Я также успел окинуть беглым взглядом весь зал, а после прикрыть всего на несколько секунд веки, чтобы обмозговать и прокрутить всю нашу беседу с Фумайо повторно. Но уже в следующую секунду, словно по мановению руки рядом со мной вновь раздались несколько уверенных мужских шагов, и эмоциональный фон у подступающей ко мне четверки спиногрызов был до безумия радостным.

А немного погодя меня во второй раз за вечер накрыл чужой полог тишины.

— Привет, калека! — весело поприветствовал меня один из прибывших, под дружный смех остальных.

— А чего с рожей-то? Аж смотреть страшно!

Чтоб меня херувимы на свои копья света вознесли! Очередная стайка мелких насекомых, которая напрашивается на смерть!

Медленно разлепив глаза я, с сияющей улыбкой воззрился на четырех разодетых дворянских выкормышей.

Воронцов Влад. Акинфов Роман. Давыдов Максим. Аксаков Артём.

— И тебе не хворать, Воронцов, — весело подмигнул я тому. — Не поверишь, Акинфов, — обратился я ко второму, — шел, упал, проснулся и теперь вот такой. Красавец, не правда ли? — подмигнул провокационно я всей четверке. — А вы я смотрю, подошли пожаловаться дяде Захару на то, что вас отшили все приличные боярышни? И ты уж, Воронцов, меня прости, но дам тебе совет: не по Сеньке шапка. Так что за Викторией тебе не советую увиливать, не получится у тебя ничего. А про вас двоих… лучше вообще промолчу, — махнул я снисходительно рукой в сторону Давыдова и Аксакова.

— А ты, как погляжу, искалеченный пророк прямо-таки, — с мерзопакостной усмешкой заключил Влад.

— Какой есть, — пожал я плечами. — Просто это ты глупый.

— А мы вот гадаем с парнями, сколько секунд ты продержишься против Андрея? — внезапно фыркнул брезгливо Аксаков. — Одну или всё же полторы?

— Ставьте на две, не прогадаете, — подмигнул я с широкой улыбкой, пригубив вновь из бокала.

— Ну и каково это быть магическим калекой? — поддел меня вдруг Давыдов с радостным оскалом.

— Не поверишь! — прищёлкнул я довольно языком, так как вино было просто превосходным. — Чувствую себя великолепно. А ты, с какой целью интересуешься? Сам желаешь стать таким? Так я могу устроить… Хочешь? — злорадно осведомился я.

— Мне сейчас показалось, — моментально нахмурился Давыдов, делая ко мне быстрый шаг. — Или ты бросил мне вызов? Лучше не зазнавайся, инвалид!

— Тише-тише, господа! — вдруг миролюбиво проговорил Воронцов, встав между нами, а после с веселым прищуром добавил. — Калека, мне сейчас показалась или ты действительно собираешься сражаться на состязании перед дуэлью?

— Если вы глухие, то слушайте меня внимательно, кухаркины сыны, — чеканя каждое слово, изрёк сухо я с ужесточившимся взглядом. — Мне плевать, что вы там себе понапридумывали. Мне чихать на то, что ваши папаши распространили все те слухи про меня, но чтобы справиться с вашей шайкой неудачников, мне не нужна магия. Для такой стайки шакалов мне хватит и силы духа. Ну так что? Мужества хватит у кого-нибудь из вас бросить вызов… калеке? — как можно презрительнее усмехнулся я. — Или ваши яйца остались дома под материнской юбкой?

Бездна, эти бледные и озлобленные лица были для меня лучшей наградой. Всё же должен признать, я до безумного люблю оскорблять таких зарвавшихся малышей.

Гнев. Злость. Ярость. Обида. Презрение. Ненависть.

Весь спектр эмоций замелькал на их лицах. И это было похоже на целительный бальзам для моей израненной души.

— Ты поплатишься за это, калека! — выплюнул с яростью Воронцов, а кулак его медленно сжимался и разжимался от нахлынувшего напряжения. — Жди вызова, инвалид! И не смей отказываться! Иначе об это завтра узнает вся столица!!!

— Я буду следующим, шваль! — процедил сквозь зубы Акинфов.

— Как и мы! — выпалил Аксаков и Давыдов одновременно.

И все как один развернувшись, зашагали прочь.

— Сомневаюсь, что кто-то осмелится бросить мне вызов после первого же боя. Если не захотите опозориться, — насмешливо бросил я им в спину, отчего те всего на миг замешкались, но продолжили своё шествие дальше.

