Леопард мягкими, крадущимися шагами подошел к водопаду, понюхал воздух и злобно оскалил внушительные клыки. Похоже, ему совсем не понравилось, что здесь были люди.

Он уже встречался с человеком. И эта встреча хорошо ему запомнилась – на правой передней лопатке зверя был ясно виден след от пули, которая прошла вскользь, оставив после себя рубец.

Леопард попил воды из чаши – при этом он был насторожен и собран до предела, – а затем не спеша, с царственным величием, удалился под сень высоких деревьев, кроны которых, казалось, доставали до небес. Умолкнувшие при появлении своего самого страшного врага обезьяны снова заверещали на все голоса, радуясь, что на этот раз беда прошла мимо.

В небе громыхнуло. Похоже, где-то далеко в океане шла гроза.

Когда Гараня и Кроша появились на пляже, вор бегал туда-сюда словно заведенный и матерился так, что уши вяли. Увидев «разведчиков», Малеванный заорал:

– Вы чё, суки, совсем оборзели?! Вас только за смертью посылать… доходяги хреновы. Паразиты! – Он перевел дух и требовательно спросил, облизывая пересохшие губы: – Воду нашли?

– Да… – хмуро буркнул Гараня, который едва держался на ногах.

– Где?

– Там… – Гараня неопределенным движением головы указал на джунгли. – Недалеко…

– А дрова зачем притащили? – Малеванный указал на бамбуковые «ведра». – У нас их и так достаточно.

– Это не дрова, – устало ответил Гараня. – Держи… – И всучил свои «ведра» вору; Крошу освободили от ноши Фиалка и Люсик.

Гараня не стал принимать участие в радостном оживлении, которое стало для «новых робинзонов» почти праздником, – все понимали, что с наличием пресной воды у них появился хороший шанс выжить. Он отошел в тень и упал на землю почти без сил.

За ним последовала и Кроша. Ее снова зазнобило, она передвигалась с трудом, как сомнамбула, ощупывая пространство впереди руками. Создавалось впечатление, что девушка неожиданно ослепла.

Но на нее никто не обращал внимания, а Гараня, который лежал на боку и видел, что с ней творится, не мог от усталости шевельнуть ни рукой, ни йогой. Ему было не до Кроши.

Он лишь вяло подумал: «Может, и впрямь надо было ей помочь… Оно, конечно, грех… да, видать, девка не жилец на этом свете…»

Тем временем Малеванный развел костер и водрузил на него котел, чтобы сварить рис. Главным кашеваром назначили Фиалку. Девушка так старалась, что не коре стала чумазой от дыма и пепла. Спустя полчаса каша была готова, и Малеванный, который твердо решил присвоить себе звание бугра, позвал всех к столу, как он торжественно выразился.

По его указанию Фиалка разделила сваренный рис на пять порций и разложила их на крупных листьях какого-то растения, похожего на лопух. Вместо поварешки она орудовала большой раковиной, найденной на пляже.

Гаране не хотелось даже думать о чем-либо, не то что передвигаться, но он все-таки встал и подбрел к «столу»; его накрыли в тени, на траве, предварительно убрав лианы и низкорослый кустарник.

Это постарался Люсик, который под руководством Малеванного пахал до седьмого пота, чтобы заслужить похвалу.

– А почему только пять паек? – спросил Гараня.

– По кочану! – огрызнулся вор.

– У нас что, уже покойник образовался? – не отставал Гараня.

– Может образоваться… если не захлопнешь пасть, – грубо ответил вор.

– Не гони волну, – миролюбиво сказал Гараня. – Лучше объясни по-человечески.

– Ты где-нибудь видишь нашего бомжа?

– Нет. Ну и что? Рис нам выдали на шестерых. Оставим его порцию, придет – съест.

– А вот ему болт! – согнул руку в локте Малеванный. – Нехрен увиливать от работы. Все пашут, а он прохлаждается.

– Ты не прав. Я думаю, он пошел, как и вчера, раздобыть что-нибудь съестное.

– Может, и так, – не сдавался вор, – но должен быть хоть какой-то порядок.

– То есть он обязан испросить твоего согласия…

– Да! – с вызовом ответил Малеванный.

– В начальники метишь? – разозлился Гараня.

– Кто-то же должен быть организатором, – немного поубавил пыл Малеванный, поняв, что Гараня начал заводиться. – Иначе всем кранты. Стадо оно и есть стадо. Я что, не прав?

