-    Проходите, Галина. Но у меня мало времени, - Самсонов даже не пытался скрыть неприязнь.

-    Здравствуйте, Александр, - Воропаева вальяжно уселась в кресло напротив.

-    Учтите, что теперь, когда Вы не имеете отношения к Варе, у меня нет особых причин Вас слушать.

-    Как грубо. А между тем, к Варе все это имеет прямое отношение.

-    Что Вы о ней знаете? - Саша подался вперед. - Где она?

-    Успокойтесь. Кажется, я попала в точку. Я не в курсе, где она сейчас, но знаю, где была в конце декабря, когда ее усердно разыскивал Ильдар Шамилевич.

-    У Вас есть хоть какие-то моральные принципы?! Вы отдали дочь этому извращенцу и смеете теперь так спокойно об этом говорить?

-    Какие Вы, молодежь, неблагодарные и недальновидные, - усмехнулась Галина. - Вы вот, Александр, давно вышли из пубертата, а все туда же. Я оказала Варе услугу. Нашла ей потенциального мужа, о котором каждая может мечтать. Безграничные возможности. У нее не хватило ума это понять. Наверное, разыграла перед Вами жертву. Бедняжка! Замуж за олигарха - это ж надо, какая трагедия!

-    Я смотрю на Вас и думаю: хоть где-то глубоко внутри там теплится что-то человеческое?

-    Думайте, что хотите, Самсонов. Я вырастила чужого ребенка, и уже за это достойна уважения. Я помню, как пришла тогда в детский дом на концерт. И Варя пела про снежинок. У нее был звонкий голосок, хороший слух, и я подумала: да, эта девочка мне подойдет. Хотя бы талантом она похожа на меня. И все же дурная наследственность поперла буйным цветом. Вот, что я получила за свои старания: черную неблагодарность! Девчонка просто сбежала. Хорошо, что теперь это не моя проблема. Пусть делает, что хочет, сколько я могу ее нянчить!

-    Варя ничем на Вас не похожа. И уж тем более талантом. У Вас его просто нет. Вкуса, таланта, голоса, морали... Пустой звук, не правда ли? - Саша был рад, что между ними стол.

-    Зря Вы так, - ее ноздри раздулись, а глаза угрожающе сузились. - Не получилось по-хорошему.

-    А, это было хорошее начало?

-    Именно. Значит, так. Я эту девицу знаю, и готова была поспорить, что она сбежала к тебе. Будь Ильдар полюбезнее, я бы вернула ему Варьку на блюдечке. Но раз он такой умный, отделаться от меня решил, пусть ищет сам.

-    Вы даже ему не понравились? Этому воротиле? - Саша хохотнул: впервые он почувствовал к Газиеву некоторое подобие симпатии. - Есть над чем задуматься.

-    Слушай, ты, юморист хренов, - она встала и нависла над столом, злобно отчеканивая каждое слово. - Я говорила с твоей соседкой. И у меня есть доказательства, что Варя жила у тебя.

-    И что?

-    А ты подумай, что скажет об этом Газиев.

-    Собралась идти ябедничать?

-    Нет, какая мне от этого выгода. Мне от тебя другое надо.

-    А вот тут извиняй. Я предпочитаю помоложе.

-    Ублюдок! - выплюнула она и занесла руку для пощечины, но он перехватил ее запястье.

-    Только попробуй, - тихо сказал он. - Я не бью женщин, но о такую змею, как ты, не погнушаюсь испачкаться.

-    Ты запустишь на радио мой новый проект, тебе ясно?

-    Еще не усвоила, что мы не берем в эфир дерьмо?

-    А Варя, значит, резко перестала быть дерьмом, как только прыгнула к тебе в койку?

Саша встал, и она испуганно отшатнулась.

-    Давай-давай, ударь меня, - расхрабрилась она, когда поняла, что он не собирается ее бить. - Это ничего не изменит. Все вы, мужики, одинаковые. Сразу забываете обо всем, когда залезаете под юбку. А теперь слушай внимательно. Я взяла в раскрутку нового исполнителя. И ты, слышишь, именно ты пустишь его в свой эфир. Именно ты запачкаешь свою драгоценную ротацию попсой, и сделаешь это с удовольствием, потому что иначе я лично передам Газиеву все доказательства. Он уничтожит и тебя, и твое радио, и Варю. Думаешь, он все еще хочет сделать ее своей женщиной? Тогда бы ей повезло. Но все сроки терпения вышли. Он подыскал новую овечку, а Варя ему нужна для наказания. Знаешь, как это работает? Только позволь кому-то вытереть о себя ноги, и разом потеряешь уважение равных. А Газиев свое положение ценит. И уж поверь мне, с фантазией у него все в порядке. У тебя даже воображения не хватит, чтобы представить себе, что с ней будет. Ты понял меня? Вот флешка, - она бросила на стол маленький золотистый предмет. - Там все данные. У тебя есть время до завтрашнего вечера. Включи обратный отсчет.

