— Растянул мышцу. — Он снял шорты, бросил их на пол и пошел в ванную.

  Он закрыл за собой дверь и открыл холодную воду. Мгновение он стоял на белом мраморном полу и, глубоко дыша, старался побороть желание. Ему необходимо научиться держать себя в руках, если он хочет контролировать свои чувства к ней. Он должен проходить мимо Кейт без волнения, смотреть на нее и видеть не женщину, которой он жаждет обладать, а делового компаньона.

Дверь открылась.

Он обернулся.

— Что тебе нужно?

  Тон его голоса был довольно резок. Кейт смутилась и ответила с неловкой улыбкой:

— Я подумала, что смогу помочь.

  Она подошла, заткнула отверстие в ванне пробкой и попробовала воду, оказавшуюся ледяной. Кейт закрыла холодную воду и пустила горячую.

  — Что, черт побери, ты делаешь?

  — Наполняю тебе ванну.

  — Я хотел принять душ. — Желательно холодный, в отчаянии подумал он.

  Но Кейт пропустила его слова мимо ушей и открыла кран на полную мощность, так что скоро зеркало запотело и ванная комната начала заполняться паром. После этого она повернулась к нему:

  — Я потру тебе спину.

  — Черта с два, — пробурчал он, но все-таки влез в ванну и погрузился в воду, опасаясь разнежиться и мечтая, чтобы Кейт немедленно ушла.

  — Тебе понравится, — пообещала она.

  — Именно этого я и боюсь, — пробормотал он.

  Кейт подняла голову.

  — Почему? — От удивления ее голубые глаза широко распахнулись.

  Деймон стиснул зубы.

  — Неважно.

  — Ты боишься увлечься мной?

  Ему показалось или ее слова и вправду прозвучали так, будто она на это надеется? Как же! Ей просто надо наверстать упущенное после смерти своего горячего муженька.

  Он фыркнул и с удивлением увидел огонек обиды в ее глазах. Разве ей не все равно?

  Он не знал, что сказать, и сунул ей в руки губку.

  — Раз уж ты здесь, пусть хоть какая-то польза от тебя будет, — грубо сказал он.

  Обида, если это была именно она, исчезла. Кейт взяла губку.

— Как прикажете, господин мой.

  Он вовсе не собирался ее поощрять, хотя, видит Бог, она в поощрении не нуждалась. Со счастливой улыбкой Кейт намылила его плечи и спину, провела губкой по рукам и груди и спустилась ниже.

— Кейт, — процедил он сквозь зубы.

  — Гм? — Она сидела на полу возле ванны, усмехаясь во весь рот, кидая на него соблазняющие томные взгляды и массируя его губкой.

  — Не провоцируй меня, Кейт.

  Она рассмеялась.

  — Я тебя не провоцирую, я...

  Он вынырнул из ванны, пытаясь поймать ее за руку.

  — Деймон! — Она увернулась, взяла полотенце и приблизилась к нему. — Дай я тебя домою.

  Он приподнял бровь.

  — Это теперь так называется?

  Кейт залилась краской, отчего стала похожа на невинную девочку, каковой она вовсе не была, черт возьми, и он это отлично знал.

  — Ты делала такое с Брайсом? — не сдержавшись, спросил он.

  Она вздрогнула и отвела глаза.

  — Брайс тут ни при чем!

  Черта с два ни при чем. Очень даже при чем. В постели вместе с ними как будто все время находился его призрак. Деймон нахмурился, отобрал у нее полотенце и начал вытираться.

  — Честное слово, Деймон, — настаивала она. Он вытер лицо и посмотрел на нее поверх полотенца. Она смотрела на него такими искренними глазами, что он почти ей поверил.

  — Правда?

  — Правда. — Она отвернулась и быстро вышла из ванной, закрыв за собой дверь.

  Можно ли этому верить? Деймон с сомнением уставился на разделяющую их дверь. Можно ли этому верить?

  И если да, что думает она о нем, Деймоне? И думает ли вообще?

  Деймон испытывал смешанное чувство страха и смущения, надежда покидала его. Он вытерся и долго развешивал полотенце, прежде чем выйти.