– Прав, – угрюмо сказал Гараня. – Но только не в отношении меня. Мне начальники не нужны. Я ими сыт по горло. Понял?

– Пошел ты!.. – Малеванный виртуозно выругался. Его так и подмывало сцепиться с Тараней врукопашную – чтобы окончательно определиться, кто есть кто. Если бы не мачете…

Впрочем, не только мачете сдерживало вора от немедленной расправы со строптивцем. При всей своей худобе и невзрачности Гараня был жилист, быстр и неуступчив.

А Малеванный уже имел дело с подобными типами в зоне – поначалу, когда был юным и глупым. И вынес оттуда твердое убеждение, что внешность человека очень обманчива – после того, как такой же, как Гараня, шибздик выбил ему два зуба и сломал ребро.

Пока они препирались, появился и Самусь. Он буквально вывалился из зарослей на пляж с ошалелым видом и выпученными глазами.

– Хух! – сказал Самусь и без сил опустился на песок. – Такая вот петрушка…

– Ни фига себе! – радостно воскликнул вор, у которого сразу поднялось настроение, когда он рассмотрел, что принес бомж. – Ты что, кабана завалил?!

– Не-а, – ответил, тяжело дыша, Самусь. – Это не я…

– Мясо… – Фиалка сглотнула голодную слюну. – Много мяса. Вот здорово!

– А кто его укокошил? – продолжил расспросы Малеванный, который сразу насторожился.

– Этот… как его… леопард, – ответил Самусь и блаженно улыбнулся.

– Леопард?! – воскликнули все в один голос.

– Ну… – Самусь еле ворочал сухим языком; он только сейчас вспомнил о мучившей его жажде. – Попить бы чего-нибудь…

– Нет вопросов… – Малеванный лично принес Самусю «ведро» с остатками воды. – Ну ты даешь…

Самусь пил долго, мелкими глотками. Все терпеливо и с тревогой ждали его объяснений. Люсик, стоявший спиной к джунглям, медленными шажками передвинулся поближе к воде и Малеванному, который, казалось, не придал никакого значения словам Самуся.

– Ну, что ты там насчет леопарда базлал? – небрежным тоном спросил вор, внешне стараясь оставаться невозмутимым.

– Дак, это, леопард, значит, убил свинью… и дал мне ее ногу.

– Не понял… – изумился Малеванный. – Как это – дал ногу? Ты чё, поехал с испугу? – Он покрутил пальцем у своего виска. – Говори, да не заговаривайся.

– Я и говорю, что леопард разрешил мне отрезать ногу, – объяснил Самусь. – Он залез на дерево, пока я управлялся.

– Да-а, дела… – Малеванный сплюнул. – Нам только леопарда и не хватало…

– Думаю, что он здесь не один, – подал голос Гараня. – Опасные звери. Бывает, и на людей охотятся.

– Мамочки… – тихо пискнула испуганная Фиалка.

– Нужно держаться вместе, – сказал Гараня. – А на ночь костры разводить. Звери боятся огня.

– Леопард нас не тронет, – уверенно сказал Самусь.

– Почему ты так думаешь? – спросил Гараня.

– Ну… я знаю, – смущенно ответил бомж.

– Знает он… – язвительно покривился Малеванный. – Натуралист хренов… Сцапает зверюга ночью кого-нибудь за загривок – и пишите письма мелким почерком. – Он невольно вздрогнул. – Схавает за милую душу.

– Поживем – увидим, – философски сказал уставший от разговоров Гараня. – Пора завтракать.

Никто ему не возразил, и все дружно набросились на удивительно вкусный рис – как им показалось с голодухи. Самусю тоже выделили пайку, и бомж с видимым удовольствием начал клевать рисовую кашу (в которой не было ни капли жира) по зернышку, чтобы растянуть удовольствие.

После завтрака (его можно было назвать обедом – солнце уже подбиралось к зениту) начали строить шалаш. Гараню оставили в покое – он пытался накормить Крошу. Это у него получалось плохо – девушка глотала с трудом, словно нехотя.

Она была в каком-то сумеречном состоянии. Га-ране даже казалось, что Кроша его не узнает. Ее по-прежнему трепал озноб, а руки были холодны как лед, несмотря на то что солнце грело во всю мощь и стояло почти полное безветрие.