-    У нас новенькая? - спросила белорусская девушка, которая спала на нижней кровати. - Как зовут?

-    Так это же я! - Варя полезла к себе наверх.

-    Мы знакомы?

- Да я это, Варя.

-    Да ладно! - коллеги по несчастью обступили ее, чтобы рассмотреть.

-    И правда... - протянула, наконец, та, что снизу.

-    Тебе идет, - со знанием дела покивал студент с Урала.

-    А никто не хочет порисовать? - предложила Варя.

Перевоплощение заразило всех, и остаток вечера они развлекались нанесением на Варю временных татуировок. У нее были специальные трафареты: замысловатое солнце приклеили на правое плечо, медведя и плющ - на левую руку. Для мелких орнаментов оставил тыльную сторону ладони.

-    Отлично, - Варя отковыряла пленку с подсохшей черной пастой и погладила полученную картинку.

Изогнутая медвежья пасть с острыми клыками завораживала и передавала хозяйке боевой настрой. Девушка никогда бы не подумала, что копеечный рисунок может так изменить самоощущение. Теперь она была готова вернуться в музыку.

Рок-форум пестрел объявлениями. Ищем басиста. Позарез нужен приличный барабанер, гранж, альтернатива. Вокалист в панк команду. Все не то. Неопытные подростки или мрачные длинноволосые металлисты. Но тут ее внимание привлекла красная рамка: «Прослушивание вокалистов в «Игуану!» Срочно, горит фестиваль!» Она не поверила своей удаче. «Игуана»! Та самая! Профессиональный состав, отличные песни, концертный опыт. Правда, раньше у них был мужской голос, но она собиралась рискнуть. Загвоздкой мог стать только звукач Олег, они ведь тоже писались в его студии. Но проблемы Варя собиралась решать по одной.

Днем хостел обычно пустовал: люди искали здесь только ночлег. Поэтому она смогла вволю распеться, раскачать голос, войти в былую форму. Заучила тексты песен, кое-где пришлось внести корректировки из-за пола. Но в целом вышло неплохо. До прослушивания оставались считанные дни, и Варя выкладывалась на всю, невзирая на косые взгляды сотрудников гостевого дома.

Вокалистов отбирали на базе в Сокольниках. В узком коридоре с низкими потолками кучковались парни. Такой конкуренции она не ожидала. Не какие-нибудь безбородые юнцы - сплошь матерые рокеры с ироничным презрением в глазах.

-    Девушка заблудилась? - спросил тот, что подпирал стенку у входа.

Его ухо по всей длине пронзали серебряные колечки.

Послышались разрозненные смешки.

-    Прослушивание в «Игуану» здесь?

Народ явно развеселился.

-    Они ищут мужской вокал, - снисходительно заметил любитель бижутерии.

-    В объявлении об этом ни слова. Кто последний?

-    Ну, я, - от стены отделился парень с островком черной растительности на подбородке.

-    Отлично.

- Да Вы бы не тратили время. Это надолго.

-    Ничего, я подожду, - она стянула шапку и пуховик, повесила их на крючок среди черной мужской одежды.

Она не была низкой или миниатюрной, но в этом средоточии брутальности чувствовала себя маленькой девочкой. Внутри она не успела еще перестроиться, как снаружи, и они это чувствовали. В ней не видели опасности. Ей уступили стул, периодически подшучивали. Собственный внешний вид казался ей сейчас карнавальным костюмом, и она боялась, что это понятно окружающим.

На ее глазах уходили все новые и новые отвергнутые претенденты. С одной стороны, это радовало, с другой - чертовски пугало. Уверенность в себе таяла с каждой минутой. Она задумчиво водила мыском сапога по серому ковролину.

-    Может, не стоит ждать? - с участием спросил долговязый с прической Курта Кобейна.

-    Да ладно, посижу, - она нерешительно улыбнулась в ответ.

Девичья слабость сыграла ей на руку.

-    Народ, давайте ее пропустим? - блондин решился на рыцарский жест.

Она оказалась под прицелом скептических взглядов. И почти слышала их мысли: «Что здесь забыла эта пигалица?»

-    По фигу, пусть идет, - пожал плечами длинноволосый, который собирался зайти в репетиционную комнату следующим.

