— Ты когда-нибудь пробовал указывать женщине, что делать? Это не всегда легко, — ворчит он.

Его общительность меня беспокоит.

— Ты слышал наши требования, — напоминаю я ему.

Взглянув на Доктора, Эсте и Хуанито, замечаю, что они напряженно наблюдают за мной.

— Слышал-слышал, — отвечает он, прочистив горло и снова сплюнув. — Слышал. И знай, что я сильно люблю жену. Очень сильно. Но ты просишь слишком много. Торговая полоса Эфедры приносит кучу денег, и на нее ушло много труда. Конечно же, ты можешь понять меня, так как сам являешься главой картеля. Мне не составит труда создать новую полосу, но я уже привык к старой. — Я практически слышу, как он улыбается. Чем радостнее его голос, тем сильнее сжимается мой желудок. Он вздыхает. — Как насчет такого варианта: дай мне неделю, и я посмотрю, что тут можно сделать.

Каждый мой инстинкт твердит, что тут и думать нечего. Что нельзя договариваться с ним. Что главный тут я. Я хочу сказать ему, что все кончено, что я лично трахну и убью его жену, а затем бросить трубку. Мои инстинкты говорят это, потому что я никогда не вел переговоры прежде.

Но инстинкты приходится отодвинуть в сторону.

— Так и быть, — говорю я. — У тебя есть ровно неделя. Если мы не получим полосу, то ты получишь подарок от нас. Твоя изнасилованная и убитая жена будет на первых страницах всех газет. И, возможно, ты также найдешь пару ее пальчиков в своем завтраке. Прощай. — Быстро захлопываю телефон и отталкиваю его от себя. Я и не заметил, как тяжело дышу. Все шокировано пялятся на меня. — Что? — рявкаю я.

— Ты договорился с ним? — с неодобрением спрашивает Доктор. — Хавьер…

— Ну и что? Это всего неделя. Подождав неделю, мы получим то, что хотим.

Достаю из-за уха очередную сигарету.

— Ты делаешь его хозяином положения.

— Как? Как, бл*ть, я это делаю? У меня его жена. Если бы он не хотел вернуть ее, то не стал бы просить о продлении срока, — со злостью зажигаю сигарету и наклоняюсь вперед, впившись в него глазами. — Ты поступал так же миллион раз. Иногда люди не могут моментально раздобыть деньги. Поэтому мы договариваемся с ними.

— Это работает на гражданском населении, — медленно произносит он. — Да, с ними мы работаем так. Но Сальвадору не нужно доставать что-либо, у него все есть. Он играет с нами.

— Нет, это не так.

— Эта женщина запудрила тебе мозги, — говорит он, встав со стула. — Мне стоит просто сделать нам всем одолжение и прикончить ее.

Резко вскочив на ноги, я опираюсь на стол, излучая ярость каждой клеточкой тела.

— Сделаешь это, и я прикончу тебя. — Тыкаю в него пальцем. — Ты знаешь, что прикончу. Я буду пытать тебя так же, как ты пытаешь всех, и улыбаться во время пыток.

Он удивленно смотрит на меня, прежде чем расхохотаться.

— Ты серьезно? Мне нравится это в тебе, Хавьер. Нравится твоя резкость. Поэтому советую тебе не терять ее.

С этими словами он разворачивается и выходит из комнаты. Я смотрю на Хуанито, интересуясь, хочет ли и он что-нибудь сказать, но он просто быстро выходит вслед за Доктором. Только Эсте остается. Он закрывает дверь и садится напротив меня, складывая руки на затылке.

— Ну, это было сногсшибательно, — замечает он.

— Что я говорил тебе насчет того, чтобы держать рот на замке?

Он кивает, смотря в сторону.

— Да-да, мне стоит чаще это делать. Мне просто любопытно, Хави.

— Что тебе любопытно? — раздраженно спрашиваю я.

Мое сердце все еще бешено мчится, а пульс дико бьется под часами на запястье.

— Любопытно, что ты надеешься получить.

— Это довольно очевидно.

— Да? — спрашивает он, поднимая телефон и начиная разбирать его. — В конце недели тебе все еще нужно будет или прикончить ее или отправить прочь. Ты откладываешь неизбежное.

— Я даю ему время, чтобы получить то, чего хочу.

Он смотрит на меня.

