Ирка уже надеялась, что бабка оставила бредовую затею – и нате вам, появляется перепуганная златовласка с пластиковой кошелкой!

– Тут жить и будешь! – безапелляционно заявила бабка.

Златовласка поглядела на нее раненым олененком и покорно прошептала:

– Хорошо, – и, словно вспомнив, торопливо добавила: – Благодарствуйте.

– Це заместо «спасибо», чи шо? – озадачилась бабка.

– Бабуш-шка! – Ирка перешла на змеиное шипение, и несчастная златовласка задрожала. Да что ж она такая пугливая! – Нам надо с тобой поговорить! – многозначительно процедила Ирка.

– Та шо там говорить, нема чего говорить, – забормотала бабка, но все-таки отступила на полшажочка и остановилась, упрямо поджав губы – давала понять, что никакие Иркины слова не подействуют.

– Где ты ее нашла?

– Так я знов объявление повесила! – пожала плечами бабка. – А то нема жильцов и нема, така гарна комната пустует!

Ирка схватилась за голову – видела она эти объявления на столбах: «Чистый Версаль на одну комнату з доброю хозяйкой! Буду вам ридною мамкою за ваши гро?ши». Ухохатывающиеся соседи немедленно переименовали бабку в королеву-мать. И нашлась же идиотка, которая на такое клюнула! Ирка недобро покосилась на девчонку. Та нервно дышала на руки, ее и без того белая кожа стала практически синей и прозрачной, казалось, каждую жилочку видно!

– Здесь отопления нет! – яростно зашептала Ирка.

– Не холодно, – упрямо буркнула бабка – из ее губ немедленно вырвался прозрачный белый клуб пара.

– Ты посмотри на нее – заболеет и помрет, а тебе отвечать! – пригрозила Ирка.

Бабка с сомнением поглядела на девчонку.

– Гей, ты со своей деревни лечиться сюда приихала?

– Я здорова, – прошептала девочка.

– Ось, чула! – бабка торжествующе воззрилась на Ирку. – А шо холодно… можу старый обогреватель дать, нам он все одно не нужен. А ще я одеялок натаскала! – она распахнула дверцы развалюхи-шкафа. Высоченной, как стог, кипой там лежали проеденные молью байковые одеяла. А Ирка еще гадала, куда они делись из бабкиного шифоньера.

– Бери сколько хочешь! – царственным жестом указывая на одеяла, великодушно предложила бабка.

– Благодар… Спасибо, – кивнула девчонка.

– Здесь воды нет! Ни душа! Ни туалета! Нет! Совсем! – закричала Ирка.

– Як це нема? – возмутилась бабка. – Шо ты дивчинке врешь, Яринка – а на двори? И кабинка душевая з баком и той… будочка! З дыркой…

– Бабушка! – Ирка уже стонала. – Февраль! Как она будет в мороз в дворовой кабинке мыться? Только не вздумай, как в анекдоте, говорить: «Сколько там той зимы!»

Бабка, которая, похоже, именно это и собиралась сказать, закрыла рот и надулась.

– Я без воды не могу! – снова испугалась девчонка.

– Яки все зараз нежные стали, – сквозь зубы процедила бабка. – Ладно… Поки холодно, можешь к нам в дом до душу и туалету ходить. – Судя по ее поджатым губам, можно было не сомневаться – она выставит девчонку из своего туалета при первых признаках оттепели.

– Бабушка! – в очередной раз взвыла Ирка. Мало ей бабки, которая каждое утро запирается в туалете с газетой и ручкой и вдумчиво прорабатывает там телепрограмму, отмечая каждый сериал, который она хочет посмотреть. Пока Ирка прыгает под дверью, надеясь хоть умыться перед школой! Теперь еще одна конкурентка на ее голову! Или на совсем другое место?

– Чем ты зараз незадоволена? – накинулась на нее бабка. – Сама ж казала, що нам ремонт делать треба – а де гроши на це взять, га?

– Я найду деньги!

– Бач, яка богачка знайшлась, – фыркнула бабка. – Все! Моя хата, кого хочу, того и селю! Тебя як звать? – повернулась она к девчонке.

Та пробормотала нечто невразумительное.

– Що – не слышу? Ты шо, глухая – ясно сказать не можешь? Як? Дина?

Девчонка на мгновение заколебалась – и кивнула.

– Ось що, Дина… Платыты ты будешь… – бабка подумала и назвала сумму.