Варя нерешительно встала и, стараясь не наступить никому на ногу, протиснулась к двери.

-    Спасибо огромное, - она распахнула глаза и придала лицу самое невинное выражение.

Но как только дверь открылась, и очередной забракованный вокалист вышел в коридор, она для верности сняла фланелевую рубашку и повязала ее вокруг бедер, оставшись в тонкой маечке. С ее плеча на собравшихся оскалился медведь. Голос голосом, а рисковать она не могла, и в ход пришлось пустить последнее оружие.

-    Эй, нечестно! - услышала она возглас за спиной.

Кто-то присвистнул. Но она уже шагнула внутрь.

Небольшая комната, обшитая с пола до потолка белой пористой плиткой звукоизоляции. Микрофонные стойки, усилки, на стульях - гитарные чехлы. Красный ковер, сплошь увитый змейками проводов, и блестящие ямаховские барабаны с логотипом на бочке.

-    Ты кто? - удивился соло-гитарист, невысокий брюнет с густой шевелюрой и почти черными бархатными глазами.

Его черты были мягкими и округлыми, даже овал лица и линия подбородка, и потому, видно, он решил добавить мужественности своему облику бородой английского моряка.

-    Пришла петь.

-    Так мы мужской вокал ищем, - заметил ритмач[1], невысокий, с тонкими губами и единственный здесь с классической мужской стрижкой.

Зато его руки сплошь покрывали разноцветные татуировки.

-    Вы меня еще не слышали, - она задрала подбородок.

-    Да ладно, нормальная девчонка, - барабанщик окинул ее оценивающим взглядом и крутанул палочку между пальцами. - Пусть попробует.

У него на голове царил творческий беспорядок, а лицо было мальчишески озорным. По его выражению казалось, что он вот-вот собирается пошутить.

-    Не вопрос. «Разлом» знаешь? - гитарист захватил медиатор губами и поправил ремень на плече.

-Да.

-    Костик? - впервые заговорил басист, и голос у него оказался низким, несоразмерным худобе и прямым белесым волосам, падающим на глаза.

Ударник задал ритм, и они вступили. Было непривычно громко оказаться так близко к рок-группе, барабаны вызывали вибрацию во всем туловище. Так бывает, если отсидел ногу, а потом внутри как будто жужжит.

Варя собралась, дождалась нужного момента и запела. Чуть хрипло, чувственно, но не во всю силу. Пока. Соло- гитарист поджал нижнюю губу - мол, ничего так. Она приободрилась, повела плечами, расправляя грудную клетку перед припевом. На барабанщика это произвело ненужный эффект - он выгнул одну бровь и довольно заулыбался. Но она не отреагировала, просто продолжала двигаться вперед к кульминации, готовилась к главным нотам. Ритм охватил ее, она вошла в музыку, слилась с командой, словно предвосхищая каждый удар по струнам, каждый взмах палочек. Она покачивалась в такт, смотрела в глаза гитаристу, и вместе они подвели песню к вершине. И вот тут она выдала полную свою мощь. Ошарашенным выглядел даже флегматичный басист. Ее голос заполнял комнату, зажигал, цеплял, нес драйв.

Второй гитарист вступил бэк-вокалом, и низкое мужское звучание добавило объема. Нервяк окончательно отступил, Варя расслабилась и просто ловила кайф. Делала то, о чем давно мечтала. Рок больше не был увлечением, она сама была рок. Наконец, на сокрушительном соляке и фейерверке ударных, песня взорвалась финальным аккордом. В тишине они переводили взгляд друг на друга. Варя чувствовала сладкую слабость во всем теле. Барабанщик - и тот оставался серьезным.

-    Ну, кто что скажет? - первым пришел в себя ритмач.

-    Ништяк, - барабанщик пожал плечами, как будто его спросили о чем-то очевидном.

-    Ты училась где-то? - поинтересовался соло-гитарист.

-    Высшее музыкальное, эстрадно-джазовый вокал.

-    Респект, - басист кивнул.

-    Ну, думаю, тогда всем все понятно. Да? - волоокий английский моряк обвел взглядом товарищей.

-    Ясен пень, Слав.

-    Тогда я сейчас, - Слава снял гитару.

Он открыл дверь, выглянул и объявил очереди: