Впрочем, радоваться было рано. Занять ее место спешили еще две демоницы.

Слаанешиты посыпались с завала толпой в надежде окружить маленький отряд люминетов. Краем глаза Ферендир заметил, как его товарищи на флангах отбивали их нападение. Впитавшая в себя солнечный свет пика Фальцеи сверкала даже в сумраке ущелья — ею воительница отразила атаку трех уродов, а четвертого пронзила раскаленным наконечником и за секунду изжарила его внутренности. Меторра тем временем методично пускала стрелы одну за другой в тех, кто подходил слишком близко. Иногда она улучала момент, клала на тетиву сразу три стрелы и стреляла навесом по задним рядам врагов. Эфирокварц сиял пульсирующим светом на доспехах и оружии Таурвалона и подпитывал энергией его стремительные и яростные атаки. Сиарский воин еще даже не доставал меч, предпочитая давить врагов тяжелым щитом и накалывать на длинное копье. Если бы Ферендира не занимали его собственные противники, он без конца восхищенно наблюдал бы за тем, как Таурвалон расправлялся с Гедонистами Слаанеша.

Прямо перед Ферендиром возникли рычащие черноглазые морды. Пришлось сосредоточить на тварях все внимание, пока все они друг за другом не полегли.

Еще трое!.. Уже семеро!.. А теперь десятый!..

«Все-таки, кажется, их можно перебить, — осторожно подумал Ферендир. Гадов все меньше и меньше. Надо бы продраться к Эзархаду. Наверное, Сераф и Дезриэль смогли бы…»

Вот уже перебито двадцать врагов! Вот и тридцать!

Теперь у Эзархада уцелело не больше десятка-другого воинов. Некоторые из них в отчаянии хватали трупы убитых собратьев и размахивали ими, как дубинами, швыряли в люминетов, пытаясь нанести хоть какой-то ущерб. Ферендир увернулся от одного такого летящего трупа и распорол незащищенный живот нападавшего острым клювом алмазного чекана.

И вот все стихло. Ферендир почувствовал ласковое дуновение ветерка. Горстка уцелевших слаанешитов и демониц отступила — решили на время сдержать природную склонность к бешеной драке и измыслить какой-нибудь иной хитрый способ извести альвов.

При этом открылась широкая и никем не защищенная дорога прямо к Эзархаду.

В этот момент Ферендир даже подумал, что может сам подбежать и попытаться убить грозного великана, но эта мысль тут же испарилась. Конечно, такая задача была ему не по зубам — ни умений, ни опыта не хватит, глупо было бы рисковать. Скорее всего, так прорывалось наружу желание громкой славы и жестокой, сладкой мести.

Опять соблазн! Опять слабость!

Важнее было то, что Дезриэль и Сераф тоже увидели прямую дорогу к Эзархаду, что-то тихо сказали друг другу и поменялись местами. Сераф теперь оказался за спиной у Ферендира и отогнал двух рвавшихся в бой демониц, которые так и ждали удачного момента для атаки. Дезриэль же кинулся прямо на Эзархада.

Ферендир почувствовал справа какое-то движение. Зигзагами по неровному склону на него неслась очередная быстроногая демоница. Молодой альв повернулся как раз вовремя, чтобы отбить удар двух кривых клинков. Демоница хихикала и дразнилась, а потом снова приготовила к атаке свои ятаганы, с которыми обращалась весьма уверенно и умело. Ферендир отмахивался алмазным чеканом, но острые, как бритва, лезвия все-таки дважды зацепили его, оставив раны на локте и голени. Тогда он обрушил на демоницу серию быстрых и безжалостных ударов. В конце концов один из ятаганов вылетел у нее из руки и с лязгом упал на груду камней поблизости.

Демоница схватила оставшийся клинок обеими руками и снова бросилась в атаку.

Ферендир парировал, а потом воспользовался подходящим моментом и подрубил ее мохнатые и кривые, как у козы, ноги. Демоница упала уродливой мордой вниз, тут же получила мощный удар алмазным чеканом по голове, задергалась в предсмертных судорогах и наконец издохла.

Все! Больше слаанешитов не осталось!

Тут Дезриэль налетел на Эзархада.

«Победа за нами!» — возликовал Ферендир.

Их главный враг стоял, держа наготове усыпанный самоцветами огромный меч, но юноша не сомневался, что Дезриэль справится.