Ирка поперхнулась. Бабка совсем совесть потеряла, нашла перепуганную дурочку и рада! Да апартаменты с евроремонтом столько не стоят! Ирка уже хотела вмешаться…

Златовласка подняла голову, и ее оленьи глаза блеснули.

– Двадцать евро в месяц, – железным тоном отчеканила она. – Больше комната без отопления, без газа и без воды не стоит!

– А свет? – растерявшаяся от неожиданного отпора бабка принялась тыкать пальцем в тлеющую под деревянным потолком тусклую лампочку без абажура.

– По счетчику, – отрезала девчонка.

– Ты ж ба яка! – фыркнула бабка, окинула девчонку неодобрительным взглядом – повернулась и вышла.

– И много ты на двадцать евро наремонтируешь? – злорадно процедила ей вслед Ирка.

Но та лишь с треском захлопнула за собой дверь.

Похоже, короткая схватка с бабкой истощила силы золотоволосой Дины. Она медленно опустилась на продавленный диван и понурила голову – длинные волосы рассыпались по плечам и тяжелыми прядями легли на пыльный пол.

Ирка неловко топталась у двери. Больше всего ей хотелось бежать следом за бабкой и продолжить разборки – может, после того, как выкачать из златовласки деньги не вышло, у той в голове прояснилось, и от нежданной жилички удастся избавиться? Но поникшие плечи Дины выражали такое беспредельное отчаяние, что Ирка невольно шагнула к ней.

– Ты…

Дина вскинула голову, испуганно пискнула и вжалась в спинку дивана – продавленные пружины басовито загудели.

Нет, все-таки никакая она не здоровая! А больная – причем на всю голову!

– Ты издалека?

Настороженно поглядывая на Ирку из-под падающих на глаза волос, Дина неопределенно махнула тонкой, как веточка, рукой – куда-то в направлении Австралии.

– Долго добиралась? Устала?

Дина обреченно кивнула.

– Я… Сперва заблудилась… Не туда… поехала.

– Понятно, – пробормотала Ирка, – учиться в городе собираешься?

Дина помотала головой:

– Я… У меня… просто… дома… неприятности. Я думала… знаю, что делать. Но теперь… Я тут совсем никого не знаю! И что делать, тоже не знаю… – Дина вдруг сорвалась на глухое бормотание, как в бреду, попыталась встать, но не смогла, пошатнулась и хлопнулась обратно на диван. Руки у нее повисли как плети.

Ну прям мелодрама – девчонка приезжает из деревни в большой город, и оказывается, что никому до нее нет дела и никому она тут не нужна и не интересна. Бабке должно понравиться…

– Слушай! – Ирка поглядела на синие болезненные тени под глазами златовласки и обметанные, как в лихорадке, губы. – Ты, может, голодная?

– Ужасно! – сдавленно всхлипнув, вдруг выдохнула Дина.

Ирка тяжко вздохнула:

– Ну так пошли на кухню!

Дина отбросила волосы с лица – и недоверчиво уставилась на Ирку.

– Ты собираешься меня кормить? Почему?

– Потому что ты голодная! – рыкнула Ирка, которой все это уже стало здорово надоедать.

Стараясь, чтоб рассохшиеся петли не слишком скрипели, Ирка открыла входную дверь и молча кивнула – проходи! Дина скользнула в коридор – очередные золотистые волоски остались на притолоке и на собачке замка.

– А… разве мне сюда можно? – шепотом спросила она.

– Видишь? – Ирка многозначительно ткнула пальцем в дверной проем, сквозь который был виден мерцающий телевизор и бабкина макушка над спинкой кресла. – Когда она вот так отчаливает в мир иной…

– В какой? – испугалась Дина.

– В телевизионный! – рыкнула на нее Ирка. – Можно что хочешь делать, хоть хип-хоп танцевать!

– Я не умею, – опять напряглась Дина, точно подозревала, что не умеющих танцевать хип-хоп в дом не пускают и не кормят.

– Большое упущение, – старательно сохраняя серьезность, покачала головой Ирка, – но с другой стороны… – она сделала вид, что думает, и наконец торжествующе, словно нашла выход из почти безнадежной ситуации, выпалила: – Я же тебя и не заставляю!

Дину это заявление почему-то не успокоило – наоборот, она поглядела на Ирку подозрительно, словно ожидала подвоха. Ирка почувствовала, что закипает – оно ей вообще надо?

– Ты, может, помыться с дороги хочешь? – с надеждой предложила Ирка. Ей надо избавиться от Дины хоть на пару минут, собраться с мыслями и переварить знаменательный факт, что теперь у них есть жиличка!