- Хорошего вам вечера, - произносит, усмехаясь.

- Спасибо. Вам тоже, - намекаю на его спутницу, и ухватив Ритку за руку, тащу её в сторону остановки.

Амир.

- Соскучилась по тебе, - произносит Рада, рисуя на груди узоры своими острыми ноготками. – Когда ты уже вернешься в Москву?

- Как только смогу отпустить «Строй-Инвест» в свободное плаванье.

Рада обиженно дует губы и плавно поднимается с постели, демонстрируя своё идеальное тело. Знаю, что она часами торчит в спортивном зале и сидит на правильном питании. Красивая, яркая, но одинокая.

Мы познакомились два года назад. Радислава – владелица крупного рекламного агентства, которое предоставляет широкий набор услуг, разрабатывая стратегию и тактику рекламных кампаний. Она поставила на ноги не одну захудалую фирму, вывела в люди никому неизвестную продукцию. Я вызвал её из столицы для того, чтобы Рада вплотную занялась «Строй-Инвест». Знаю, она сможет.

- Вызвать тебе такси? – тоже поднимаюсь с постели и беру в руки телефон.

- Всегда ты так, Амир… - обиженно произносит Рада. - Мне обязательно ехать среди ночи в гостиницу? Почему я не могу остаться с тобой?

Бросаю на неё короткий взгляд и Рада понимает всё без лишних слов. У нас нет отношений. Есть только ни к чему не обязывающие редкие встречи и разговоры о работе. Мне всё равно с кем она встречается, путешествует или отдыхает. Вот только взамен я требую от неё того же.

- Вызови, если не сложно, - отвечает девушка, тяжело вздохнув.

Спустя пять минут я остаюсь один в арендуемой квартире в центре города. Мать предлагала остановиться у неё в доме и даже настаивала, но я отказался, конечно же. Пообещал только, что в скором будущем заеду в гости. В дом, котором родился и вырос.

- Добрый день, Амир. Я принесла макеты, - произносит Рада, когда мы встречаемся с ней во время обеденного перерыва в ближайшем от офиса ресторане.

- Быстро ты.

- Ночь без тебя не прошла даром, - ёрничает Рада, протягивая документы. – Нужно запланировать сумму затрат на рекламу.

- Не стесняй себя. У меня на «Строй-Инвест» большие планы. Если всё пойдет как надо, то затраты на рекламную кампанию окупятся уже через пять месяцев.

- Как знаешь, Амир, - отвечает Рада. – Я постараюсь сделать всё, что в моих силах. Сегодня улетаю в Москву, но буду оттуда курировать и изредка наведываться в город.

Закончив обед, выхожу на парковку и застаю небо, затянутое серыми грозовыми тучами. Ещё утром не было ни облака, а сейчас творится настоящий хаос. Порывистый ветер срывает листья с деревьев и кружит в воздухе.

Я возвращаюсь в офис и несколько часов подряд безвылазно работаю. Заканчиваю, когда стрелки часов показывают восемь. Чертыхаюсь, потому что обещал матери, что именно сегодня заеду на ужин. Она наверняка готовилась, а я уже опаздываю.

Спустившись на парковку, слышу раскаты грома и барабанящий по крышам дождь. Завожу двигатель, выезжаю на центральную улицу. Ливень такой сильный, что дворники работают почти бесперебойно. Набираю скорость, включаю навигатор и ищу кондитерскую, где можно будет купить мамин любимый торт под названием «Прага».

Резко притормаживаю, когда замечаю Соню. Она торопливо направляется в сторону автобусной остановки по тротуару. Без зонта, естественно. Идёт перебежками, переступая крупные лужи и накрывая голову пластиковой папкой.

Сигналю ей.

Белова поворачивается, замечает меня, оглядывается по сторонам и… тут же ускоряет шаг. Ну да, лучше же промокнуть до нитки, чем подкинуть дровишек для новых сплетниц в офисе. Злюсь на неё за глупость и трусость. Глушу мотор, выхожу под ливень на улицу и, обойдя автомобиль, догоняю Соню на тротуаре.

- В машину. Живо! – преграждаю ей дорогу.

Она дёргается, когда замечает меня. Несколько раз подряд моргает своими длинными ресницами и даже не думает шевелиться. Промокла до нитки, я это вижу. Светлый брючный костюм можно смело выжимать от влаги.

Приходится взять Соню под локоть и тащить до автомобиля.

Открываю дверцу пассажирского сиденья, подхватываю её за талию и под тонкий протестующий визг усаживаю в кресло, словно маленькую.

