«Морок, — внезапно поняла я. — Это всего лишь иллюзия, призванная мокрее напугать меня, а не причинить вред, призванная дезориентировать, какая девушка не боится кусачих насекомых?»

Один вдох, и мир снова ожил, стрелки часов закрутились, огонь затрещал. Я выбросила вперед руку, сбивая насекомое, край коготков лишь вскользь коснулся носа. На ладони осела дорожная пыль и мелкие камушки. Ничего не получается из ничего. Демон подняла крупицы песка своими воздушными водоворотами и придала им вид насекомых… Сложно, очень сложно, вряд ли у меня так получится.

Я отмахнулась от так некстати овладевшей мной зависти к демону, к его умению. Кто-то закричал. Я позволила себе один взгляд в сторону. Крис был цел и всаживал в бок Лиа, той самой горничной, что помогала мне, нож. Альберт развлекался тем, что пытался задушить Арирха, Дженнет тоже в кого-то увлеченно тыкала рапирой. Мэрдок закрывал собой Гэли. Мэри упала на колени, ее руки дрожали. А Цецилия…

Одной рукой князь прижимал женщину к себе, а второй выкручивал кисть, из которой выпало на землю что-то маленькое. Пузырек, который демон тут же раздавил ногой. Яд из коры лысого дерева, ее надежда на спасение. Наша надежда. Степнячка всхлипнула.

Воздушные зерна изменений собрались вновь, рыжеволосый демон победно поднял руки, а я вдруг ощутила усталость. Это сражение, как любое другое, выматывало. В этом бою у нас не было ни малейшего шанса на победу. Степнячке не победить князя. Крис не сможет перебить всех людей в запретном городе, Альберт уже лишился чирийского лезвия, а Дженнет не так быстра, как прежде. И даже я… Мне не обыграть демона, так искусно управляющего воздухом, потому что это не моя стихия, а это значит… Это значит, нужно менять оружие. Дуэлянт всегда выбирает то, чем владеет лучше всего. Я опустила воздух и взялась за огонь. Нет времени что-то придумывать. Сила против силы, усилие против усилия и посмотрим, кто из нас сдастся первым.

Магия встретилась между нами словно два течения в бурном Зимнем море. Столкнулась, смешалась. И я поняла, что могу добавить еще огня и еще, совсем как в прошлый раз. Снова ощутила эту почти безграничную силу, повинующуюся каждому шевелению рук.

Я могла выжечь здесь все. И всех. Вот только этими «всеми» будут и мои друзья. Все, кто мне дорог: Крис, Гэли, Мэрдок, даже Дженнет. А ведь первый змей именно так и поступил. Поняв, что людям не одержать победу, он отпустил огонь и выжег Траварийскую равнину от горизонта до горизонта. Сжег демонов и сжег своих воинов, тех, кто пошел за ним, кто верил в него и кто готов был умереть за него.

А мы называли его героем.

«Я умею предавать», — гласил девиз нашего рода. Теперь я знаю, кого предал мой родовитый предок. Он предал себя и тех, кто ему верил. Мне, увы, такие подвиги не по плечу.

— Развлеклись и будет! — громко сказал князь, его сила тут же разошлась во все стороны, осев медным привкусом на языке.

Крис выругался, когда его нож вдруг расплавился. Железная рука Альберта отозвалась на касание магии голубоватыми искрами, совсем, как лестница в разрушенной библиотеке. Еще одно нечирийское железо, но с тем лишь отличием, что кузен все же закричал от боли и схватился за предплечье. Мэри закрыла лицо руками, когда кошка, заключенная в кокон из железа попыталась встать. Одна из пластин сместилась, и я увидела длинные когти и взмолилась девам, чтобы они оказались достаточно крепкими. В колодце зазвенела цепь, ведро стукнулось о стенки.

Кошка издала рык, и железный лист, которым ее старался удержать, князь отогнулся в сторону…

Мой огонь охватил рыжеволосого демона, и тот поднял воздушный вихрь, окружая себя родной стихией, ограждаясь от моего пламени и одновременно раздувая его.

— Нет! — закричала Гэли.

— Да, — как мне показалось, невпопад ответил князь.