— Смотрю, ты отдавил им болезненные мозоли, — раздался удовлетворённый и тихий голос Ростислава совсем рядом, который шагал в мою сторону в сопровождении Марины и Вики.

— Сами напросились, — подмигнул я задорно столпу, на что он мне ответил широкой белозубой улыбкой.

Но Романова почти сразу отстранилась от своего брата и подхватила меня под локоть.

— Вы всё веселитесь, граф, — пожурила она меня.

— Всё ради вас, ваше высочество, — улыбнулся я ей, и девушка почти мгновенно изумлённо приподняла бровки, даже Марина и её брат были удивлены такому ответу. — Вы сами меня попросили развеять все недоразумения на мой счёт. Именно этим я сейчас и буду заниматься…

— Я заинтригована еще больше, — обольстительно улыбнулась великая княжна, прижавшись ко мне чуть плотнее. — Не поверите, Захар, но у меня уже нет сил ждать.

— А более ждать и не нужно, ваше высочество, — отозвался я, наблюдая за тем, как на всё ту же сцену вновь поднимается Трубецкой в обществе внучки, и подобно мне за его движением проследила и вся наша компашка.

В следующий миг Михаил громко прокашлялся и подхватил предоставленный микрофон.

— Господа и дамы, как и всегда, я буду краток! — громко произнес глава рода. — Всех попрошу на улицу! Для состязания молодых поколений уже всё готово! Прошу!

Как я и предполагал, на приёме у Трубецких всё было по высшему разряду. Стоило миновать огромные двери, выводящие из большого зала, и взгляд моментальной уперся в сконструированную арену, которая стояла посреди цветущего и благоухающего сада.

Покамест все присутствующие аристократы продолжали вести беседы между собой и выбирать себе места поудобнее, а также с наилучшим видом, в это время Алексей Трубецкой несколькими ловкими движениями оказался в центре самого ристалища.

— Теперь уже я попрошу минуточку внимания, — громко и с расслабленной улыбкой медленно заговорил уникум, привлекая к себе всеобщее внимание. — По просьбе моего отца, я буду судить поединки, и присматривать за данным мероприятием. Поэтому несколько напоминаний. Прошу всех будущих участников помнить, что это дружеское состязание. Вы можете, назвать это обменом ценного опыты среди дворян, поэтому смерть и увечья запрещены! Само собой, — вдруг исправился мужчина и за долю мгновения отыскал цепким взором меня и осокинского щенка в толпе знати. — Это не касается дуэли между его преблагородием и его сиятельством, что состоится перед закрытием соревнований. Надеюсь, остальная молодежь меня поняла и услышала, — и тот медленно окинул молодых дворян внимательным взглядом. — Хорошо! — хлопнул тот громко в ладони. — В таком случае, прошу первых претендентов на арену!

И таким же неуловимым образом, как и появился, Трубецкой исчез с ристалища.

— Юсупов Демид Семенович вызывает Головина Егора Вячеславовича! — раздался громкий голос внука начальника Московской Плеяды.

— Принимаю! — мгновенно отозвался вызываемый.

Оба парня явили себя почти сразу из толпы зрителей, под тихие аплодисменты и, поздоровавшись друг с другом, а также подхватив уже заготовленное оружие, с широкими улыбками быстро забрались на канвас арены.

Ясно. Дружеская схватка между двумя приятелями значит? Тоже неплохо. Это всё-таки праздник, а не кровопролитие. Ну, почти…

Юсупов почти сразу сформировал вокруг себя огненный щит, а после еще один, в то время как Головин укрывал себя коркой камня и земли, которая левитировала рядом с его телом.

В это же самое время защитный купол прозрачно-матового цвета уже полностью покрыл всё место боя.

— Начали! — выкрикнул громко Трубецкой, стоя прямо перед самой ареной со скрещенными руками на груди и шепотки разговоров тотчас прекратились.

Как ни странно, но бой хоть и был эффектным, но не эффективным. Продлился он всего секунд десять, как и все магические стычки. Головин действовал по заученной схеме. Сработала дрожь земли, несколько земляных снарядов и пик, еще были огненные всполохи и пламенные копья, после отработали щиты, как у одного, так и у другого. Только щит земли по своей плотности был выше, а вот двойная огненная защита Юсупова не устояла, и тот просто приложился о барьер арены, попав прямиком в заботливые руки ожидающих целительниц.