— И какова ваша причина, Мороч?

Тот состроил гримасу: — Он просил кое-что сделать.

Брюс хмыкнул.

— Он бог.

«Может быть». — Зачем ему нужна ваша помощь?

— Потому что… Он сказал, что будет слишком занят.

Брюс припомнил последнюю беседу с Бризедом. «Неминуемая неудача моей объективности». Что-то такое сказал — и ушел. — Признаюсь в некотором… скепсисе, Мороч Неват.

— Отложим это на время, Брюс. Я пришел просить совета. Допустим худшее.

— Бог просит вашей помощи? Думаю, следует рассмотреть возможные мотивы и последствия отказа или согласия.

— Да.

— Пойдет ли желаемое им на пользу Летера?

— Он сказал, да.

— И где он сейчас?

— Где-то в городе. Смотрит на последних беженцев, допущенных в город. Со стены. Так доносят мои солдаты.

— Тогда я советую выполнить его просьбу, Мороч.

— Вместо защиты короля?

— Думаю, бог возлагает эту задачу на меня.

— Мы почти равны, Брюс.

— Знаю.

— Вы можете полагать лучшим себя. Я думаю иначе.

— Не нами решалось, Мороч.

Мороч молча смотрел на него. Потом сказал: — Благодарю за совет, финед.

— Не знаю, стоит ли так говорить… но да будет с вами Странник.

— Не смешно, — буркнул мастер меча и пошагал прочь.

Брюс вошел в центральный комплекс. Остановился в главном коридоре, сверяясь с планом. Стены здесь уже выскоблены, пыль и грязь выметены. Повсюду снуют чиновники и стражники, готовясь к церемонии. Многие бросали любопытные взоры на скорчившегося посреди прохода, на одной из плит, спящего человека.

Брюс вздохнул и подошел к Куру Кану. — Цеда.

Старик забормотал во сне и повернулся, так что теперь Брюс созерцал его спину.

— Проснитесь, Цеда. Прошу.

Куру Кан поднял голову, зашарил по полу в поисках свалившихся линз. Наконец надел их на нос. — Кто тут?

— Это Брюс Беддикт.

— А, финед. — Куру Кан изогнулся и перекатился на спину. — Хорошо выглядишь.

«А вы — нет». — Цеда, церемония скоро начнется. Если не желаете, чтобы Эзгара Дисканар наступил на вас во время торжественного прохода — надо подвинуться.

— Нет! — Старик растянулся на плите. — Мне нельзя! Это мое. Мое место.

— Вы будете настаивать, чтобы он обогнул вас? Цеда, вы рискуете вызвать монарший гнев…

— Важно? Вовсе нет. — Его пальцы вцепились в каменную поверхность. — Она моя. Предупреди его, финед. Предупреди короля.

— О чем?

— Нельзя меня перемещать. Попытавшийся будет обращен в пепел. В пепел, Брюс Беддикт.

Финед огляделся. Их разговор слушала целая толпа. Брюс ощерился: — Займитесь своими делами, все вы! — Люди начали разбегаться.

На время обеспечив уединение, финед склонился над Цедой. — Вы всё носили краски и кисти. Что с ними случилось?

— Краски, кисти? — Глаза волшебника замигали за линзами. — Пропали. Пропали. Королю нужен ты, финед. Он готов к процессии. Придет Нифадас — он будет жаловаться, но это пустяки. Невеликое получится сборище. Важно? О да. Королю лучше меня не замечать. Объясни ему, Брюс.

Финед выпрямился. — объясню, Цеда.

— Отлично. Теперь иди.

— Нехорошо пахнет.

Тралл оглянулся на заговорившего Кенрил» аха. Демон возвышался даже над конными Эдур. Черты лица подобны внешности Сирени, но грубее, кожа черна словно отесанный базальт; серебристые, блестящие клыки выпирают изо рта. Меховой воротник над кирасой из потемневших от времени бронзовых пластин. Широкий кожаный пояс, на котором подвешена громадная кривая сабля. Кожаные брюки, серые с красными полосами. Второй демон отличался от сородича лишь выбором оружия: в скрытых латными перчатками руках была тяжелая палица.

Второй Кенрил» ах оскалил зубы. — Хочется жрать.

— Расщеплять кости, — подхватил первый, — высасывать мозг.

Они толковали о запахе гниющих трупов. Маленький отряд достиг опушки леса, впереди показался палисад Броуса. Перед ним лежали древние курганы и свежевыкопанная траншея. И никого вокруг.

