— Ну что, Григорий Вячеславович, помогли вам ваши заграничные союзнички! — все поведение Алексея Алексеевича демонстрировало презрение к Юсупову, он яро ненавидел того за все его проступки. — Где теперь ваши друзья?! Они обвели вас вокруг пальца! Сначала пообещали посадить на трон Российской Империи, а потом послали убийц за твоим наследником! И кто же в итоге оказался прав?! А правду, как неудивительно, говорили нам Романовы, которые благодаря вам теперь нету в живых. В итоге ненавистный император оказался более честным другом, чем враги нашего государства. — внезапно Воронцов прекратил поливать желчью своего оппонента, скорее всего пытался перевести дыхание или понял, что немного переборщил.
— Я приношу извинения за свои опрометчивые действия. Буквально пару дней назад я осознал, что так называемые друзья предложили мне то, к чему доступ я бы просто не смог получить из-за своего княжеского титула и малых заслуг перед империей. Ведь, для повышения уровня рода хотя бы до царского нужно совершить не мало подвигов и героических поступков, а чтобы стать императорским родом по праву нужно совершить что-то немыслимое. Мне просто запудрили мозги всякими глупостями, и я сделаю всё для исправления своей оплошности, господа! — Григорий Вячеславович и вправду выглядел полным раскаяния, а в его голосе вообще не чувствовалось фальши. Но ему скорее всего никто бы не поверил, если бы до встречи князей Руслан Дмитриевич не вколол ему модернизированную сыворотку правды, предназначенную для магов первого ранга.
— Извинения принимаются, Григорий Вячеславович. Все мы с нетерпением ждём ваших следующих действий на благо Родины. В теперь пора поговорить об нашем всеобщем провале. Как там наши дела на фронте? — тон Рюриковича странно успокаивал, даря хотя бы капельку такого необходимого спокойствия.
— Мы обосрались по полной. Войсковые подразделения, посланные на Кавказ для усиления группировки обороняющейся армии, помогли сдержать Османскую Империю, у них не получилось выбить нас с Кавказских гор. Но речи о контрнаступлении и быть не может. — в словах князя Пожарского отсутствовали хотя бы какие-то эмоции — это была просто максимально сухая сводка о боевых действиях на юге страны.
— Не может такого быть! Неужели мы понесли такие огромные потери, что некому просто идти и убивать врагов империи?! — князь Долгорукий был удивлен предоставленной информацией, но не растерялся и попытался вытянуть как можно больше из Михаила Юрьевича.
— Нет, как раз-таки потери не являются главной проблемой. Нам не хватает снабжения, в попытке остановить противника применялось всё возможное оружие, а теперь требуется непозволительно много времени для поставки необходимого вооружения. — князь Пожарский спокойно и без какого-либо возмущения ответил на вопрос Григория Дмитриевича.
— Сколько именно нам времени требуется для выбивания противника с наших территорий? Как долго придется ждать нашим детям своего спасения? — Василий Иванович к всеобщему удивлению сохранял свой успокаивающий тон, хотя говорил об будущем княжеских родов империи и будущем их страны. Князь вообще как будто не выражал ни одной эмоции, только излучал нереальное спокойствие. Но так было только внутри, на самом деле внутри у него бушевал страх за дочь, маленькую и беззащитную девочку, которую он послал, как оказалось, на верную смерть.
— Нам требуется для полного укомплектования южной группировки армий минимум неделя, а желательно две. Иначе мы рискуем пройти не так далеко, как планируется. А после нас уничтожат первой же контратакой, и тогда нам поможет только чудо. Я настоятельно рекомендую не торопиться на помощь к детям, иначе рискуем потерять всю страну. В этой ситуации им могут помочь только они сами. — князь Пожарский озвучивал весьма неприятные новости для Совета Князей, который проходил сегодня не в Кремле. Но как бы кто не был недоволен, все прекрасно видели, что эти слова дались Михаилу Юрьевичу с огромным трудом, ведь у него на Кавказе находился единственный наследник рода, ведь остальные его двое детей были девочками, которые никак не могли унаследовать княжеский титул. Именно поэтому никто не пытался противоречить словам одного из главных военачальников Российской Империи.
