— Скоро! — пообещал он войску совсем тихо, так что его могли слышать только ближайшие ряды. — Мои верные слуги! Скоро вы утолите свой страшный голод! Вам осталось ждать совсем недолго!
Воины яростно зашипели, сдавленно засопели и закряхтели от нетерпения. Совсем как малые дети! Эзархад одновременно любил их и ненавидел.
Они выдвигались на передовые позиции всю ночь — если сумерки в этом проклятом краю можно было назвать ночью. Тут никогда по-настоящему не темнело, а наступала какая-то ущербная полутьма: собственное свечение этого мира ослабевало, и на несколько коротких часов приходил мрак Улгу. Если завоевать эти края и воцариться тут в качестве верховного наместника Хаоса, возможно, получится подтянуть Владение Тени поближе, обуздав неистовую Яркую Периферию. Тогда сумерки станут подлиннее, а день — покороче.
Если сегодня все пойдет по плану, почти ничего невозможного для Эзархада не останется. Надо только заполучить этот камень!..
Перед Эзархадом предстал высокий и широкоплечий уродец в доспехах, обшитых кусками дубленой кожи и костями поверженных врагов, — его главный военачальник Крейгорн. Этот воин Слаанеша почти не уступал ростом самому Эзархаду. В исковерканном лице все еще угадывалось что-то человеческое, но при этом он весьма походил на горного козла: на голове у него росли загнутые рога. Крейгорн низко поклонился Эзархаду и произнес низким, но звучным голосом:
— Доброе утро, мой повелитель! Надеюсь, вы хорошо спали?
Эзархад едва кивнул Крейгорну и негромко ответил:
— Да, вполне… Все отряды уже на месте?
Крейгорн кивнул:
— Так точно, мой повелитель! Храм окружен с трех сторон. Изверги и демоницы зашли в тыл и ждут на склоне горы. Адские Наездники и остальные воины расположились на флангах, а ваши наилучшие части находятся в авангарде и готовы нанести удар.
— А наши дуардины? — спросил Эзархад.
— Саперы вели земляные работы всю ночь и, по последним донесениям, уже подкопались под наружную стену.
«Идеально».
Эзархад довольно кивнул и пошел дальше, бряцая подвешенным к поясу роскошным длинным мечом в изысканных ножнах, усыпанных драгоценными камнями.
Благодаря огромному росту и зловещему облику Крейгорн совершенно естественным образом стал одним из командиров полчищ Хаоса. Конечно, воины околдованы красотой Эзархада и его неподражаемой жестокостью, но крылось в Крейгорне нечто такое, из-за чего доверять ему до конца было нельзя. Пожалуй, Крейгорн вел себя слишком самостоятельно. Не сохранилась ли в нем частица самоуверенности и свободной воли?.. Как бы то ни было, за ним требовалось следить внимательнее.
Наблюдательный пункт устроили совсем рядом, под укрытием густых сосен. Эзархад раздвинул ветви с пышной хвоей, и перед ним открылся с высоты восхитительный вид на небольшую долину между двумя отрогами величественной горы. Прямо перед Эзархадом с высокой отвесной скалы срывался бурлящий водопад. Поток низвергался в обширное взбаламученное озеро, вырытое водой на уступе. В этом естественном древнем котле волны кипели и бурлили, а затем изливались через край, каскадом спускались по огромным каменным ступеням и становились рекой в низине.
Там, на скалистом, окутанном влажной дымкой утесе, под которым бурлило горное озеро, вожделенный храм Аларита безмятежно нежился в лучах мягкого утреннего солнца. На расстоянии он казался тихим, мирным и совершенно не способным отразить нападение свирепого полчища Эзархада. Высокие остроконечные крыши и башни сгрудились за мощной и толстой внешней стеной. На территорию храма вела узкая дорожка, внутрь можно было попасть через одни-единственные ворота.
«Две тысячи. Нет, три тысячи! — лениво прикидывал Эзархад, сколько воинов потеряет при наступлении. — Впрочем, какая разница?! Тысячей больше, тысячей меньше. Мне нужно сокровище, что лежит внутри!..»
