимаюсь этим с наемными работниками. Особенно с мертвыми.

— Не понимаю, зачем нужны такие принципы. И ничем не могу помочь.

— Знаю. Но это…

— Противно?

— Ты прекрасна и все такое, Шерк… Селаш была в ударе — это ее лучшая работа…

— А как я себя чувствую, подумал? Видит Странник, ты не Аблала.

— Ну спасибо…

— Снимай одежки. Похоже, это тебя не затруднит.

Улицы были по большей части пустыми, что позволило Невату быстро достичь старого дворца. Его конь, вероятно, никогда не оправится после скачки из Высокого Форта. Говорят, в дворце есть объездчик лошадей, который может исцелять. Хотя сам Неват его не встречал. Если найдется время, можно будет поискать…

Кто-то встал посреди улицы.

Мороч остановил коня. Он знал этого человека.

— Турадал Бризед.

— Финед. Я едва вас узнал.

— Вы не одиноки в этом, Первый Консорт. Я с докладом к Преде.

— Вы найдете ее в Тронном зале. Финед, вскоре вы можете мне понадобиться.

— Мороч скривился: — Для чего?

Собеседник улыбнулся: — Все из-за вашего мастерства в фехтовании.

— Кого мне придется убить, Бризед? Озлобленного мужа? Обиженную жену? Думаю, для ваших нужд скорее подойдет Герун Эберикт.

— Если бы все было так просто! В идеале мне нужен Брюс Беддикт, но у него иные задачи…

— Как и у меня.

— Преда поручит вам охрану Королевского Имения, и тогда…

— Думаю, это работа Поборника.

— Да. То есть у вас найдется свободное время.

Губы Мороча скривились еще сильнее. — Я намерен сопровождать Преду на марше, Первый Консорт.

Турадал вздохнул: — Боюсь, финед, вы вышли из доверия. Вы потеряли сразу принца и королеву. Было бы лучше умереть, защищая их у Форта…

— Я был ранен. Отстал от охраняемых. Я даже не мог отыскать их среди беспорядка…

— Трагические неудачи, финед — но замерзшее озеро не всколыхнешь камнем. Я же предлагаю возможность вписать ваше имя в историю. Уверен, Мороч Неват, такого предложения вы не получите ни от кого иного.

Финед уставился на придворного. Он всегда заставлял его нервничать. Слишком красивый. Слишком напомаженный. Слишком скользкий. Особенно сегодня. — Вы ничего не можете мне…

— Финед, мне нужно, чтобы вы убили бога.

Мороч молча оскалился.

Турадал Бризед улыбнулся: — Бога Жекков. И где найти этого бога? Да здесь, в городе. Он ждет прибытия своих диких поклонников.

— Откуда вы узнали?

— Убейте бога, Мороч Неват, и Тисте Эдур потеряют союзников.

— Мы еще поговорим, — проворчал финед, — а пока мне нужно спешить.

— Конечно. Кстати, примите мое почтение. Я знаю, вы ничего не могли сделать для спасения Джанали и Квилласа…

— Поберегите дыхание, Консорт. — Мороч дернул за поводья, послав коня вперед. Турадалу Бризеду пришлось торопливо сойти с его пути.

Багг нашел Чашку напротив двери в Башню. Она дрожала, сжавшись и обняв себя руками.

— Дитя?

— Иди прочь. — Ответ вышел неразборчивым.

Он склонился над ней: — Так плохо?

— Я голодна. Живот болит. Блохи кусают.

— Так ты жива. — Багг увидел, что она кивнула. — А лучше быть мертвой. — Еще один кивок. — Нужно найти тебе новую одежду. Еду, воду. Нужно найти убежище — здесь нельзя оставаться.

Багг встал.

— Пройдусь — ка по двору.

— Не надо. Слишком опасно.

— Все буден хорошо, девочка. Не тревожься о дедушке Багге. А когда я вернусь, мы с тобой пройдемся по Нижнему Рынку.

Она подняла голову, поглядела на него красными глазами. Они казались много старше ее лица. — У меня нет денег.

— У меня тоже, — улыбнулся Багг. — Но мне многие задолжали.

Он прошел во двор. Земля была теплой под его поношенными сандалиями. Большинство насекомых умерло или сбросило оболочки, хрустевшие под ногами. Иссохшие корни простерлись по поверхности почвы. Там и тут виднелись куски костей — черепа, бедра, огромные позвонки. Все курганы скособочились или провалились.

Так много исторических моментов забыто и попирается ныне его стопами. И хорошо — по большей части это были дурные истории. Хотя часть древних кошмаров выжила. Малая часть.

И один выходец поклялся помогать борьбе с остальными.

Все же ситуация не вдохновляющая, подумал Багг.

— Среди нас чужой.

Он нахмурился и встал на месте. — Кто тут?

— Мои братья приветствуют тебя. И я. Иди сюда. Протяни правую руку. Тебя ждет бесконечная награда.

— Сожалею. Нет. Боюсь, Тоблакай, что мне не нужно твоих благодеяний.

— Ты сделал лишний шаг, чужак. Слишком поздно. Мы используем тебя…

Поток силы ворвался в разум Багга, пытаясь овладеть им — и отступил.

— Нет. Не тебя. Не подходи ближе.

— Извини, что я такой недоступный.

— Пошел прочь.

— Тебя и твоих братьев ждет бой, — сказал Багг. — Ты понимаешь?

— Мы непобедимы!

— О, как часто слышал я эти слова. Как часто твои приятели — пленники говорили их друг другу. Вечный самообман.

— Относи все это к себе самому.

— Да, вы правы. Однако имейте в виду: нельзя причинять вред девочке Чашке.

— Она нам никто.

— Отлично. Думайте именно так.

— Осторожнее с угрозами, чужак.

— Ах. Вы не поняли? Нападите на дитя, и ждущий внутри нее проснется. Он уничтожит и вас, и, наверное, все вокруг.

— И кто же таится в ребенке?

— Его имя? Я не знаю. Но это Форкрул Ассейл.

— Ты лжешь.

Слуга пожал плечами, отвернулся и пошел туда, где ожидала его Чашка. Пора делать покупки, подумал он.

Король Эзгара Дисканар восседал на троне, неподвижный, бледный как запыленный мрамор; он прикрыл глаза, рассматривая Первого Евнуха Нифадаса. Брюс подумал, что эта сцена требует художника. Подавляющая серьезность, насыщенные, темные тона, ощущение неминуемой катастрофы. «Канун Седьмого Завершения» — так мог бы назвать ее живописец, тихо восхищаясь множеству скрытых в этих словах смыслов.

Но здесь нет художников, нет красноглазых клекочущих стервятников, восседающих на зашатавшейся пирамиде цивилизации. На аудиенции присутствуют лишь Брюс, Первая Наложница Низаль, Преда Уннаталь Хебаз и четверо королевских гвардейцев.

Солнце уже стояло достаточно низко, чтобы посылать тусклые лучи через грязные стекла купола, раскрашивая полчища пылинок неприятными оттенками. Воздух вонял потом и лампадной гарью.