— Слушай, я хочу трахнуть Луизу так же сильно, как и ты. Или, возможно, так же сильно, как ты уже ее трахнул. Вчера ночью она кричала не потому, что ее пытали. Я не совсем идиот. — Не уверен, стоит ли мне сознаваться в содеянном. В конце концов, я ведь глава картеля, и брать то, что хочу — мое право. А может, промолчать и притвориться, что ничего не было? Не знаю, какой вариант был лучше для Эсте. Поэтому молчу. — Я также знаю, что еще одна неделя с ней — ошибка, — продолжает он.

— Почему?

— Тебе будет сложнее… прощаться с ней.

— Ты плохо меня знаешь.

Пожав плечами, он опускает разломанный на части телефон на стол.

— Верно, я не знаю тебя. Должен знать, но не знаю. Однако это не значит, что я не беспокоюсь о тебе.

— А почему тебя волнует мое благополучие?

— Не знаю. Видимо, я просто хороший друг.

— Друг. Хорошая шутка, — смеюсь я.

Выражение его лица становится серьезным.

— Это дело очень много значит для меня, почти столько же, сколько и для тебя. Я просто не хочу, чтобы у нас было дел невпроворот. Мне не нравится, что контроль вернули Сальвадору, и мы можем показаться придурками. — Он прикусывает губу, и что-то обдумывает. — Ты все еще контактируешь с той девушкой из Управления по борьбе с наркотиками?

— Ее зовут Лилиан Беррелез, — говорю я ему. — И я не связывался с ней уже некоторое время.

— Как думаешь, если с Сальвадором все пройдет плохо, мы могли бы связать ее с Хуанито? Он может сообщить ей все, что выведал. Они могли бы найти один из его особняков или одну из конспиративных квартир. Уверен, что с помощью некоторой дополнительной информации, они смогут арестовать Сальвадора.

Качаю головой.

— Я не стукач, Эсте. У управляющих картелями тоже есть честь. Мы не сдаем друг друга американцам.

Он фыркает и качает головой, словно я только что сказал забавнейшую вещь.

— О, да ладно тебе, Хавьер. Эти твои нравственные нормы не существуют. Здесь нет чести. Как, по-твоему, был пойман Чапо, прежде чем Сальвадор занял его место, а? Это картели вывешивают повсюду объявления о розыске, а не правительства Мексики и Америки. Это — новая Мексика. Среди людей здесь нет законов, потому что они теперь не люди, а монстры, которые сидят на стуле и отдают приказы. — Он смотрит на меня с преувеличенным отвращением.

— Думаешь, я монстр? — спрашиваю я.

Забавно, ведь Луиза считает по-другому.

— Думаю, однажды ты им станешь, — осторожно произносит он. — Если не облажаешься.

Он ходит вокруг да около, а я ненавижу это, поэтому машу рукой.

— Ты начинаешь утомлять меня, Эсте. Иди и собирай вещи.

— Куда мы направляемся?

— Обратно ко мне.

— Что насчет конспиративной квартиры?

— Я скучаю по красивым вещам.

— Ты не можешь привести туда Луизу.

— Я могу делать все, что бл*ть, захочу, — говорю я, инстинктивно протягивая руку к пистолету, который лежит в столе. Эсте понимает это и быстро кивает, покидая комнату. Видимо, он не совсем идиот.

Как только он уходит, я остаюсь наедине со своими мыслями, а когда те становятся слишком спутанными, поднимаюсь и направляюсь к Луизе, чтобы поделиться новостями.

Она не отвечает на стук, впрочем, как и всегда. Приоткрыв дверь, заглядываю в комнату. Луиза стоит в ярко-розовом платье и смотрит в окно, убрав руки за спину. Она не оборачивается, когда я вхожу, и это радует, потому что у меня появляется время, чтобы насладиться тем, что ее задница делает с моим членом. Эта роскошь еще неделю будет в моем распоряжении.

— У меня есть новости, — говорю я, прочищая горло.

— O? Хорошие или плохие? — ее плечи напрягаются, но она не оборачивается.

— Не уверен. Что для тебя хорошие новости?

— Что ты просто отпустишь меня.

— Ну, тогда мои новости плохие. Потому что я не могу отпустить тебя, — поджимаю губы.

Она не отвечает, поэтому я приближаюсь к ней. Приподняв ее густые, мягкие волосы осторожно перекидываю их через плечо и смотрю на свое имя, которое они скрывали. Сейчас оно выглядит не таким ужасным, как раньше. Вспоминаю прошлую ночь, как Луиза умоляла меня закончить его, отметить ее, говорила, что хочет меня. Ненадолго прикрыв глаза, глубоко вдыхаю.