В глубине души я надеялась, что поцелуй разбудит спящие воспоминания и чувства — может, я вспомню поездку в Париж, или нашу свадьбу, или как мы впервые поцеловались… Но когда Эрик отстранился, я абсолютно, ну совершенно ничего не почувствовала. На лице Эрика читалось ожидание. Я стала лихорадочно придумывать что-нибудь ободряющее: — Это было чудесно! Очень…

Я замолчала, не в силах подобрать другие эпитеты, кроме „быстро“, что, уверена, прозвучало бы совсем не к месту.

— Поцелуй не разбудил твою память? — Эрик пристально разглядывал мое лицо.

— Нет, — виновато призналась я. — Но я хочу сказать, это не значит, что это не было… Я хочу сказать, что это было… Настоящий кайф, я даже взмокла! — вырвалось у меня прежде, чем я успела схватить себя за язык.

Зачем я это брякнула? Нигде я не взмокла!

— Правда? — Лицо Эрика просветлело, он поставил портфель.

О нет. О нет, нет, нет. Не-е-е-ет!

Я не могу пока заниматься с Эриком сексом. Во-первых, я еще мало его знаю. Во-вторых, я еще не прочитала, что у нас обычно происходит после нежной стимуляции внутренней поверхности бедер.

— Не настолько взмокла, — поспешно добавила я. — Я хочу сказать, мне было достаточно приятно, чтобы понять… ну, у нас явно все в порядке… в интимных вопросах…

„Лекси. Закрой. Рот. Немедленно“.

— Ну ладно, — улыбнулась я как можно более весело. — Удачного тебе дня.

— Тебе тоже. — Эрик нежно дотронулся до моей щеки, повернулся и вышел. Я слышала, как за ним закрылась дверь, и осела в кресло. Ф-фу, пронесло. Я схватила нашу семейную энциклопедию и быстро нашла раздел на П, чтобы дочитать о прелюдии.

Не говоря уж о фелляции, которую я только что заметила, и частоте сексуальных встреч.

Как бы не зачитаться до вечера.

Через два часа и три чашки кофе я захлопнула справочник и откинулась на спинку кресла. Голова гудела от избытка информации. Я проштудировала буклет от корки до корки и более или менее вникла в общую картину.

Я узнала, что мы с Эриком часто проводим уик-энды в роскошных бутик-отелях, что нам нравится смотреть документальные фильмы на деловые темы и „Западное крыло“ и что мы разошлись во мнениях о фильме „Горбатая гора“, повествующем о двух ковбоях-гомосексуалистах. (Голубые ковбои?!)

Я узнала, что мы с Эриком оба предпочитаем французское вино из Бордо. Оказалось, что я „целеустремленная“ и „умею добиваться выполнения поставленных задач“ и что „работаю двадцать четыре часа семь дней в неделю“, если надо. Я „не потакаю дуракам“, „презираю бездельников“ и ценю в жизни „все утонченное“.

Это в некотором смысле стало для меня открытием.

Я поднялась и подошла к окну, пытаясь переварить прочитанное. Чем больше я узнавала о двадцативосьмилетней Лекси, тем больше проникалось убеждением, что это совершенно другой человек. Она не просто выглядит иначе. Она полностью изменилась. Она — босс. Она носит бежевые дизайнерские костюмы и белье от „Ла Перла“. Она разбирается в вине и никогда не ест хлеб.

Она взрослый человек, вот она кто. Я подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрело мое собственное двадцативосьмилетнее лицо.

Как, черт побери, я превратилась из себя в… нее?

Повинуясь внезапному импульсу, я встала и прошла через спальню в гардеробную. Должны же остаться какие-то свидетельства моего превращения. Я присела за мой красивый туалетный столик в минималистическом стиле и молча на него уставилась.

Для начала осознайте разницу. Раньше у меня был розовый туалетец, заваленный шарфами, свешивающимися с зеркала бусами и заставленный баночками с макияжем. А на этом шедевре не было ни пятнышка. Серебристые баночки стояли рядами, на единственном блюдце лежала одна пара серег, а рядом — ручное зеркало в стиле ар-деко.

Я наугад открыла ящик и наткнулась на стопку аккуратно сложенных шарфов, сверху которой лежал сияющий видеодиск с пометкой „Амбиция“, первые серии», сделанной фломастером. Я озадаченно взяла диск и вдруг вспомнила: об этой программе говорила Эми. Это же я по телевизору!

