Хороший жест, правильный, каждая девушка оценит. И почему меня не оставляет ощущение, что он сделал это именно с таким расчетом? Мы были нужны Альберту.

— Постой, — Дженнет нахмурилась. — Если у тебя нет вытяжки из коры лысого дерева, то чем ты тогда шугала демонов, как шелудивых котят? Своей праведностью?

— Ну, их не больно-то пошугаешь, — ответила Цецилия, пряча пузырек. — Но за десять лет в первом форте я поняла, что не обязательно иметь оружие, чтобы им угрожать, главное, чтобы другие думали, что оно у тебя есть.

— Так у тебя ничего не было? — пораженно спросила Дженнет. — Ты ничего не наносила на скальпель?

— Почему? Наносила сироп от изжоги. Знаешь, по странному стечению обстоятельств он пахнет точно так же, как и вытяжка из коры исчезнувшего дерева. Я обнаружила это случайно, когда один из этих демонов сунул нос в мой чемоданчик, а потом отпрянул, как дух от знака дев. Он сразу доложил князю, а я имела удовольствие подслушать. Одно из лучших моих воспоминаний за последние годы. Так я и поняла, что они не всесильные, что есть вещи, которых они боятся. Я знала, что придет день, и мне придется блефовать по-крупному, вот он и настал.

— Девы, ты сумасшедшая, — констатировал герцогиня, правда, в голосе звучало скорее возмущение, нежели гнев.

— Итак, если это все требования… —

— Нет, как я уже сказала, мне нужно имя того, кто пытался меня убить, — отрезала Дженнет.

— И я назову его, — кивнул Альберт, а Лео, присев перед камином бросил в огонь какой-то рассохшийся деревянный обломок. — Даю слово.

— Слово бастарда и предателя? — поинтересовалась Дженнет.

— Именно так, и вам придется принять его, — невозмутимо ответил Альберт, хотя другой на его месте оскорбился бы. — А тебе, кузина? Чего кроме противоядия хочешь ты?

— Правды, — проговорила я, чувствуя, что начинаю согреваться под чужим плащом, голова стала тяжелой.

— Я знал, что ты не продешевишь, — рассмеялся Альберт, а потом серьезно добавил: — Даже во вред себе.

— Чего вы добиваетесь? Чего хочет пришелец с Тиэры, и почему ты помогаешь ему?

— А что написано на полу в этом зале? В зале, где Муньеры принимали визитеров? — вопросом на вопрос ответил кузен. Но я только покачала головой, чувствуя, смертельную усталость.

— Ты поразительно нелюбопытна, кузина, — и боюсь, пока не готова услышать правду.

И почему я совершенно не была удивлена, услышав подобный ответ? Мало того, я и ожидала чего-то подобного, чего-то, что позволит оставить меня в неведении. Очередная отговорка, но возражать не было ни сил, ни желания.

Дженнет уже встала в центре зала, там же где недавно стояли молодые люди, она откинула сапогом, какую-то ветошь, губы ее шевелились, словно у ребенка, который впервые открыл книгу. Сквозь узкие окна — бойницы в зал заглянула Эо, залив пол белым светом, и герцогиня хмыкнула.

— Надпись на староэрском: «Мы все это начали — мы и закончим», как-то так. Все в лучших традициях, в меру загадочно и бестолково, — резюмировала она и вернулась к огню. — Так какой у нас план?

Альберт начал рассказывать, но очень скоро его слова слились для меня в один сплошной гул. Не помню, в какой момент я опустилась на обломки и положила голову к Цецилии на колени, та, кажется, не возражала. Всего на миг я закрыла глаза, а открыть их уже не смогла. Не знаю, кто поддерживал огонь, в камине, не знаю, что рассказал или не рассказал Альберт, я даже не знаю, заглядывали ли к нам на огонек демоны, но убедившись, что куколки с браком, убрались восвояси. Я спала. Спала так крепко, как никогда ранее. И снилась мне Илистая Нора, снились ее деревянные коридоры, которые превращались в каменные. Снилась погоня, снился страх, но на этот раз я так устала, что даже не могла проснуться.

[1] Одна из лун Эры. Планета имеет три спутника, называемые глазами Дев: белая Эо, оранжевая Кэро и красная Иро.