- Такси нельзя было вызвать? – спрашиваю рассерженным голосом, когда завожу двигатель и включаю обогрев.

- Думала успею добежать до остановки.

Салон моментально наполняется теплом, но Соня всё равно дрожит.

- Пиджак свой сними, - обращаюсь к ней. - Он мокрый насквозь.

Как ни странно, но Соня слушается. Стягивает его с себя и опускает на колени, оставшись в тонкой белой майке, которая просвечивает бюстгальтер с кружевами и впалый живот. Хрупкие плечи, светлая кожа, россыпь мелких родинок на груди... Про себя отмечаю, что грудь у неё стала значительно больше с тех пор, как я видел её в студенческие времена.

- Возьми мой пиджак на заднем сиденье.

Наверное, Белова настолько замерзла, что беспрекословно выполняет то, что я говорю.

- Почему мужчине своему не позвонила?

- Он не ответил, - негромко произносит Соня. - Занят, наверное.

Она пожимает плечами и отворачивается в окно. Я тоже устремляю взгляд на дорогу. Скользкий этот Миша у неё. Я и сам не могу обрисовать мужчину, которого готов видеть рядом с Соней, но меня раздирает злость, когда я вижу её с такими. И ведь неглупая она, красивая. С возрастом только краше стала. И фигура что надо, и мордашка. А липнут к ней почему-то недостойные.

- Адрес свой новый назови.

- Откуда ты знаешь, что у меня новый адрес? – Соня кутается в пиджак и, кажется, согревается.

- Приходил в гости три года назад, да соседи сказали, что ты переехала.

София замолкает. Комкает низ пиджака и почти не смотрит в мою сторону о чем-то размышляя.

- Улица Павлова, дом девять, - сообщает чуть позже. - Можешь во двор не заезжать, там въезд неудобный. Я добегу.

Въезд и правда неудобный, но мой вездеход проходит. Останавливаюсь у нужного подъезда, глушу двигатель, выбираюсь из салона и открываю дверцу.

- Спасибо, что довёз, Амир, - как только Соня оказывается на асфальте, то тут же одергивает руку, словно я могу укусить.

Странная она стала, зашуганная. После той ночи больше не может относиться ко мне как к другу? Наверное, было лишним распускать руки и лишать её невинности, но Соня сама попросила, взбудоражив меня своими признаниями. Не знаю как ей, но мне всё понравилось. И честность её, и отдача, с которой она дарила себя…

Мой пиджак на плечах Сони в три раза больше, чем нужно, но выглядит забавно. И ей, кажется, тепло стало, потому что теперь она не дрожит.

- Чем завтра занята? – не отвечаю на её благодарность. – Думал, может организовать встречу одногруппников и посидеть в ресторане?

- Завтра выходной, - отвечает негромко Соня. – Я уезжаю на дачу.

- Со своим? – почему-то бешенство внутри меня бурлит при этом.

- Да, с Мишей.

Соня несколько секунд безотрывно смотрит на меня своими голубыми глазищами, а затем разворачивается и уходит к подъезду. В моем пиджаке. Усмехаюсь, глядя ей вслед и думаю о том, что это даже отлично.

Будет повод ещё раз увидеть её.

***

- Ну наконец-то! – хлопает в ладоши мама, когда видит меня на пороге. – Все давно заждались тебя!

- Прости, были дела, - не вдаюсь в подробности.

Вручаю матери букет цветов и торт, целую морщинистую щёку.

- О, это же «Прага»! – восклицает мама. – И гортензии, мои любимые. Всё-таки хорошо я тебя воспитала, Амир.

Я прохожу в дом, где прошло моё детство и юность. Слышу в гостиной голоса. Меня с трудом можно назвать хорошим сыном, братом или дядей, потому что обычно мои визиты в город, где я вырос, до безобразия короткие и редкие, но семью свою я люблю и никогда не обижу.

Мама так и не прижилась в Москве несмотря на то, что отец звал её к себе. Столица показалась ей слишком шумной, слишком грязной, слишком большой. Мать там задыхалась. Её это: дача, огород, сад, прилегающий лес, где можно собирать ягоды и грибы, а потом всё это варить, сушить, консервировать, чтобы было чем угощать многочисленных гостей, детей и внуков. Отца не стало спустя год как я переехал к нему. Он словно чувствовал скорую кончину, поэтому старался поскорее всему меня обучить, чтобы со спокойной душой отправиться на тот свет. Он быстро сгорел от рака. Считанные месяцы и никакой надежды на выздоровление.