– Т-то есть? – простучала зубами я. – Это поэт-тому Антуан так… вспыхнул?

– Да, – подтвердил Линнелир. – Едва успел этого ненормального коконом Отражения закрыть.

– П-понятно. – Я нервно кивнула, а потом не выдержала, уткнулась в жесткое плечо Линнелира и заревела.

В голос, со вкусом, выплакивая все страхи последних часов.

– Елена? – в голосе принца послышалось недоумение. – Ты чего? Болит что-то?

– Не-эт!

– Тогда почему слезы?

– К-как почему?! – всхлипнув, выдавила я. – Тут такое… попробуй переживи!

– Что значит – переживи? С тобой вроде ничего не случилось, – напомнил Линнелир. – И потом, ты же все время была в безопасности.

– А откуда я зна-ала-а?!

– Гм. Как откуда? – удивился он. – Я ведь обещал.

И так это искренне прозвучало, что я даже рыдать прекратила. Только голову подняла и во все глаза уставилась на Линнелира. А тот, в свою очередь, оценив реакцию, неожиданно помрачнел и с недоверием в голосе уточнил:

– Ты что, во мне сомневалась?

– Меня похитили! Свергов нейтрализовали! А ты все не появлялся и не появлялся! – обвинила я сквозь слезы.

– Разумеется, не появлялся, – согласился Линнелир. – Мне ведь надо было выяснить, кто за всем стоит.

– А откуда я зна-ала-а?! – воскликнула я.

– Ты повторяешься.

– Повторяюсь! Да! У меня истерика! – взвыла я еще громче. – Откуда мне было знать, что ты меня как живца используешь?! И всегда ли ты держишь слово! Я тут всего две недели!

– Н-да. Кажется, и впрямь истерика, – недовольно констатировал Линнелир.

После чего соскочил с алтаря, подхватил меня на руки, а в следующее мгновение мы оказались в знакомом «тамбуре» с молочным кристаллом. Пока я растерянно моргала и осознавала факт телепорта, его высочество бодрым шагом пересек караульную и направился по коридорам собственного крыла в сторону выделенных мне покоев.

Противиться действиям Линнелира не хотела, да и не могла: после недавнего всплеска адреналина на меня обрушилась апатия и странная заторможенность. Все, на что я оказалась способна, – висеть мешком в руках принца, периодически всхлипывать и пытаться выровнять сбившееся дыхание.

Когда Лин уверенно вошел в спальню и сгрузил меня на кровать, честно подумала, что тут меня и оставят, пожелав доброй ночи. Но нет, его высочество молча развернулся и направился в ванную, откуда тотчас раздался шум воды.

«Это он, что же, борясь с моей истерикой, опять будет в ледяную воду макать?!» – Догадка заставила меня вздрогнуть и с напряженным ожиданием уставиться на дверь. Когда Линнелир с закатанными до локтей рукавами вновь появился в спальне, я храбро пискнула:

– Не хочу! – и попыталась отползти подальше.

– Надо, – коротко произнес его высочество, а потом мое тело воспарило над кроватью и поплыло к нему.

Я барахталась в воздухе, но никак замедлить свой полет не могла. Зацепиться тоже оказалось не за что, поэтому через пару мгновений я снова оказалась в руках Линнелира. Быстро избавив меня от одежды и не обращая никакого внимания на возмущенное шипение, принц вошел в ванную комнату.

При виде заполненного до краев мини-бассейна по телу пробежала мелкая дрожь, и я не раздумывая вцепилась в Лина. Если уж он вознамерился меня туда сбросить, то пусть и сам искупается!

Однако, вопреки ожиданиям, принц наклонился и начал аккуратно опускать меня в воду, и кожи коснулось приятное тепло. От удивления я даже выпустила принца из захвата, а потом не сдержалась и облегченно вздохнула.

– А ты сопротивлялась, – насмешливо раздалось рядом. – Полегчало?

– Да, – смущенно пискнула я, не решаясь смотреть на принца.

Хотя, если честно, хотелось. А Линнелир, словно нарочно, сидел рядом, на краю ванной, и никуда не собирался уходить. И каким образом в этом человеке так легко сочетаются забота и холодность убийцы? Ведь вряд ли окружающие в оценке его возможностей сильно ошибались. Да и Анабель вряд ли лгала по поводу смерти своей матери…

– О чем задумалась? – неожиданно поинтересовался его высочество.

