— Ага, — сказал Пуаро, внимательно глядя на нее. — Значит, вы все-таки верите?

— Нет, не верю!

— Верите, верите. Поэтому и боитесь… Ведь вы все еще боитесь, не правда ли?

— Нет, после того, как я приехала сюда. Так много людей. И такая уютная семейная обстановка.

— Мне кажется… Простите мне мое любопытство, у меня, как у старого человека, есть склонность размышлять над тем, что меня заинтересовало. Так вот, мне кажется, в Стэнсфилд-Грейндже, доме мистера Тимоти Эбернети, должно было произойти какое-то конкретное незначительное событие, так сказать, подстегнувшее ваши подсознательные опасения. Врачи сейчас признают большую роль подсознания. Скажем, какой-то пустяк, какое-то мелкое происшествие могли послужить чем-то вроде психологического шока, направившего ваши мысли по определенному пути. Не припомните ли вы, что это могло быть?

На какое-то время мисс Джилкрист задумалась, потом вдруг сказала:

— Знаете, мсье Понталье, я думаю, это была монахиня.

Прежде чем Пуаро успел переварить это неожиданное заявление, в комнату вошли Сьюзен с мужем и сразу после них Элен.

«Монахиня, — размышлял Пуаро. — Где же это я, черт побери, слышал что-то о монахине в связи с этим делом?»

И он решил как-нибудь незаметно навести вечером разговор на тему о монахинях.

Вся семья была любезна с мсье Понталье, представителем ЮНАРКО. Никто и понятия не имел, что это такое, но все помалкивали, опасаясь прослыть невеждами. Исключением была Розамунд, рассеянно спросившая Пуаро: «А что это? Я о таком никогда не слышала». К счастью, рядом в тот момент никого не было. Пуаро пустился в объяснения так, что всякий, кроме Розамунд, сгорел бы от стыда, что не знает о существовании столь всемирно известной организации. Розамунд же лишь обронила равнодушно: «А, опять эти беженцы. Как они мне надоели».

Итак, с присутствием мсье Понталье — пусть без особого восторга, — но примирились. Конечно, лучше бы Элен не приглашать его именно на этот уик-энд, но если уж он здесь… К тому же мсье, по-видимому, не силен в английском и многого в разговоре просто не понимает, особенно если собеседников несколько и все говорят сразу. Более или менее забытый всеми, Пуаро, уютно устроившись в кресле и потягивая кофе, наблюдал за собравшимися. Наблюдал, как кот, готовящийся к стремительному прыжку, наблюдает за стайкой беззаботно чирикающих воробьев.

Походив сутки по дому и ознакомившись с его содержимым, наследники Ричарда Эбернети приготовились изложить свои желания и, если понадобится, драться зубами и когтями, добиваясь своего.

Первые залпы прогремели из-за сервиза сподовского фарфора. С тарелок из этого сервиза семейство только что откушало десерт.

— Вряд ли мне осталось долго жить, — произнес Тимоти слабым меланхолическим голосом. — Детей у нас с Мод нет, так что не стоит обременять себя на остаток дней бесполезными пожитками. Но на память о далеких милых днях я хотел бы получить этот сервиз. Разумеется, он не моден, и вообще такие сервизы сейчас не в цене, но… Так вот, я вполне удовольствуюсь им и, пожалуй, булевским мебельным гарнитуром из белого будуара…

— Опоздали, дядя, — перебил его Джордж с веселой ухмылкой. — Сегодня утром я просил Элен оставить сервиз за мной.

Тимоти побагровел.

— Оставить за тобой? Что это ты имеешь в виду?

Ничего еще не решено. И на кой дьявол тебе сервиз? Ты ведь не женат!

— Я коллекционирую сподовский фарфор, представьте себе. Но у меня нет никаких возражений против гарнитура. Я его и даром бы не взял.

Тимоти не удостоил своим вниманием гарнитур.

— Не нахальничай, молодой человек! Я постарше тебя, и, кроме того, я единственный оставшийся в живых брат Ричарда. Этот сервиз мой, понятно?!

— Почему бы вам не взять сервиз из дрезденского фарфора, дядя? Тоже превосходная вещь и, безусловно, столь же дорогая вам по воспоминаниям. Как бы то ни было, сподовский сервиз мой. Первым пришел — первым получил, знаете ли.

— Ничего, ничего подобного, — брызгал слюной Тимоти.