Дженнет оказалась права, план Альберта никуда не годился. Согласно ему, мы должны были привлечь внимание стюарда и пилотов к себе настолько, чтобы последние открыли кабину управления.

— Привлечь? — раз в третий переспросила герцогиня. — Они в своем уме? Нам что перед ними раздеваться что ли?

— Еще пара часов и я найду эту идею вполне приемлемой, — едва слышно ответила я, разглядывая вышку дирижаблей.

— И я тоже, — добавила Цецилия.

Наша одежда была настолько грязной, что хотелось не просто снять, а сорвать ее с себя. К тому же из-за ослабленного корсета, куртка не сходилась на талии. Появись я в таком виде в любом другом месте, разразился бы нешуточный скандал. В животе заурчало, слава Девам не у меня. Мы сделали вид, что ничего не слышали. Наш завтрак состоял из дождевой воды, собранной в ладони, грязной и холодной, но я была рада и такой. Как ни странно, но на утро дышать стало чуть лучше. Вот она целительная сила кошмаров.

— Мы можем применить магию, — предложила я.

— Только не ты Астер, спалишь и этот дирижабль, на чем мы доберемся на Остров? — Дженнет передернула плечами. А я задалась вопросом, что делал бы Альберт, не спустись с Академикума судно. Не знаю, кого оно привезло, но оставалось радоваться, что привезло.

— Ну скоро они там? — прошипела сокурсница.

Молодые люди, согласно ими же придуманному плану, должны были подняться на вышку, но отнюдь не по лестнице, а по задней стенке, дабы не привлечь раньше времени ненужного внимания. А вот нам придется идти у всех на виду.

Хотя, если бы кто-то хотел нас найти, ему всего лишь нужно было дождаться, пока мы покинем Серый чертог. Но когда мы с утра вылезли из дыры в оборонительной стене, словно мыши из норы на чужой кухне, каждую минуту ожидая удара когтистой кошачьей лапы, ничего не произошло. Совсем. Нас никто не поджидал в кустах у дороги, никто не выскочил с диким криком из-за развалин конюшни, никто не велел нам быть послушными девочками и следовать за ним в первый форт, чтобы предстать пред светлые… вернее, черные очи князя. Никто и ничто.

Мы проходили улицу за улицей, стараясь держаться в тени высоких изгородей и постоянно оглядываясь, но Запретный город оставался тих. Даже когда мы подошли почти вплотную к обитаемым кварталам, то не увидели ничего необычного. Люди не были подняты, что называется «под ружье». Они никого не искали, а занимались повседневными делами. Я видела торговца булочками с дымящимся противнем, видела прачку с красными от ледяной воды руками, видела троицу мальчишек, что прыгали по лужам. Самые обычные люди обычного провинциального городка вроде Сиоли. Они разговаривали, торговали, кто-то даже подметал улицу, а какая-то горластая женщина с рябым лицом кричала на мужика в драном пальто. На миг эту почти идиллическую картину легла серая тень.

— Смотрите, — указала рукой Цецилия, и мы, задрав головы, наблюдали, как к городу спускался дирижабль Академикума.

— Третья вышка, — констатировал Лео.

— Быстрее, — скомандовал Альберт. — Вряд ли сегодня кто-то еще решить спуститься сюда.

Но «быстрее» не получилось. У нас ушло часа два, чтобы добраться до вышки, к которой когда-то причалило судно с первым потоком учеников на борту. Мы обходили жилые дома, мы были вынуждены останавливаться, чтобы дать мне отдохнуть. Лео даже предложил сделать вылазку и украсть немного еды, как они поступали не раз. Но рисковать не стали, хоть это решение и далось нам нелегко. И вот мы добрались.

— Не нравится мне все это, — вздохнула Цецилия.

— Что именно? — не оборачиваясь, уточнила герцогиня.

— Все. Особенно то, что про нас словно забыли.

— Может, и вправду? — тихо спросила я. — Они знают, что наши тела для них бесполезны, что нас уже не изменить, как остальных, что чары запретного города бессильны…

— Ивидель, это иллюзия, они никогда ничего не забывают. И никогда ничего не делают просто так. — Степнячка вздохнула. — Один раз наши охотники отпустили раненую косулю, чтобы загнать степную рысь, которая вышла на след чужой добычи.