— Но в этом нет никакой необходимости, — настаивал Эффрон. — Мы не враги или не должны ими быть. Нетерил не вернется в Невервинтер. У нас нет причины для беспокойства, в связи с тем, что угроза тэйцев сведена к нулю.

— Нетерил был здесь раньше, чем Невервинтеру стали угрожать тэйцы, — напомнила ему Аруника.

— Совершенно верно, — согласился Эффрон. — У нас были дела в лесу, и действительно, мы можем вернуться в то место, но без замыслов о правлении городом. Это не наше место. Оно привлекает нежелательное внимание. Таким образом, это моя тайна, предлагаемая дружески.

— И предлагаемая, прежде чем ты предъявишь свое требование.

— Все, о чем я тебя прошу, это направить меня на дорогу, ведущую к Баррабусу и его спутникам, — ответил Эффрон. — А почему бы и нет? Если они вернутся в Невервинтер, они не окажут поддержку Арунике, и если они когда-либо узнают правду о твоей личности, они будут стремиться тебя уничтожить. Таким образом, я спрашиваю тебя о тех, кто не принесет тебе пользы?

Аруника снова рассмеялась. — Я так наслаждаюсь игрой смертных, — сказала она. — С их глупым нетерпением, поскольку они дерутся, чтобы сделать наследие, которое не продлится, независимо от того сколько они убивают.

Эффрон начал отвечать на это запутанное заявление, но Аруника жестом показала ему молчать.

— Всего в нескольких днях пути к северу отсюда есть банда разбойников. Если ты будешь достаточно заметным, то они, вероятно, тебя найдут.

— Это было бы хорошо? — спросил он, рассмотрев слова Аруники, и задумался, почему она могла их сказать.

Аруника мило улыбнулась — слишком мило. — Найди разбойников и узнаешь много о Баррабусе и его друзьях, — сказала она.

Эффрон думал вернуться в Царство Теней и позволить Дрейго Проворному направить его к более выгодному местоположению назад на Торил, но часть его миссии, вероятно самая важная часть, это изучение земли вокруг их добычи.

Поэтому он ушел. Его припасов должно хватить, по меньшей мере, на десять дней. Он истратил почти половину этих припасов, прежде чем натолкнулся на другого человека, пройдя много миль к северу от Невервинтера.

— Стой, — потребовала женщина, в окружении двух крупных мужчин, выходя на заснеженную тропу перед ним.

— Если вы стража, то, скажите на милость, из какого городка? — невинно ответил Эффрон. Слова Аруники отозвались эхом в его мыслях. — Я не знаком с этой областью.

— Если бы ты был знаком, то не был бы таким глупым, чтобы в одиночку путешествовать по дорогам, — ответила женщина с довольно зловещей усмешкой. Она кивнула окружающим ее головорезам, и они оба начали неуклонно наступать.

Эффрон не дрогнул, и даже улыбнулся, хотя оба мужчины были намного больше него.

— Тогда остается единственный вопрос, — заметил маленький чернокнижник, — состоящий в том, должен ли я ужалить вас и прогнать, или просто убить и дело с концом. — Он пожал плечами, и позволил своей бесполезной руке странно качаться позади него, используя ее, чтобы дальше поддерживать мысль, что он совсем не запуган.

Стрела вылетела из-за деревьев с обочины дороги, несясь прямо для чернокнижника. Но Эффрон, конечно, имел волшебную защиту от подобных атак, и его щит магической энергии отклонил стрелу так, что она только сбила волосок на его лице — и если бы он инстинктивно не уклонился, снаряд, вероятно, лишил бы его кусочка носа.

— Я думаю, последнее, — спокойно заявил он.

— Порт Лласт мало что может предложить, — сказал Дорвиллан Дзирту и другим, когда застал их за подготовкой к дороге.

— Ты здесь, — сухо ответила Амбра.

— Почему спасибо, добрая дворфа, — сказал эльф, усмехаясь и с преувеличенным поклоном.

— Я не это имею в виду! — настаивала Серая Амбра, но она не смогла сдержать зубастую улыбку против умного возражения Дорвиллана.

Эльф ей подмигнул. — Я здесь из верности этим людям, которые так отчаянно стоят за свои дома и их место в мире. Я жил здесь многие десятилетия. С некоторыми семьями Порт Лласта я дружу поколениями. Жаль подруга, если теперь я действительно должен их покинуть.