Она перекинула сумочку через плечо и выскочила из кабинета, хлопнув дверью. Это была война, и больше он не собирался стоять в тени. Но для этого ему нужен был соратник. И он знал, где искать.

Его двоюродная сестра Ольга была экспертом-криминалистом в прокуратуре. Они общались редко, только на крупных семейных сборищах вроде свадеб и юбилеев. Она была довольно жесткой и прямолинейной, поэтому особого удовольствия редкие родственные встречи ему не приносили, но пару раз он доставал ей билеты на нужные концерты, проводил за кулисы и потому надеялся, что она не откажется помочь.

-    А, Сань, какие твои дела? - сразу ответила она.

Вечно занятая и привыкшая иметь дело с суровыми представителями человечества, Ольга опускала банальные формальности вроде приветствий.

-    Рад тебя слышать. У меня есть просьба. Довольно срочная.

-    Интересно. Нужен совет, как замести следы?

-    Бог с ними, со следами. Куда деть три трупа: лес, пруд или бетонный фундамент?

-    Оценила, смешно. Так чем могу?

-    Мне надо пробить одного человека. Или как там это у вас называется. Накопать что-то.

-    И пусть мне кто-то после этого попробует сказать, что шоу-бизнес - не грязное болото.

-    Эй, это самооборона.

-    Ладно. Мне некогда, я завалена по уши. И ребят с работы попросить не могу, деликатное дело. Слушай, а позвони Князеву?

-    Пашке, что ли? Бывшему твоему?

-    Ну да. Он из органов давно ушел, а теперь мается со скуки. Весной за пару дней раскрутил дельце, над которым завис отдел безопасности целого банка. Он, конечно, не частный сыщик, но сложные задачки любит. У тебя есть его телефон?

-    Нет. А это удобно будет? Он захочет помогать твоему родственнику?

-    Вы все там в музыке такие нежные? Перестань, он этой ерундой не страдает. Если не брать во внимание, что он унылый философствующий неудачник, мы прекрасно дружим. Мужик из него так себе, но мозги поставлены, как надо.

-    А что с оплатой?

-    Я же говорю, он не частный сыщик. Идеалист и бессеребренник. Подгони ему коллекционного этила, и он все сделает в лучшем виде.

- Этила?

-    Коньячины, вискаря, на худой конец. Все, Сань, мне тут тело должны подвезти из особо важных. Я отключаюсь. Пашкин номер сейчас скину.

Самсонов нажал «вызов», едва получив телефон бывшего зятя.

-    Да, - последовал короткий ответ.

-    Паша?

- Я.

-    Это Саша, Олин двоюродный брат. Ну, который на радио работает, помнишь?

-    Помню.

Самсонов вздохнул. В Академии МВД, видимо, первым делом учили краткости.

-    Слушай, ты не мог бы помочь мне с одним делом? Ольга посоветовала к тебе обратиться.

-    Хорошо. Подъедешь в «Кружку» на Южнопортовой?

-    Буду в течение часа.

Склонность задерживаться на работе сегодня сыграла Саше на руку. Был уже девятый час, пробки расползались к МКАДу, и ему удалось сравнительно быстро добраться до бара по третьему кольцу. Паша ждал его за столиком в дальнем углу.

Годы службы в органах явственно отпечатались у него на лице. И беспросветность во взгляде, и седина, и постаревшее лицо. Несмотря на то, что Ольга считала бывшего тюфяком, в нем было нечто очень правильное и благородное, как в советских актерах, которых Саша очень уважал. Жженова, пожалуй, Паша напоминал ему Жженова.

-    Рассказывай, чем помочь? - спросил Князев, выложив перед собой перекидной блокнот и ручку.

И Самсонов слово за слово начал выкладывать Варину историю, удивляясь собственной болтливости. Паша умело слушал. Наверное, следователю полагается быть хорошим психологом.