Всё началось именно тут, в родовом поместье Романовых. Как же выглядело это место? Центром поместья являлся огромный дворец, высотой в двадцать пять метров с пятью этажами, белые древние стены и колонны, золотая крыша — всё это демонстрировало величие, богатство и могущество императорской семьи. Перед дворцом раскинулся парк с множеством фонтанов и с большим разнообразием растений. Он был одной из вишенок этого дворца, именно в парке проводилось множество встреч и приёмов, именно тут оставляли детей, когда нужно было обсудить что-то важное, без лишних ушей и шума. С задней стороны дворца находилось несколько зданий, имеющих разное назначение. Несколько из них предназначалось для проживания, а именно первое и самое большое — для гостей, второе, которое поменьше — же было для слуг, третье — для охраны. Здание для охраны являлось одновременно с этим командным пунктом, оно было маленькой бронированной крепостью, именно тут прятались женщины и дети в случае нападения на поместье. Также было здание и для тренировок — малая арена, на ней тренировали подрастающее поколение, им вполне хватало квадратной арены площадью десять тысяч квадратных метров, ведь их техники не были так разрушительны, как у взрослых представителей рода. Для членов семьи постарше был предназначен полигон, огромный квадрат земли площадью девять квадратных километров. Ну и последней крупной постройкой был медицинский центр рода, в котором можно было найти самое дорогое и современное оборудование во всей Империи. Именно в этот день, первого января две тысячи пятого года, там находилось большинство членов рода Романовых, ведь сегодня должен был родиться внук нынешнего императора Российской Империи, который в будущем должен был занять трон после своего отца.

Возле палаты жены нынешнего цесаревича находилось пятеро человек, среди них можно было узнать и самого императора Николая Третьего с тремя его братьями, великими князьями Петром, Павлом и Константином, и цесаревича Александра.

Как же выглядели представители императорской семьи? Все они были похожи друг на друга, что говорило о силе крови, которая хранила их особенную магию. Различия были только в том, что кто-то старше, кто-то младше, в высоте лба, в оттенках волос, стиле бородок. Каждый из них был среднего роста, примерно метр восемьдесят, плюс минус пару сантиметров, худощав и подтянут, что скорее всего было результатом их тренировок и тяжелой работы на благо государства, с каштановыми волосами разных оттенков и карими глазами.

Все сидели напротив палаты кроме цесаревича, он вышагивал туда-сюда, по нему было видно, что он очень волнуется. Внезапно, дверь палаты открылась и врач, один из самых опытных менталистов-колдунов в империи сообщил:

— Цесаревич, поздравляю, у вас мальчик. Крепенький и здоровый, у него просто отличный магический потенциал. Прошу вас в палату!

Зайдя в палату, Александр увидел свою жену Елизавету, лежащую в кровати, а на руках у неё находился младенец, закутанный в пелёнки. От мальчика очень сильно фонило энергией. Цесаревич даже споткнулся в шоке, когда ощутил потенциал своего наследника. Он не спеша подошёл к кровати и взял из рук уставшей Елизаветы своего сына. Его же жена почти сразу уснула, но на это никто не обратил внимания, ведь внимание всех было приковано к мальчику.

— Я назову тебя Михаилом, несущим свет, в честь твоего далёкого предка Михаила Романова, первого русского царя из рода Романовых.

Спустя несколько часов в кабинете императора собралось пятеро человек. Среди можно было узнать самого императора, великих князей и цесаревича. Они спорили о будущем ребёнка и рода, сейчас же слово держал Николай Третий:

— Нам придётся поставить блок на способности твоего сына, Саша. У нас просто нет выбора, ведь если кто-нибудь из бояр или князей узнает о потенциале будущего императора, то они восстанут или подошлют убийц. Это слишком большой перевес в сторону императорского рода. Да и стоит учитывать странные поползновения европейцев и американцев. Мне кажется, они что-то замышляют. Поэтому скорее всего, кроме установки блока, нам придётся убрать мальчика как можно дальше от нас. — император пытался объяснить сыну причины своего решения, но цесаревич не желал понимать отца.