Мод строго проговорила:

— Пожалуйста, не расстраивай дядю, Джордж. Ему это вредно. Разумеется, он получит спод, если ему так хочется. Право первого выбора принадлежит ему, а вам всем придется подождать. В конце концов, он брат Ричарда, а ты всего-навсего племянник!

— И вот что я скажу тебе, молодой человек. — Тимоти кипел от злости. — Будь все сделано как следует, весь этот дом со всем, что в нем есть, был бы моим. Если бы не это смехотворное завещание…

Он откинулся назад, приложил руку к сердцу и простонал:

— Мне плохо… Нельзя ли… немного бренди?

Мисс Джилкрист выбежала из комнаты и тут же вернулась с небольшим стаканчиком этого благодетельного средства в руках.

— Вот, мистер Эбернети. Прошу вас, пожалуйста, не волнуйтесь так. Не лучше ли вам лечь в постель?

— Не будьте дурой! — рявкнул Тимоти, одним духом проглотив бренди. — Лечь в постель? Я намерен защищать свои интересы.

— Ты просто удивляешь меня, Джордж, — снова вмешалась Мод. — Твой дядя совершенно прав. Если он хочет получить сподовский сервиз…

— Тем более это такое уродство, — вмешалась Сьюзен.

— А ты придержи язык! — коротко распорядился Тимоти.

Худой молодой человек, сидевший рядом со Сьюзен, внезапно поднял голову. Голосом, чуть более визгливым, чем обычно, он сказал:

— Не смейте так разговаривать с моей женой!

Сьюзен быстро произнесла:

— Все в порядке, Грег. Я не обиделась.

— Зато я обиделся.

Спокойно, как всегда, заговорила Элен:

— С твоей стороны будет очень мило, Джордж, если ты уступишь дяде этот сервиз.

— Тут не может быть и речи о каких-то уступках! — Тимоти по-прежнему задыхался от возмущения.

Но Джордж отвесил Элен легкий поклон:

— Ваше желание закон, тетя Элен. Успокойтесь, дядюшка, чашки-плошки ваши. Я просто пошутил.

— Он пошутил, скажите на милость! — взорвалась Мод. — У дяди мог быть сердечный приступ!

— Полно, полно, — веселился Джордж. — Дядюшка, вероятно, переживет нас всех. Знаете, битая посуда…

Тимоти пронзил его яростным взглядом.

— Я не удивляюсь, — прорычал он, — что Ричард разочаровался в тебе.

— Что такое? — Все добродушие Джорджа словно рукой сняло.

— Ты ведь заявился сюда сразу после смерти Мортимера, надеясь, что Ричард сделает наследником тебя, верно? Но мой бедный брат быстро тебя раскусил. Он знал, куда уплывут денежки, если попадут тебе в руки. Удивляюсь, что он вообще тебе что-то оставил. Лошади, игра, Монте-Карло, иностранные казино, а может, и что-нибудь похуже! Ричард подозревал, что от тебя всего можно ожидать!

Крылья носа у Джорджа побелели, но он сказал довольно сдержанно:

— Поосторожнее в выражениях, дядя.

— Я плохо себя чувствовал и не мог приехать на похороны, — медленно продолжал Тимоти, — но со слов Мод я знаю, что сказала Кора. Кора всегда была дурой, но если в ее словах что-то есть, я знаю, кого подозревать…

— Тимоти! — Мод встала, спокойная и несокрушимая, как скала. — У тебя был трудный вечер. Я не могу допустить, чтобы ты снова заболел. Ты сейчас же отправишься в постель. Элен, мы возьмем сподовский сервиз и мебельный гарнитур. Надеюсь, возражений не будет?

Ее взгляд обежал собравшихся. Все молчали, и она решительным шагом вышла из комнаты, поддерживая под локоть своего мужа и отстранив мисс Джилкрист, нерешительно топтавшуюся на пороге.

— Изумительная женщина! — прервал затянувшееся молчание Джордж. — Одно слово, изумительная!

Майкл Шейн внезапно рассмеялся:

— Словно сцена из «Наследства Войси»! Кстати, мы с Розамунд хотели бы получить малахитовый стол из гостиной.

— Ну нет! — воскликнула Сьюзен. — Я хочу его взять.

— О боже, все начинается снова! — Джордж в комическом ужасе поднял глаза к потолку. — Вот что, леди. Как насчет того, чтобы бросить монетку? Или разыграть столик в карты?

Лицо Сьюзен озарилось очаровательной улыбкой.