— Сколько защитников может быть в храме? — спросил Эзархад, не сомневаясь, что Крейгорн все еще ошивается у него за спиной. Впрочем, ответить помощник не успел. В этот момент из тени, сгустившейся под деревьями, вынырнула худощавая, укутанная в черное фигура. Она проскользнула к величественному и прекрасному Эзархаду с грацией гибкой пантеры. Это была Тирирра — начальница всех ищеек, разведчиков и шпионов Эзархада. Ее плавные, текучие и совершенно нечеловеческие движения заставляли думать, что она сама соткана из клубов дыма, подобно Обитателям Ночи с равнин Шаиша, Владения Смерти. Тирирра носила тени подобно тому, как большинство воинов носили безвкусные шелковые наряды, усыпанные самоцветами. Даже Эзархаду всегда становилось не по себе, когда она ловко и неожиданно возникала из ниоткуда. В такие моменты он чувствовал себя неприятно удивленным. Следовало бы изобрести способ всегда узнавать о ее присутствии, и желательно такой, чтобы она не смогла этому никак помешать. Подчиненные должны знать свое место.
— Там две дюжины защитников, мой повелитель, — как кошка прошипела Тирирра. — В любом случае, никак не больше тридцати. По меньшей мере половина из них — послушники, не прошедшие последнее испытание. Их еще не проверили в деле и не приняли в число Каменных Стражей Аларита. Столь великому и могущественному военачальнику, как вы, вообще не пристало беспокоиться о такой ничтожной кучке!
«Ох уж эта лесть!»
Эзархад улыбнулся. Конечно, слушать лесть приятно, но ей никогда нельзя полностью доверять. Впрочем, Тирирра была очень полезна и прекрасно справлялась со своими обязанностями. Эзархад старался держать себя в руках и планировал спустить с нее шкуру только после того, как узнает об измене.
— При обычных обстоятельствах этот жалкий храм и кучка его защитников не удостоились бы моего внимания, — сказал Эзархад. — Однако у этих глупых камнепоклонников есть одна вещица, которая может мне пригодиться. Я непременно получу ее — неважно, сколькими из вас придется пожертвовать. Пусть даже всеми.
Тирирра кивнула, молча попятилась и удалилась. Эзархад стал рассматривать раскинувшийся внизу ландшафт и обдумывать подробности своего плана, который уже привел в действие. Сам Эзархад последует за авангардом, который будет штурмовать ворота и пытаться проломить внешнюю стену. Остальные силы нападут на храм с трех сторон, не стараясь взять стену или перебраться через нее, — им просто нужно отвлекать защитников храма, пока отряд у главных ворот будет ломиться внутрь. Конечно, при этом падет много простых воинов и демониц, так как алариты славились отвагой и умением яростно и упорно сражаться даже в самом безнадежном положении. Однако Эзархад не сомневался, что сможет в конце концов сломить их оборону — для этого нужно только достаточно времени. Он приготовил для аларитов несколько неприятных сюрпризов и с радостью пустит их в дело, когда пробьет час.
— Трубите в рога, — наконец скомандовал Эзархад.
Крейгорн кивнул:
— Будет сделано, мой повелитель.
— Пусть атакуют сначала отряды с тыла и с флангов, а потом мы ударим в главные ворота. Вот увидишь, довольно скоро прорвемся.
Крейгорн отдал все необходимые распоряжения. Вдалеке среди холмов вокруг храма Аларита гнусаво запели рога полевых командиров Эзархада.
«О, до чего чудесные звуки! — подумал он. — Скоро эта земля, а за ней и все Владения Смертных, как и все силы Хаоса, подчинятся мне!»
Ферендиру с младых ногтей рассказывали о приверженцах Хаоса. Воочию же он только пару раз видел их — мертвецов, которые пали от рук люминетов, отражавших очередной набег. Ферендир слышал рассказы о коварных Апостолах Тзинча, неистовых Связанных Кровью Кхорна, о мерзких Гнилоносцах Нургла. Однако среди слуг Хаоса, осквернявших прекрасное царство Хиш, самыми ненавистными и презренными были, конечно, Гедонисты Слаанеша.
Ферендир глядел на существ, которые постепенно окружали его с наставниками в ущелье. Было трудно определить, кому из богов Хаоса эти твари поклонялись, были ли они смертными или демонами. Он видел перед собой только свирепую свору каких-то омерзительных антропоморфных выродков, нездоровые, извращенные пародии на человека. Они украшали себя чужеродными частями тел, щеголяли в одеждах кричащих цветов, увешивались побрякушками из золота, серебра и драгоценных камней, хотя по их жутким лицам и коже нездорового оттенка было ясно, что эти уродцы — отнюдь не аристократического происхождения.
