Я смотрела на листок целую вечность и наконец провела жирную черту поперек пункта номер один.

Недостаток первого варианта заключался в том, что никогда не знаешь наперед. Нельзя со стопроцентной точностью предсказать, сможешь ты справиться с задачей или нет. А меня уже тошнит от недосказанности и зловещих тайн собственной жизни. Поэтому сейчас я сижу в кабинете и продираюсь сквозь суконный язык протокола дебатов о ценовых тенденциях на ковровое волокно от 2005 года — просто на всякий случай. Вдруг это важно.

Хотя, если подумать, это никак не может быть важным. Я закрыла папку, встала, размяла затекшие ноги и на цыпочках подошла к двери. Приоткрыв ее, с надеждой посмотрела в отдел. Через стеклянную перегородку корзину отлично видно. Булочки остались нетронутыми.

Я была подавлена. В чем дело, почему никто не угощается? Может, нужно громко сказать, что это угощение для всех? Я вышла из кабинета.

— Всем привет! — бодро сказала я. — Я хотела сказать, что булочки всем вам, от меня. Свежие, только из пекарни. Так что не стесняйтесь и берите!

Мне никто не ответил. Девушки даже не подали виду, что заметили меня. Может, я превратилась в невидимку?

— Ладно, как хотите. — Я принужденно улыбнулась. — Приятного аппетита. — Резко повернувшись, я вышла.

Все, я свое дело сделала. Если они хотят булочек, значит, подойдут и возьмут. Нет — значит, нет. Вопрос закрыт. Мне наплевать. Как будет, так и будет. Я вновь села за стол, открыла один из последних финансовых отчетов и повела пальцем по колонкам результатов продаж напольных покрытий. Через несколько секунд я откинулась на спинку стула, растирая глаза кулаками: цифры лишь подтверждали то, что я уже давно поняла: отдел работает из рук вон плохо.

В прошлом году продажи немного поднялись, но они по-прежнему очень и очень низкие. Если мы не переломим эту тенденцию, налетим на серьезные неприятности. Вчера я заговорила об этом с Байроном, но он отнесся к сообщению с поразительным безразличием. Как он может быть таким пофигистом? Я написала на стикере: «Обсудить продажи с Байроном», — и положила ручку.

Ну почему они не едят мои булочки?

Покупая сегодня утром корзину, я возлагала на сдобу большие надежды, представляя, как у всех просветлеют лица и девушки скажут: «Отлично придумано, Лекси! Спасибо!» Теперь я упала духом. Похоже, подчиненные действительно ненавидят меня. Это как же нужно не любить человека, чтобы отказаться от прекрасной выпечки? Тем более от роскошных булочек класса де-люкс — пухлых, свежайших и с лимонной глазурью на тех, что с черникой?

Тихий разумный голосок в голове настойчиво советовал оставить все как есть и забыть об инциденте. Подумаешь, булки!

Но я не могла. Не в силах усидеть на месте, вскочила и быстрым шагом направилась в отдел. Горка булочек оставалась девственно-нетронутой. Все что-то печатали или говорили по телефону, игнорируя и булочки, и начальство.

— Ну что, никто не хочет булочку? — небрежно спросила я. — Между прочим, очень вкусная выпечка!

— Булочку? — наконец сказала Фи, наморщив лоб. — Я не вижу никаких булочек. — Она демонстративно огляделась, изображая удивление. — Кто-нибудь видит булочки?

Все с деланным недоумением пожали плечами.

— Ты имеешь в виду английскую булочку? — озадаченно хмурила брови Каролин. — Или французскую?

— В «Старбаксе» есть выпечка. Я могу послать за булками, если хотите, — сказала Дебс, с трудом сдерживая смех.

Ха-ха. Очень смешно.

— Прекрасно, — сказала я, стараясь не показать обиды. — Решили валять дурака как дети малые — дело ваше. Я хотела как лучше.

С трудом заставляя себя дышать ровно, я пошла к выходу. За спиной раздалось хихиканье и фырканье, но я твердо решила не обращать внимания. Реагировать было бы ниже моего достоинства. Мне необходимо оставаться спокойной, как подобает руководителю. Нельзя терять самообладание и выдавать свои чувства…

Но я не могла с собой справиться. Обида и гнев поднимались во мне, как лава в вулкане. Как они могут быть такими дрянями?

