«Юг… – задумчиво молвил командор. – И далеко этот Юг?»
«Сейчас прикинем».
Тревельян вызвал в памяти карту. Огромная река начиналась в лесах Манканы со множества притоков, пересекала Этланд и Хай-Та и, обогнув Приморский хребет, устремлялась в саванну, а затем в джунгли, прокладывая путь к пресному морю Аса длиною в восемь с лишним тысяч километров. До границы джунглей – не менее пяти… Хоть и под парусом, и вниз по течению, а раньше двух декад не доберешься… С одной стороны, потерянное время, а с другой, отчего не взглянуть на безволосых в естественном виде? Вдруг эстап Гайтлера сработает там, где не ожидали? На Земле полинезийцы были способны к очень дальним плаваниям без всяких каравелл и галеонов, всего лишь на пирогах с балансиром… Была бы у варваров тяга к перемене мест, а как переплыть океан, уж он им подскажет! И поселятся они на западном материке, приручат диких лошадей, сядут в седла, выстроят дороги и города, изобретут бумагу и паровую машину, компас и подзорную трубу, и пойдет у них цивилизация семимильными шагами, на зависть Империи и сопредельным странам… Почему бы и нет!
С этой мыслью Тревельян уснул, а когда проснулся, в щелях люка было темно, а на душе – тоскливо и страшно. Он скорчился на полу, стараясь разобраться в этих ощущениях, и через минуту-другую стало ясно, что они пришли извне. Где-то на палубе страдал и мучился верный Грей, посаженный, видимо, в клетку, лишенный хозяйской заботы и ласки. Тревельян сосредоточился и начал успокаивать зверька – не бойся, мол, я рядом и не дам тебя в обиду. Соприкоснувшись с его ментальной аурой, Грей воспрянул и послал в ответ самые счастливые эмоции, потом притих – кажется, занялся каким-то фруктом.
Тревельян лежал в темноте, размышляя о том и о сем. Сначала о загадочной голограмме, взятой у Аладжа-Цора, затем о наставнике Аххи-Секе из Полуденной Провинции, рассылающем такие штучки злодеям-аристократам. Может, не только им? Просто у благородных дворян в средневековом мире больше шансов совершить непотребство. Очень было б любопытно поглядеть на список Аххи-Сека, что и кому он посылал… Вдруг самому императору, Светлому Дому? Не только царствующему ныне, но и предкам его, остерегая их от слишком крупномасштабных злодейств? Как ни крути, а, если не считать эпохи Разбитых Зеркал и грозного воителя Уршу-Чага, осиерская история катилась вперед много спокойнее земной. Не было здесь катастроф, соизмеримых с распадами Римской и Поднебесной империй, с нашествиями готов, гуннов и монголов, с гибелью древнейших цивилизаций, шумерской и египетской. Не было религиозного фанатизма и тысячелетней борьбы между христианским миром и исламом, не было Старца Горы и костров инквизиции, крестовых походов и столетних войн, что плавно переросли в мировые, сокрушительных набегов викингов и жутких кровавых богов, которым поклонялись финикийцы, майя и ацтеки. А главное, не было здесь геноцида, который практиковали испанцы и англосаксы, уничтожавшие индейцев, японцы, истреблявшие айнов, арабы, избавившие Египет от египтян, и представители белой расы, что охотились на чернокожих своих собратьев и торговали ими, как скотом. Что же касается прочих планет, где довелось побывать Тревельяну, тех миров, что населяли двуногие гуманоиды, еще не достигшие порога Киннисона, то там придерживались правила: если жестокость выгодна, она произойдет. А если невыгодна, произойдет тоже, ибо не выгодой единой жив и счастлив человек; надо ему и самолюбие потешить, и власть показать, и славу добыть, чтобы враги трепетали и гадили в штаны при звуке его боевых барабанов. По этим причинам в тех мирах все развивалось близко к земному сценарию.
После таких глобальных тем мысль Тревельяна скользнула к более конкретному, к их разговорам с Тинитауром о далеком Юге, где среди дремучих джунглей текут огромные реки, Кмари, Рориат и множество других, где водятся странные звери и где живут безволосые дикари, у чьих вождей можно неплохо заработать. Не был ли Кривая Нога одним из них? И что за работу он мог предложить? Изображать жаркое по случаю большого торжества?
Подумав об этом, он усмехнулся. Жаркое? Ну, это вряд ли! Народ джунглей, делившийся на сотни кланов и родов, был не слишком хорошо описан и изучен, но ни один эксперт по примитивным племенам не отмечал эпизодов каннибализма. Даже пацев дикари не ели и не охотились на них, считая их мясо нечистым, а шкуру – слишком грубой и вонючей.
С другой стороны, рапсод – это вам не пац… Если он понадобился для каких-то ритуальных целей, кулинарию исключать нельзя. Скажем, решило племя разнообразить культурную жизнь, создать ансамбль песни и танца, а чтобы артисты лучше пели и плясали, им необходим рапсод-наставник. Обучит он их, а потом съедят дорогого учителя, чтобы каждый унаследовал искорку его таланта…
Тревельян захихикал и тут же зажал рот, боясь, что услышат на палубе. Не раз его собирались съесть, то в виде жаркого, то без горячей обработки, но это кончалось для гурманов большим разочарованием. Плохо кончалось, говоря по совести, по чести. Взять хотя бы тот случай на Селле, в лесу растений-людоедов…
Он припомнил тот случай, потом десяток других, наслаждаясь хранившимся в памяти, пока не начало светать. К этому времени он ощущал легкий голод, а также желание облегчиться. Медицинский имплант отчасти блокировал эти естественные позывы, но все же Тревельян провел без еды, питья и отхожего места больше суток. Решив, что действие снадобий уже закончилось, он приподнялся и стукнул в люк кулаком.
– Эй, мерзавцы, прокляни вас Таван-Гез! Где я? Куда вы меня везете? И чего вам надо?
Он колотил и орал до тех пор, пока крышка люка не откинулась, явив свет нарождавшейся зари и хитрую рожу Тинитаура.
– Да будешь ты благополучен, о птица ках среди рапсодов! – молвил фокусник. – Ты на корабле, вместе со мной, твоим слугой, и плывем мы, драгоценный господин, на Юг по широкому Рориату. Но еще недостачно широкому, чтобы ты мог вылезти наверх. Тут, понимаешь, много плотов и других кораблей, и если вздумается тебе крикнуть, нас непременно обыщут. Так что потерпи до безлюдных мест, а пока что вот тебе кувшин с водой, вот еда и вот большой горшок, который ты можешь использовать по своему усмотрению.
