Последовала еще одна пауза и еще один тяжелый взгляд.

— Многая лета королю Джону! — наконец отозвался Робсон, давая понять, что урок усвоен.

— Многая лета королю Джону! — повторили остальные нестройным хором.

Сноу кивнул им и взглядом указал Джейме на замок.

— Тренируйтесь по обычной схеме, — приказал тот и пошел вслед за Сноу.

С каждым шагом Сноу будто по кусочку терял обретенную минуты назад царственность, словно сбрасывал маску. Это проявлялось не только в выражении лица, но и в осанке, и даже в походке.

— Сиру Бриенне пришлось сразиться с девятью моими лучшими рыцарями подряд, прежде чем они ее признали, — тихо сказал он, когда они подошли к воротам. — Я об этом узнал много позже. И запретил говорить вам — чтобы не перенимали опыт. Неделю назад вас мог свалить с ног любой лавочник без особых умений — за счет одной физической силы.

Джейме невольно вспомнилась печальная судьба Оберина Мартелла.

— Конечно, настоящего вреда они вам причинить не посмели бы, — продолжал Сноу. — Но унижения бы не забыли.

— Не вижу ничего унизительного для себя, — покачал Джейме головой. — Попытавшийся унизить калеку или того, кто заведомо слабее, унижает сам себя. Вам рассказывали о нашей дуэли с вашим отцом? Не с тем, что родил, а тем, что воспитал? — он усмехнулся. — Один из моих солдат ранил его во время нашей дуэли. Подло, со спины. Вы знали?

— Не знал, — покачал головой Сноу. — Я мало слышал о том, что происходило в мире, пока я был в Дозоре.

— У нас была прекрасная дуэль, — Джейме вспомнил ощущение чужой силы и радости от достойного противника. — Я много лет не скрещивал меч с тем, кто мог дать достойный отпор. Каково же было мое разочарование, когда мой собственный солдат все разрушил, всадив копье в ногу Неду Старку. Я ударил его тогда — своего солдата, не вашего отца. Кажется, что-то сломал. И уехал, обреченный всю жизнь гадать, чем же закончилась бы та дуэль.

— Ну, — Сноу невесело усмехнулся. — Я бы ненавидел вас всю жизнь за убийство отца и не стал бы спасать. Хотя ему такая смерть пошла бы больше, чем казнь…

Внимательно на него посмотрев, Джейме несколько секунд размышлял, стоит ли продолжать разговор и озвучивать пришедшие в голову мысли, но затем плюнул на сомнения. Когда-то он не стеснялся говорить людям в лицо неприглядную правду, так почему бы не сказать теперь что-то хорошее?

— Вы изменились, — начал он, и по удивленному лицу Сноу понял, что тот совсем не ждал подобного. — Приехав сюда, я снова увидел было того же мальчишку, что и много лет назад. Но теперь понимаю, что ошибся.

— Да нет, не ошиблись, — Сноу улыбнулся совсем просто, словно подчеркивая правоту своих слов. — Научился притворяться — ставлю перед собой цель и думаю, кто мог бы ее добиться. Но внутри… — он покачал головой и добавил, обращаясь будто к кому-то другому: — По прежнему ничерта не знаю.

— Может, это и хорошо, — ответил Джейме, помолчав. — До сих пор мы имели дело исключительно с правителями, которые были уверены, что знают все лучше всех. Возможно, вам все же следовало бы сесть на трон.

От этих слов Сноу передернуло.

— Ни в коем случае, — отозвался он. — Я — Таргариен. Да еще и бывший мертвец. Никто не знает, чем это может обернуться, — он посмотрел на него затравленно, было видно, что он раздумывает, стоит ли говорить дальше, но наконец признался: — Каждый день с того момента, как сбежал из Королевской Гавани, я вспоминаю слова Вариса перед казнью. Он сказал, что когда рождается Таргариен, боги бросают монетку. И никто не знает, какой стороной она упадет. Каждый день я проверяю и перепроверяю свои решения, заставляю себя вспоминать — как начался день, помню ли я, что делал, с кем говорил. И больше всего опасаюсь, что… — он не договорил, но внезапно его глаза озарились какой-то новой идеей. — Кому и знать о безумии Таргариенов, как не вам, — выдохнул он почти шепотом. — Вот что, сир Джейме. Я попрошу вас еще об одной услуге. Вам не понравится, но согласившись, вы снимите с меня груз ответственности, который нести уже невмоготу. Если я сойду с ума — как мой дед, как королева Дейенерис — окажите мне честь, закончите со мной дуэль, которую не довели до конца с моим отцом.