Однако в этот миг все изменилось.

В окрестных ущельях и расселинах словно завыл ураганный ветер. Сначала Ферендир решил, что ему просто показалось или что звук доносился откуда-то из надмирной реальности, но потом он посмотрел на Серафа и понял, что наставник слышал то же самое. Впрочем, как и все остальные.

Затем из двух западных ответвлений ущелья начало выбегать множество уродливых, облаченных в пестрые шелка слаанешитов, тощих демониц и проворных всадников на ящерах. Они лезли изо всех щелей и вскоре превратились в целый поток разноцветных тел, пестрых одежд, дребезжащих украшений, колечек и бубенчиков. Страхолюдины истошно вопили в предвкушении битвы, горланили какие-то неразборчивые песни, не сбавляя темпа, прыгали вниз по склону и неслись прямо к альвам и Эзархаду.

Сначала Ферендир даже подумал, что это резервные силы, которые вступили в бой, чтобы спасти своего повелителя.

Однако Эзархад и сам удивился их появлению. Даже на расстоянии Ферендир прочел на его высокомерной физиономии шок и смятение, увидел страх в вытаращенных черных глазах.

«Это чужая армия! — понял Ферендир. — Он сам боится!.. Неудивительно! О Тирион и Теклис! Как же их много!»

Дезриэль отступил от Эзархада, как только увидел новых врагов. На что можно было рассчитывать теперь, перед лицом такой орды?

Слаанешиты приближались и заполняли собой всю долину. Они были уже совсем недалеко от того места, где замер одинокий и незащищенный Дезриэль!

Рядом с Ферендиром выросла высокая мощная фигура — Сераф встал между ним и Дезриэлем, покрепче сжал каменный молот и рявкнул:

— Приготовься!

Молодой альв шагнул влево, так чтобы ему было видно Дезриэля — тот тоже приготовил алмазный чекан к бою. Через несколько секунд атакующие добегут до него!

— Только не это!.. — вырвалось у Ферендира.

Сераф повернулся к нему и сказал:

— Возьми себя в руки! Битва пока не окончена.

Потом враги обрушились на Дезриэля. Вокруг него замелькали тела, засверкало оружие. Ферендир заставил себя унять бьющие через край эмоции и отвести глаза от наставника. Пора было заняться волной клинков и морд, которая неслась на него с Серафом.

Через миг вокруг воцарилось кошмарное смертоубийство. В этом хаосе уже не могло помочь никакое самообладание, Ферендиру оставалось только поддаться ненависти, ярости и жестокости. Он больше не требовал от себя невозможного — не пытался обуздать чувства, наоборот, выпустил их на волю и позволил смести все на своем пути. Юный аларит подавлял эмоции всю свою жизнь, но в те минуты отдался им целиком: наносил страшные удары, убивал и ломал кости, проливал потоки крови, буквально купался в ней. В этом хаосе время от времени мелькали его отчаянно сражавшиеся товарищи — Ферендир переживал за них, но не спешил на помощь. Теперь каждый стоял сам за себя. Убить и выжить было важнее, чем победить. Примитивные побуждения затмили собой все высокие цели и предначертания.

Впрочем, помочь Дезриэлю было еще важнее, чем выжить. Ферендир брел по колено в крови среди трупов, убивал врагов направо и налево, прокладывая кровавую тропу — туда, где в последний раз видел наставника. Судя по всему, Сераф его окликнул, но Ферендир не отозвался. Вроде бы остальные — Таурвалон, Меторра и Фальцея — тоже звали его, хотели, чтобы он вернулся и дрался рядом с ними, но юноше удалось убедить себя в том, что все это ему почудилось.

Он думал лишь о том, как бы уничтожить побольше врагов и спасти Дезриэля. Все остальное для него утратило значение.

Враги бросались на него, резали, лупили дубинками, хватали острыми клешнями, били шипастыми хвостами и рвали острыми когтями — Ферендир только яростно отмахивался, не вглядываясь в конкретных противников и не задерживаясь. Он слышал, как хрустели кости, видел фонтаны крови и чувствовал, как под его ударами разрываются мышцы врагов. Его ярость преобразилась в силу, и он убивал врагов без счета — они падали на каменистую землю, да только на их место бесконечно заступали новые.