  В комнате было темно, но света из ванной хватило, чтобы увидеть, что Кейт лежит на своей стороне кровати, отвернувшись от него. Деймон выключил свет в ванной, пересек комнату и остановился. Некоторое время он раздумывал, не пойти ли ему в другую комнату и не заночевать ли на кушетке.

На это у него не хватило духу.

  Он откинул простыню и вытянулся рядом с Кейт. Дотронулся до ее плеча.

— Кейт?

Она не шевелилась, но он услышал ее вздох.

  Он провел пальцами по нежной коже и почувствовал, как его захлестывает желание. Он придвинулся к ней поближе.

  — Кейт, пожалуйста. Пожалуйста. — Он повернул ее к себе и покрыл поцелуями лицо, плечи и губы. — Я хочу тебя.

  И Кейт забыла все свои тревоги, сомнения и благие намерения, потому что, да помогут ей небеса, она тоже хотела его.

Она его хотела.

  И это было не самое худшее. Она поняла это, когда они вернулись в Нью-Йорк, к своей работе и повседневной жизни.

Она его полюбила.

  Она не могла сказать точно, когда это случилось: когда безразличие сменилось интересом, когда интерес перерос в симпатию, когда симпатия превратилась в любовь?..

  Она начала осознавать это еще до того, как они покинули остров, — в последний вечер, когда она, Деймон и вся его семья собрались вместе в большом доме. Пандора играла на пианино, а Дафна — на гитаре. Остальные пели, и репертуар был самый разнообразный — начиная с греческих народных песен и кончая хитами Леннона и Маккартни, и когда Кейт принесла из кухни чашку чая для матери Деймона, он притянул Кейт к себе, посадил на колени и крепко обнял.

   И Кейт охотно подчинилась, а потом поняла, что делает это не для того, чтобы показать семье мужа, как сильно она его любит, а потому, что действительно его полюбила.

  Никогда не имевшая настоящей семьи, Кейт искренне хотела стать членом клана Алексакисов. Она привязалась к ним — к смешливым, непрерывно спорящим сестрам и хлопотливой матери. И к мужу, который заставил ее почувствовать себя любимой и желанной.

  Может быть, Деймон и притворялся. За него Кейт не могла поручиться. Иногда ей казалось, что он искусно играет свою роль, иногда — что он заботится о ней по-настоящему, от всей души.

  Так или иначе, но с тех пор, как они вернулись в Нью-Йорк, она вычеркивала каждый прожитый вместе день не с радостью, а с сожалением.

  Кейт не знала, что думает по этому поводу Деймон. По возвращении он отнюдь не погрузился с головой в работу. Иногда он возвращался пораньше, заезжал за ней к Софии и они вместе отправлялись в какой-нибудь ресторан. Частенько он прихватывал с собой и племянниц, чтобы дать Софии и Стефаносу возможность передохнуть. Кейт уже не сомневалась, что Деймон мог стать прекрасным отцом.

  Чаще всего, однако, он привозил ее прямо домой. Иногда он предоставлял миссис Винсент выходной и тогда помогал Кейт приготовить ужин. А когда они мыли посуду, Деймон расспрашивал ее, как прошел день, они беседовали, а потом ложились в постель и занимались любовью так страстно, что Кейт, поначалу не верившая в прочность связавшего их чувства, теперь не смогла бы без этого жить.

  День Благодарения превратился в приятное воспоминание. Не за горами было Рождество. Вопреки своим намерениям, вопреки неудачному началу Деймон и Кейт стали мужем и женой.

  Приближались праздники, и Кейт ожидала их с улыбкой.

Она надеялась.

  — Ты уверена, что все будет в порядке, если я завтра уеду на уик-энд в Ист-Хэмптон? — спросила Кейт у своей золовки, безмятежно вытянувшейся на диване возле окна, из которого открывался вид на Централ-парк. Ей хотелось, чтобы София сказала «нет». София махнула рукой.

  — Ну, конечно, со мной все будет в порядке. Мама и вправду оказалась прекрасной помощницей. Вот только Деймону это не очень-то понравится.

  Кейт надеялась, что поступает правильно. Деймон не знал о предполагаемой поездке в Ист-Хэмптон. В тот день, когда выяснилось, что ей необходимо ехать, он задержался допоздна на совещании, а дома для него нашлось множество гораздо более интересных занятий...