— Тогда, возможно, именно это делает Порт Лласт привлекательным, — сказал Дзирт. — Чувство верности и дружба и общее дело. Община это не мелочь.

Дорвиллан посерьезнел. — Это потребует большего, чтобы переместить других, чтобы они могли прибыть, чтобы присоединиться к этой общине, вам так не кажется? Каменоломня, первопричина основания города, теперь не столь богата, большинство ценных камней и металлов уже взято. Вероятно, можно осуществлять кое-какую торговлю, но не поддерживать любой значительный город.

— Приливы больше не помогают Порт Лласту, — продолжил он, и кивнул на запад, к морю. — Перемены после Магической Чумы значительно снизили позицию Порт Лласта в качестве оживленного морского порта, и с восстанавливающимся Невервинтером и Лусканом на севере, я не вижу преимущества в попытке укрепить порт любым существенным способом.

— Возможно, ты должен провести кампанию, чтобы быть избранными в качестве мэра городка, — насмешливо заметил Афафренфер. — Твои слова убедили меня остаться.

— Мрачная правда, сказанная среди тех, кто заслужил правду, — ответил Дорвиллан. — Будет торговля и некоторая прибыль от моря, если мы можем отогнать миньонов Умберли. Обильная еда, и кое-что считается деликатесами, и это справедливо. Но Невервинтер, Лускан и Глубоководье могут претендовать на тоже самое, таким образом, я в недоумении, что могло бы завлечь достаточно людей в Порт Лласт, чтобы защитить нашу землю и попытаться вернуть город к всякого рода процветанию.

— Это справедливо для тех, у кого уже есть община, — сказал Дзирт.

— Если ты говоришь о вашей труппе здесь, то знай, что... — начал отвечать Дорвиллан, но Далия его перебила.

— Стайлес, — сказала она, поняв все это. — Ты говоришь о крестьянине Стайлесе. И Мэг, женщине с хутора за пределами Лускана. И о глупом мяснике, который чуть не отрезал мне ногу!

— Он пытался тебя спасти, — тихо напомнил ей Дзирт.

— Могло бы быть вкусно, — весело добавила Амбра, и Афафренфер хихикнул.

На лице Дорвиллана было озадаченное выражение.

— Изгнанники, — пояснил эльфу Дзирт. — Те, кто обрабатывал землю в области за пределами Лускана, и под защитой Лускана до того, как Город Парусов пришел в упадок.

— Это было век назад, — сказал Дорвиллан.

— Гниль больше распространилась от стен Лускана, — сказал Дзирт. — Хозяйства стали менее важны для пиратов, и таким образом, Лускан скорее пошлет налетчиков, а не сторожевое ополчение. Но некоторые люди за пределами города остаются в своих старых домах, хотя они очень теснятся, но им больше некуда пойти.

— И некоторые из них на дорогах вокруг твоей собственной деревни, — добавила Далия.

Дзирт впился в нее взглядом, но Далия только усмехнулась.

— На дорогах? — спросил Дорвиллан, и его тон показал Дзирту, что он не пропустил безмолвный обмен между Дзиртом и Далией. — Беженцы? Там нет никаких беженцев. Или ты имеешь в виду разбойников?

— Учитывая то, что ты спрашиваешь, они заслуживают правды, — заявила Далия прежде, чем Дзирт сформулировал уклончивый ответ. Он снова бросил взгляд в ее сторону, на сей раз, стараясь выглядеть более разочарованным.

— Они живут в глуши, — пояснил Дзирт. — Они не плохие люди, но конечно отчаянные, бывшие крестьяне и ремесленники, брошенные в глуши укоренившимися силами Побережья Мечей. Лускан раньше защищал эти общины, но теперь верховные капитаны рассматривают их, в лучшем случае, с безразличием или даже как врагов, и этот отчаянный народ, верховные капитаны ценят не выше, чем орочьих глав.

— Я не могу не согласиться с этой оценкой, — заметил Дорвиллан.

— Значит, ты понимаешь?

— Разбойники? Я убил бы их, если бы столкнулся с ними на дороге, без особых угрызений совести.

— Я точно также думал о себе, — сухо сказал Дзирт. — И все же, когда у меня был шанс их наказать, я этого не сделал, и, не сделав этого, я понял более глубокую истину позади этой конкретной группы отчаянного народа.