— Получается наши дети скорее всего умрут, соболезную всем вам. Сегодня утром мне поступила информация о том, что двое суток назад элитное подразделение Османской Империи исчезло с фронта и ушло куда-то на север, не на северо-запад в сторону столицы, а именно на север. Именно там находиться возведенная не так давно крепость, а в ней находятся наши дети. Они вчера ранним утром вышли на связь с вполне благоприятными вестями. На второй или третий день на их крепость наткнулись выжившие в резне пограничники. Они решили остаться и защитить будущих князей и княгинь, если выживут надо будет обязательно наградить и премировать по высшему разряду. Так вот, элитное подразделение Султана нам всем известно, после уничтожения Романовых и их гвардии, именно эта группа является претендентом на звание самой опасной и могущественной группировки на планете. За прошедшие несколько часов я навёл справки и прогноз неутешителен, в убийстве Романовых есть вина этого подразделения, их участие составляет около двадцати пяти процентов. Это значит, что нашим детям не выстоять против такой мощи, у них просто нет на это никаких шансов. Соболезную всем! — именно на последних словах эмоциональная маска Василия Ивановича дала трещину. Каждый в комнате увидел настоящие эмоции князя Рюриковича, среди которых преобладала вселенская печаль, ненависть к собственному бессилию, а также горе отца, который уже считал свою единственную дочь мёртвой.
— Неужели нет никаких шансов на чудо? Как такое может быть?! Почему вы не сообщили нам эту новость еще пару часов назад?! Мы могли бы послать им на помощь Кремлевский спецназ, хотя бы какая-то помощь! Они вполне могли бы успеть — князь Юсупов не сдерживал себя и давал волю своему гневу и злости.
— Очнись уже, идиот! Нет никакого кремлевского спецназа и никогда не было. Так называлась группа быстрого реагирования, которую создавали из небольшой части гвардии рода Романовых. А теперь подумай сам! После их смерти, выжившие в той бойне гвардейцы просто исчезли с радаров, им безразличны все события в Российской Империи, их волновала только безопасность императорской семьи. Мне напомнить виновника нашего бессилия или ты сам заткнёшься?! — глаза князя Рюриковича пылали лютой ненавистью, он готов был сожрать заживо сгорбившегося после его последних слов Григория Вячеславовича.
— Хватит! Вы вообще-то князья, а не обычные работяги на заводе! У нас нет времени на ссоры! — после резкого окрика Алексея Алексеевича оба князя замолчали, понурив свои головы, — вообще-то есть небольшая и очень маленькая надежда на спасение наших наследников. Пора бы посвятить вас в нашу маленькую тайну, Григорий Вячеславович, если же вы теперь на нашей стороне. Это ведь так? — слова князя Воронцова были полны подозрительности, но она была понятна, ведь рассказывать любую свою тайну врагу, было максимально глупым решением.
— Я клянусь своим княжеским титулом и даю слово дворянина в честности своих намерений отомстить за род Романовых врагам империи! — Григорий Вячеславович резко поднялся, его глаза горели решимостью исправить все личные ошибки и вернуть доверие некогда близких друзей, — Клянусь не выдавать ни одной тайны, которую узнаю от любого из вас! Клянусь уведомлять любого из вас, если кто-то попытается узнать у меня содержание любой тайны! — Юсупов посмотрел каждому из князей в глаза и сел на своё место. И только после этого князь Воронцов продолжил свою речь.
— Так вот, есть небольшой и очень маленький шанс, что наш господин узнает о несчастье, посетившем нас, и спасёт наших детей. Повторюсь, у нас есть только очень маленький шанс. — слова Алексея Алексеевича были наполнены до верху серьёзностью и предупреждением, и его можно было понять. Ведь он выдал тайну о том, что его внук вполне себе жив буквально врагу всей Империи. Все сторонники Романовых напряглись и приготовились атаковать в случае неправильных намерений со стороны князей Юсупова и Гагарина. Каждый был готов убить их обоих, если они не оправдают ожидания, если они посмеют попытаться снова убить будущего императора Российской Империи.