— Но отец… — не успел наследник начать свою гневную речь, как его прервал грозный крик.

— Молчать! Я всё сказал, это самое правильное решение! Тебе придётся смириться! — Николай мгновенно покраснел от гнева, который не сумел сдержать и выпустил наружу.

Великие князья наблюдали за ссорой главной ветви Романовых и понимали, что всё просто ужасно. Александр не послушает отца и будет противиться, ведь он очень был привязан к своей семье, это была одна из его главных слабостей, он не был готов жертвовать кем-то из семьи, особенно своим сыном. А спор тем временем перешёл в торги:

— Возможно, я согласен с установкой блока, ведь это не смертельно, и он сам когда-нибудь спадёт, или мой сын сам его уничтожит. Но отдать его в чужую семью я не готов. Этому не бывать! — глаза цесаревича сияли гневом, и император понимал, что ему придётся уступить, ведь его сын вполне мог начать драку, которую нельзя было показать слугам, даже братьям. Да, он понимал своего единственного сына, тот не хотел расставаться с наследником, не хотел его лишать возможности начать развивать свой потенциал с самого рождения, но он также знал, что положения Романовых слишком шатко. Да, сейчас они способны противостоять и внутренним врагам и внешним, но что будет лет через пять или десять? Способны ли они будут стать стеной и защитить будущего императора или нет? Поэтому он решил принять предложение сына.

— Хорошо, мы поставим только блок, пока-что. — император старался не смотреть в глаза своего сына, ведь понимал, что бы не произошло в будущем, его внук исчезнет из семьи.

Александр обрадованно обнял отца, даже не обратив своего внимания на оговорку «пока-что».

***

На огромном полигоне в поместье Романовых стояло двое. Высокий статный мужчина лет тридцати и маленький мальчик. Если присмотреться, то можно было понять, что это цесаревич и его сын, Михаил. Маленький наследник был точной копией любого Романова. Карие глаза, каштановые волосы, жилистое и подтянутое тело, ведь он тренировался почти с рождения. Мальчик пытался управлять своей единственной стихией — воздухом, остальные были ему неподвластны.

— Смотри, папа, у меня получилось пустить волну! Правда, круто? — мальчик прямо светился радостью и счастьем, ведь такие тренировки были очень редки, так как его папа — очень занятой человек. А сегодня, как раз выдался свободный денёк и отец решил посвятить его обучению своего сына. Обычно его тренировками занимались одни из самых сильных магов воздуха в империи, каждый из них был очень требовательным, но справедливым. Он с удовольствием тренировался, это было одно из немногих, что ему нравилось, ведь помимо тренировок у него были занятия по чтению, письму, этикету, истории государства и истории рода Романовых, и это было очень скучно для такого маленького ребенка, как он.

— Очень круто! Ты молодец! Давай ещё двадцать таких же волн и можешь идти в душ. — на лице цесаревича сияла улыбка, но, если присмотреться, в глазах была великая печали. А если бы можно было узнать о чём думает цесаревич, можно было понять, что вся проблема в блоке его сына. Ведь к своим шести годам, цесаревич уже был на четвертом ранге, а его сын из-за блока не мог подняться даже на пятый.

Всё оказалось так, как и говорил его отец, которому становилось всё хуже и хуже с каждым днём. Старость медленно, но верно брала своё. Внутренние враги оказались очень сильны, а европейцы и американцы с удовольствием поддерживают их, поэтому раздавить врагов одним ударом не получалось. Хотя на это были выделены огромные средства и приличное количество гвардейцев, миссия не увенчалась успехом, были уничтожены несколько десятков марионеток. Это отсрочило свержение рода Романовых, но не нанесло серьёзного удара по врагам императорского рода. Партия противников Романовых с каждым днем становилась всё более грозной силой. Цесаревич даже думал, что ему скорее всего придётся спрятать сына, для его же безопасности. Он боялся, что род Романовых могут уничтожить а с ним и его дитя, которое ни в чем не было повинно.