Господи, я должна это увидеть! Во-первых, я помираю от желания узнать, как я выглядела. А во-вторых, это еще один кусочек головоломки. На реалити-шоу «Амбиция» меня впервые увидел Эрик, участие обеспечило мне сказочное повышение на работе. В то время я, наверное, понятия не имела, как тяжело мне придется в новом кресле.

Я поспешила в гостиную, где после недолгих поисков обнаружила DVD-плейер за прозрачной панелью, и вставила диск. На всех телеэкранах пентхауса пошли титры программы. Я поставила на ускоренное воспроизведение, пока на экране не появилось мое лицо.

Я приготовилась корчиться от смущения и прятаться за диваном, но оказалось, что я выгляжу вовсе не так уж плохо! Мои зубы уже были приведены в божеский вид (либо «Венера»,[14] либо коронки), хотя губы оказались гораздо тоньше, чем сейчас (все-таки у меня там явно коллаген). Мои каштановые волосы были подняты феном и забраны в конский хвост. Я была одета в черный костюм с ярко-синей блузкой и выглядела в высшей степени по-деловому.

— Мне необходимо добиться успеха, — настойчиво говорила я невидимому интервьюеру. — Я хочу выиграть.

Ух ты, какой серьезной я выгляжу! Ничего не понимаю. С какой стати мне так рваться в победители подобного реалити-шоу?

— Доброе утро, Лекси! — прозвучало у меня за спиной, и я чуть из кожи не выпрыгнула.

Вдавив на пульте кнопку «стоп», я обернулась и увидела женщину лет пятидесяти пяти, смуглую, с проседью в стянутых в узел волосах, в халате в цветочек и с пластиковым пакетом, полным чистящих средств. К карману халата был прикреплен айпод, а из надетых наушников едва слышно доносились звуки какой-то оперы.

— Уже встали? Как себя чувствуете? Сегодня получше? — Она говорила с непонятным акцентом. Смесь кокни и итальянского, решила я.

— Вы Джианна?

— О Иисусе сладчайший! — Она перекрестилась и поцеловала пальцы. — Эрик меня предупредил. У вас не все в порядке с головой, бедная девочка.

— Со мной все нормально, — поспешила возразить я. — Просто частично потеряла память, вот и приходится заново узнавать свою жизнь.

— Да, я Джианна, — заверила женщина, ударив себя в грудь.

— Прекрасно! Э-э… спасибо. — Я отступила, когда домработница прошла мимо меня и принялась обметать стеклянную крышку кофейного столика метелкой из перьев, подпевая айподу не разжимая губ.

— Смотрите ваше телешоу, да? — сказала она, взглянув на огромный экран.

— О… Да, решила вспомнить. — Я поспешно выключила телевизоры. Джианна тем временем начала протирать целую галерею фотографий в рамках.

Ощущая неловкость, я переплетала и сжимала пальцы, не в силах просто стоять и смотреть, как другая женщина убирает в моей квартире. Может, предложить помочь?

— Что приготовить сегодня на ужин? — спросила она, принимаясь взбивать подушки на диване.

— О, — в ужасе взглянула на нее я, — ничего, ничего не надо!

Я знаю, мы с Эриком очень богаты и все такое. Но я не могу просить кого-то приготовить мне ужин! Это неприлично!

— Ничего? — Джианна помолчала. — Вы будете ужинать в городе?

— Нет! Я просто подумала… пожалуй, сегодня я сама что-нибудь приготовлю.

— Понятно, — сказала она. — Ну что ж, вы хозяйка. — С непроницаемым выражением лица она подняла подушку и с силой надавала ей по бокам. — Надеюсь, вчерашний суп вам понравился, — сказала она, не глядя на меня.

— Очень вкусный! — поспешно сказала я. — Спасибо! Чудесный вкус и аромат.

— Хорошо, — сказала она ровным голосом. — Я старалась. О Господи, она обиделась, что ли?

— Позвольте узнать, что мне купить для ужина, который вы собираетесь готовить сами? — продолжала Джианна, энергично швырнув подушку на прежнее место. — Если вам захотелось чего-нибудь новенького или мое приелось…

Черт! Она точно оскорбилась.

— О… э-э… ну… — От волнения голос стал скрипучим. — Вообще, если хорошенько подумать… Может, давайте вы приготовите? Я лишь хотела, чтобы вы не беспокоились. Какой-нибудь сандвич, и все.