— Хотя прекрасного тут мало. — Развернувшись, я вновь вошла в отдел. Лицо горело. — Слушайте, я потратила время и силы, чтобы принести сюда эти булки. Я хотела угостить каждую из вас, а вы делаете вид, что не замечаете корзины…

— Извини, Лекси, — с невозмутимым видом и притворным сожалением сказала Фи, — но я понятия не имею, о чем ты.

Каролин фыркнула, сдерживая смех, и что-то внутри меня взорвалось.

— Вот об этом я говорю! — Схватив булочку с шоколадной крошкой, я ткнула ее Фи в лицо так, что она отшатнулась. — Вот об этих треклятых булочках! Если вы решили нос воротить, я сама их съем! — Я затолкала булку в рот и начала ее яростно жевать, затем откусила еще один громадный кусок. Крошки дождем сыпались на пол, но мне было наплевать. — Да я их все с удовольствием съем! — рявкнула я набитым ртом. — А чего жалеть? — Схватив булочку с черникой, я и ее затолкала в рот. — М-м-м-м, вкуснятина!

— Лекси?

Я обернулась, и под ложечкой судорожно сжалось. В дверях стояли Саймон Джонсон и Байрон.

Последний явно еле сдерживал торжествующее ржание. Саймон смотрел на меня как на гориллу в зоопарке, разбрасывающую корм по вольере.

— Саймон! — в ужасе воскликнула я, и фонтан крошек вылетел у меня изо рта. — Ухм… мням… Здравствуйте, как поживаете?

— Да вот хотел с тобой переговорить, если ты не занята, — сказал Саймон, вопросительно приподняв бровь.

— Конечно, нет! — Я наскоро пригладила волосы, безуспешно пытаясь проглотить непрожеванную булку. — Пройдемте в мой кабинет.

Минуя приемную, я поймала свое отражение в стеклянных дверях и ужаснулась, увидев красные от усталости глаза с густой сетью прожилок. Там и сям висели выбившиеся пряди, так что прическа тоже выглядела не лучшим образом. Ладно, сейчас я все равно не могу это поправить.

— Итак, Лекси, — начал Саймон, когда я закрыла дверь и положила недоеденную булочку на стол. — Только что у меня был очень содержательный разговор с Байроном о седьмом июня. Он, конечно, сообщил тебе о последних наработках?

— Конечно, — кивнула я, делая, вид, что знаю, о чем идет речь. Однако дата седьмое июня мне ничего не говорила. Что должно произойти седьмого июня?

— Совет для принятия окончательного решения я запланировал на понедельник. Сейчас я больше ничего не добавлю: конфиденциальность здесь—это главное… — Саймон внезапно замолчал и нахмурился: — Знаю, что у тебя есть сомнения, Лекси. У всех нас есть сомнения. Но, право же, других вариантов я не вижу.

О чем, о чем он говорит? — Саймон, я уверена, мы сможем с этим разобраться, — ляпнула я, отчаянно надеясь, что директор не попросит меня объяснить подробнее.

— Вот умница, Лекси! Я знал, что ты образумишься. — Саймон вновь заговорил нормальным голосом, и в его тоне появились мажорные нотки. — Сегодня я встречаюсь с Джеймсом Гаррисоном, новым руководителем «Саутис». Что ты о нем думаешь?

Слава Богу, наконец-то знакомое имя!

— Ах да, — быстро сказала я. — Я считаю, что сейчас «Саутис», к сожалению, не в лучшей форме. Нам нужно искать другого дистрибьютора.

— Ох, Лекси, осмелюсь просить тебя переменить мнение! — со смехом встрял в разговор Байрон. — «Саутис» только что предложила нам более выгодные условия по ценам и услугам. — Он повернулся к Саймону. — На прошлой неделе я провел целый день с представителями «Саутис» и Кифом из «Мягкой мебели». Джеймс Гаррисон совершил настоящий переворот в своей компании. Я до сих пор под впечатлением.

Мои щеки горели. Вот ублюдок!

— Лекси, разве ты не согласна с Байроном? — Саймон с удивлением повернулся ко мне. — Ты уже встречалась с Джеймсом Гаррисоном?

— Я… М-м-м… Нет, — с трудом выдавила я. — Уверена, что Байрон прав.

Этот гад меня подставил. Намеренно.

Повисла тяжелая пауза. Саймон смотрел на меня с разочарованным недоумением.

— Понятно, — произнес он наконец. — Ну что ж, мне пора идти. Рад был увидеться, Лекси.