– Просто… – Я на мгновение замялась, не зная как выразиться, но потом все же решилась и выпалила: – Анабель утверждала, что видела, как ты убил ее мать. Она солгала?

– Нет, – спокойно ответил Линнелир. – Я действительно это сделал.

– Но почему?! И почему тогда она молчала?

Принц задумчиво постучал пальцами по мраморному бортику ванной, словно размышляя, рассказывать или нет. А потом все же произнес:

– Потому что в тот момент ее мать собиралась убить меня. И Анабель видела и это.

– Что-о?! – Я охнула и изумленно вытаращилась на Линнелира.

– Занятная ситуация, верно? – хмыкнул тот. – Мне тогда шестнадцать лет только-только исполнилось, а королева-мачеха на пару дней запоздала с поздравлениями. Утром третьего дня вызвала к себе, дабы поздравить лично, ну и «поздравила». Н-да. А Анабель просто не вовремя слюбопытничала. Именно поэтому она не могла использовать свою память как доказательство. Потому что по нашим законам тогда пострадала бы тоже. И Анабель, и ее братья, как дети преступницы, были бы сосланы в изгнание и, разумеется, потеряли бы право на титул и наследование престола. В результате ей ничего не оставалось, кроме как искать обходные пути.

– Чтобы подставить тебя? – Я вспомнила тело на чердаке и подброшенный кому-то из моих предшественников светлый ключ.

– Да. – Принц кивнул. – К ее стремлению обвинить меня в попытках захвата власти и предательстве я уже давно привык. А вот вмешательство Антуана, признаться, удивило. От него подобного не ожидал.

– Ну, у вас и семейка, – меня передернуло.

Линнелир ничего не ответил. Только крутнул чуть сильнее кран горячей воды, а потом поднялся и бесцветно произнес:

– Мне нужно к отцу, сообщить о произошедшем. А ты ложись спать и на этот раз, будь любезна, никуда из спальни без меня не выходи. Свергов я, конечно, вернул, но тем не менее.

– Хорошо. – Я даже спорить не стала, только с беспокойством уточнила: – А король тебе поверит? Ну, что ты не просто так родственников убил?

– Поверит, – коротко бросил Линнелир, направляясь к двери.

– Точно? А то я могу свидетелем, если что…

– Излишне, Елена, – не оборачиваясь, перебил он. – Отцу я могу говорить только правду или молчать. Солгать не могу – клятва не позволит.

И вышел из ванной.

Однако, даже оставшись одна, желанного спокойствия я не получила. Наоборот. К жутким воспоминаниям о безумных Анабель и Антуане теперь присоединились мысли о Линнелире. Разве могла я представить, увидев холодного, надменного принца в первый раз на приеме, что именно он станет обо мне беспокоиться? И что сама я…

Нет, о собственной привязанности лучше не думать, иначе опять разревусь. Надо взять себя в руки и окончательно принять тот факт, что дальнейшая жизнь продолжится без этого блондина.

Упрямо поджав губы, я вылезла из ванны и завернулась в мягкий халат. Теперь пора в кровать и желательно погрузиться в сон без сновидений. А завтра, когда отдохну, точно успокоюсь и смогу попрощаться с Лином, не дергаясь и не давясь слезами.

Наутро я проснулась достаточно спокойной и даже, к своему удивлению, бодрой, несмотря на то что спала всего часа четыре. Все-таки кровать у Линнелира явно зачарованная. Эх, жаль, дома такую же поставить нельзя…

Представив, как впихиваю эту здоровенную махину с балдахином в свою шестиметровую комнатушку, я досадливо фыркнула. А потом подошла к собранной еще вчера сумке и оделась в свои земные джинсы и футболку. Совсем скоро я окажусь далеко отсюда, от всех жестоких интриг, плотоядных тварей и прорывов тьмы. И… от Лина.

Последняя мысль неприятно кольнула сердце, но я тотчас отодвинула ее в самый дальний угол. Я уже все для себя решила. И я справлюсь. В конечном счете чем быстрее окажусь далеко от его идеального высочества, тем скорее успокоюсь.

Неожиданно в дверь постучали, а после разрешения в спальню вошла Гретхель. Коротко, угловато поклонившись, женщина-зомби предложила перед отъездом позавтракать.