— Братья, — сказал император. — Готовьте оружие.

Тралл соскочил с коня. — К'риснан, ты что-то чувствуешь?

Лицо юного ведуна — арапая побледнело. Он кивнул: — Думаю, это в городе. Оно знает, что мы здесь.

Рулад крепко схватился обеими руками за рукоять меча, поднял его в оборонительную позицию. — Удинаас, останься с лошадьми. Фир, пойдешь слева. Тралл — справа. К'риснан.

Будь позади нас на пять шагов. Демоны — там же, по бокам.

— А сначала пожрать нельзя?

— Или погадить? Я хочу погадить.

— Нужно было думать об этом раньше, до отъезда.

— А тебе нужно было пожрать. Знаешь, у нас много запасных лошадей.

— Молчать, оба! — зашипел император. — Мы слушаем это всю дорогу. Еще немного, и я решу убить вас первыми.

— Это будет не умно, — ответил второй Кенрил» ах. — Я чувствую не только мясо. Я чую здесь живую тварь, и она мне не нравится.

— Я чую ее, — добавил первый, — и меня блевать тянет.

— Надо было поблевать до отъезда.

— Мне хочется блевать каждый раз, как вижу тебя.

— Хватит!

— Прошу прощения за моего брата, — сказал первый демон.

— И я за моего, — добавил второй.

«Странные тираны». Тралл вынул копье из петли и пошел рядом с Руладом.

Они миновали вырубку. У края ямы увидели первые тела. Сваленные в глубокую яму, порванные — словно общая могила. Воины, рабочие. Плоть уже вздулась и потемнела на такой жаре. Жужжали мухи.

Обойдя яму, они направились к городку. Ворота были вдавлены внутрь, тяжелые створки расщепились. Где-то в городе лаяла собака.

Прямо от стены улица завалена телами. Двери всех окрестных домов выбиты. Справа стоит фургон с проломленной крышей, впряженные в него клячи от утомления и тяжести упряжи неловко присели. Тралл поколебался — и пошел к ним, вытаскивая нож. Остальные смотрели, как он обрезает постромки. Животные не смогли убежать, просто поплелись прочь на подгибающихся ногах.

Тралл вернулся к Руладу.

— Оно идет, — заявил первый демон.

В конце улицы показалась стая скворцов, заметалась между домами. Казалось, черная масса медленно течет к Эдур и Кенрил» ахам. В середине стаи — фигура. Невероятно белая кожа, бледно — желтые волосы свисают космами. Существо носило одежду из кожаных ремней, сморщенных и почерневших от времени. Руки и ноги были какими-то необычными.

— Оно безоружно, — сказал Фир.

— Да, — прошептал к'риснан, — но это именно оно.

Скворцы взлетели и расселись по крышам. Существо остановилось в десяти шагах от группы.

— Мир, покой, — сказало оно на летерийском. — Нет так ли?

Рулад отвечал: — Я Император Тисте Эдур. Кто и что ты такое, чужак?

— Я Форкрул Ассейл. Мое имя Безмятежный.

— Так ты демон?

Существо склонило голову набок. — Да?

— Это не твой мир.

— Не мой?

Рулад повернул голову: — К'риснан, изгони его.

— Не могу, император.

— Шум от твоего присутствия приносит разлад, — сказал Безмятежный.

Наблюдавший за движениями Форкрул Ассейла Тралл понял, что у него есть дополнительные суставы и нечто вроде сочленения между частями грудины. Движения казались необычно свободными.

— Разлад? — переспросил Рулад.

— Я желаю возвращения мира.

— Если ты хочешь мира, Безмятежный, просто повернись и уходи, — сказал Фир. — Оставь нас.

— Оставить вас — найти кого-то еще. Я не могу отступить от беспорядка, который неизбежно последует. Мир наступит, когда каждый найдет себя. Только после устранения раздора наступает мир. — Форкрул Ассейл сделал шаг вперед.

— Берегись! — завопил один из демонов.

Безмятежный ринулся к ним, и одновременно скворцы метнулись в небо.

У Тралла было самое длинное оружие, но он не стал наносить по твари удар лезвием — она уже подняла руки для отражения его возможной атаки. Тралл решил подскочить и ударить древком, сбоку. Но правая рука Безмятежного, словно змея, метнулась и обвилась вокруг копья. Внезапный рывок — черное дерево затрещало и раскололось; стала видна алая сердцевина. Воин не успел почувствовать потрясение, а левая рука Форкрула уже двинулась к нему.