— Как мило с вашей стороны, — Джейме кисло улыбнулся. — Такая честь для меня. Вы хотя бы бумагу какую напишите, что ли, чтобы у меня потом была возможность хоть как-то оправдаться за очередное цареубийство.

— Я собирался сказать сиру Бриенне, но да — вы правы. Бумага надежнее, — без улыбки отозвался Сноу. — После обеда я обещал Сэму разобрать с ним его предложения. Никто лучше него не составит эту бумагу, и никто лучше него не сохранит. Присоединитесь? Пусть все будет честно.

Слегка оглушенный такой непрошибаемой простотой, Джейме растерянно кивнул.

— Я все же надеюсь, что до этого не дойдет, — заметил он, взяв себя в руки. — Скорее ваша сестра преподнесет сюрпризы — раз уж мы говорим сегодня откровенно.

— Санса? — удивился Сноу. — Или Арья? Впрочем, хотя бы наследственным безумием Старки не страдают.

— Мой вам совет, — Джейме усмехнулся и положил руку ему на плечо. — На каждое свое решение — пишите бумагу. И требуйте подписи всех заинтересованных лиц в присутствие свидетелей. Особенно, если речь идет о короне.

Похлопав Джона по плечу, он кивнул ему и вернулся к своим усердно тренирующимся ученикам.

Следующая неделя, по сравнению с предыдущей, показалась сказочной. Для начала его подопечные начали вести себя так, что Джейме наконец-то захотелось различать их по именам. Перестали прикидываться никуда негодными деревенщинами и принялись задавать осмысленные вопросы. Сразу стало понятно, у кого получается лучше, у кого — хуже. На этом основании можно было назначить главных над небольшими отрядами по десятку человек и оставить их тренироваться самостоятельно.

Коней Сноу раздобыл отличных, но так и не рассказал, как ему это удалось. Крестьянские дети, привыкшие ездить без седел, держались на лошадях не слишком элегантно, зато крепко.

Появилось время участвовать в планировании переговоров, которые вел Сноу с лордами Севера, и для уроков Бриенны. Одна напасть — Бриенна по-прежнему его избегала, теперь еще больше, чем прежде. Даже когда он рассказывал ей о пресловутой тактике, рядом сидел восторженный Тарли, который аккуратно заносил советы Джейме на пергамент, составляя таким образом учебник. На самого Джейме после памятной бумаги, которую Сноу как и обещал подписал в присутствии Сэмвелла и Сансы, Тарли взирал со священным трепетом.

А вот Сноу эта история явно пошла на пользу. Он повеселел, стал меньше сомневаться в своих решениях, увереннее отдавать приказы. Будто пес, всю жизнь проживший на цепи и растерявшийся, когда эта цепь оборвалась, он был счастлив вновь чувствовать натяжение невидимого поводка.

На исходе недели ужин был прерван появлением Арьи Старк — чумазой, покрытой дорожной пылью и с пленницей, которую она вела примерно так же, как когда-то Бриенна вела самого Джейме — со связанными руками, на веревке. В пленнице он узнал девушку, которую прежде видел рядом с Дейенерис.

— Голову королевы я тебе не привезла, но кое-кого прихватила, — объявила довольная младшая Старк.

— Миссандея! — Сноу подскочил, выхватив из ножен небольшой кинжал, который всегда носил при себе, и принялся перерезать веревки. — Зачем связала? — с упреком спросил он сестру.

— Ну, несмотря на то, что она сидела в соседней камере, идти со мной добровольно она отказалась, — пожала плечами Арья, схватив со стола яблоко и с хрустом в него вгрызаясь. — А по тому, что к ней, в отличие от меня, королева заглядывала, я догадалась, что Дейенерис не все равно, что станет с ее бывшей подругой.

— Бывшей… Миссандея, — Сноу осторожно взял девушку за плечи и заглянул в лицо. — Что случилось?

Она подняла голову, и на глазах у нее появились слезы.

— Ты был прав, Джон Сноу. Нашей королевы больше нет, — выдавила она.