С тихим шелестом меч первого рода покинул ножны. Клинок, залитый тьмой разлома всего лишь наполовину. Чирийский и нечирийский одновременно, наверняка только благодаря этому демон и мог держать его в руках. А может, его держал вовсе не он, а тот, кого целительница называла Северин? Я видела, как дрогнуло оружие, перед тем как войти под пластину железной кошки. Войти всего на пару пальцев и застрять. Железный зверь затрясся, закружился на месте. Меч, вырвало из рук князя.

На меня налетело пылевое облако, словно мешок, который кто-то накинул на голову и затянул горловину на шее. Но если «мешок» состоял из поднятого с земли песка, то веревка была ничем иным, как уплотненным воздухом, которому задали очень интересный вектор…

Среди нас был только один маг, искусно владеющий этой стихией.

— Гэли, — прохрипела я, сама себе не веря.

Огонь метнулся в сторону, и я торопливо отпустила зерна изменений. Отпустила, потому от не хотела никого сжечь. На самом деле не хотела. Я не первый змей.

Договорить мне не дали, дернули за сжимающуюся на шее удавку. Я упала навзничь, рапира полетела куда-то в сторону. За веревку снова дернули, причиняя неимоверную боль и таща меня по земле, словно пойманного в лассо зверя.

— Стой! — услышала я вдруг крик Альберта. — Ей они ничего не сделают, а Муньера убьют сразу.

И хоть удавка не ослабла, но пыль, что швырнули мне в лицо, стала рассеиваться. Я заморгала. И пусть глаза заслезились, я успела разглядеть, как Альберт схватил за плечо Криса, как швырнул в князя какой-то железный цилиндрик, но тот вместо того, чтобы взорваться, как бочка с порохом, упал на землю и издал пронзительный визгливый звук. У нас в Кленовом саду если рожок издавал такой вой, им отпугивали медведей, да и всех остальных тоже. Так и хотелось зажать уши, но тут за удавку дернули в третий раз, и я ударилась головой обо что-то твердое. Мир тут же стал обманчиво ласковым, тихим и расплывчатым.

Не могу сказать, что потеряла сознание. Не могу сказать, что хотела этого. Но меня как обычно не спрашивали. Мир смазался, появилось странное ощущение полета, звуки тали тягучими, как кисель. От всплывающих то и дело цветовых пятен меня начало укачивать. Танцующий, неровный свет сменился тьмой, а вместе с ней пришли тишина и неподвижность. А еще холод, что пронизывал до костей. Я поняла, что дрожу, что пальцы отказываются слушаться, что одежда промокла, что внутри нарастает тревога. Что-то случилось! Что-то очень нехорошее! Неправильное! Невозможное!

Я рывком села.

Случилось. Мы проиграли бой. Наверное, самый важный бой в нашей жизни. Оставалось только надеяться, что проиграли не все. И не для всех сейчас готовят виселицы…

— Тише-тише, — услышала я голос, и на лоб легла теплая ладонь. — Можно уже никуда не бежать.

— Э-э-т-т-того т-то я и боюсь, — ответила я, совладав с дрожью.

Провела руками по лицу и смогла, наконец, оглядеться. Первой кого увидела, оказалась Цецилия. Она поддерживала меня за плечо, а ее лицо в полумраке казалось еще более резким и угловатым.

— Ч-что-оо произошло? — Я обхватила себя руками, одежда была насквозь промокшей.

— Если вкратце, то демоны победили. Притащили нас сюда, заперли, а ключи, похоже, выбросили, — послышался дрожащий голос, и я подняла голову.

Из полумрака медленно выступали черные решетки.

— Девы, мы в темнице? — спросила я и закашлялась.

— А где же еще? — развела руками целительница. — Не на бал же нас, заговорщиков, приглашать.

— Сколько времени прошло? И где… — Я хотела спросить «остальные», но горло нещадно саднило, и я замолчала. Мы со степнячкой сидели на каменном полу, камеры в два раза меньшей кельи нашей жрицы Грэ. Прямо напротив решетка двери и массивный замок. Вместо правой стены тоже решетка, только без двери. Из-за нее, обхватив ладонями прутья, на нас смотрела Мэри.

— Около часа, — ответила внучка часовщика Коэна. — Ты хотела узнать, где остальные? — Она вздохнула. — Надеюсь, что далеко.

— А я надеюсь, что они завершат ритуал, — раздался еще один голос. Я повернула голову к выходу из… даже не камеры, а скорее клетки. Сразу за дверью угадывался узкий коридор, а напротив была точно такая же дверь, а за ней точно такая же клетка-камера, а в ней точно такой же пленник.