В общем получилась замечательная картина, которая во многом прояснила общий ход развития русской естественно-научной мысли. Становится понятным, почему учение Дарвина было так восторженно встречено в России в начале 60-х годов и сразу нашло полную поддержку прогрессивных элементов русского общества. Антидарвинизм никогда не имел успеха в прогрессивной части русского общества и оставался изолированным явлением.

Таким образом, прошлое нашей биологической науки показывает, что ее идейное содержание было несравненно значительнее, чем принято думать. Русские биологи-эволюционисты самостоятельно ставили вопросы и приходили к ценнейшим выводам.

К сожалению, взгляды наших ранних эволюционистов далеко не всегда получали должное распространение. Это объясняется условиями времени. В эпоху николаевской реакции, когда жило и действовало большинство названных ученых, прогрессивные идеи в науке подавлялись и замалчивались. Этим объясняется, что некоторые имена мало известны или даже вовсе забыты. Честь и достоинство отечественной науки обязывает нас восстановить память об этих русских предшественниках Дарвина и отвести им достойное место в истории.

В нашей книге рассмотрены вкратце жизнь и деятельность ряда русских ученых, которых можно назвать, в широком смысле этого слова, предшественниками Дарвина. Мы говорим — в широком смысле, т. е. в том смысле, как понимал это сам Дарвин в своем историческом очерке. Дело в том, что Дарвин отнес к своим предшественникам всех тех, кто отрицал учение о постоянстве видов и принимал, что органические формы развиваются естественным путем от несходных предков, независимо от того, какими причинами эти ученые объясняли процесс развития. Что касается до ранних русских эволюционистов, то те из них, которые высказывались по вопросу о движущих силах эволюции, почти все объясняли этот процесс влиянием на организмы окружающей среды и связанных с нею условий существования. Русская наука шла в этом вопросе своим собственным путем.

В целом этот путь можно охарактеризовать как развитие материалистического взгляда на мир и происходящие в нем процессы. Русские эволюционисты додарвиновского периода, несмотря на различные оттенки их воззрений, были противниками креационизма, начиная с гениального Ломоносова и кончая биологами 50-х годов.

Мы поместили в нашу книгу далеко не всех русских эволюционистов додарвиновского времени, ограничившись лишь наиболее крупными деятелями. По материалу эта книга представляет краткое извлечение из нашего большого труда в четырех томах под названием «Русские биологи-эволюционисты до Дарвина». Первые три тома этого сочинения вышли из печати, последний том готовится к печати. В интересах доступности помещенные там очерки здесь значительно сокращены, а частью совершенно переработаны, причем опущен аппарат ссылок и примечаний, имеющих значение главным образом для специалистов. Несмотря на элементарность изложения, эта книга содержит немало такого материала, который является новым для истории естествознания в России и публикуется впервые.

Автор предназначает свою книгу для широкого круга читателей, интересующихся историей науки, главным образом для учителей естествознания, которые могут частично использовать этот материал для оживления и углубления своего преподавания.

Следует заметить, что автор не ставил себе в этой книге задачей дать сколько-нибудь исчерпывающую характеристику научной деятельности тех лиц, которым посвящены эти очерки. Ни объем книги, ни ее тематика не дают этой возможности. Автор поставил себе более скромную цель: уяснить отношение этих лиц к одному из важнейших вопросов биологии — к идее эволюции и показать их роль в истории развития этой идеи в России, что до настоящего времени сделано во многих отношениях недостаточно. Что же касается до общей оценки научной и общественной деятельности таких лиц, как Ломоносов, Бэр, Радищев, Герцен, Чернышевский и др., то для этого существует обширная литература, богатая многими выдающимися работами, к которым и может обратиться читатель.

Настоящая книга была написана автором по предложению покойного президента Академии наук СССР незабвенного Сергея Ивановича Вавилова. Первое издание ее вышло в 1951 г. Второе издание значительно переработано и дополнено новыми очерками.

На титульном листе помещена виньетка из академического журнала Acta Academiae Scientiarum Imperialis Petropolitanae, 1777 г., т. I — Светильник науки на жертвеннике. Вокруг — физические и химические приборы и коллекции из всех трех царств природы.

Автор.

18 марта 1955 г. Ленинград.

Эволюционная идея была известна еще античной науке. Так, например, эфесский философ VI в. до н. э. (540–480 гг.) Гераклит выразил эту идею в своем известном афоризме: «все течет». Он учил, что все вещи постоянно изменяются, устойчивого бытия нет, поток генезиса никогда не прекращается. Изменяется небо, воздух, вода, живые тела. Таким образом вечное изменение есть всеобщий закон жизни.

Подобные мысли мы находим и у других философов- материалистов милетской школы. Они объясняли все изменения в космосе вечным движением материи.

Сходные с греческими философами-материалистами мысли высказывал римский поэт и ученый Тит Лукреций Кар, живший в I в. до н. э. (95–55 гг.), в своей известной поэме «О природе вещей». По Лукрецию, все предметы и явления природы изменчивы и преходящи. За материальную основу мира Лукреций принимал материальные тельца — атомы. М. В. Ломоносов был хорошо знаком с поэмой Лукреция и даже переводил из нее отрывки стихами[1].

Пришедшее на смену философским теориям античного времени схоластическое мировоззрение эпохи феодализма было совершенно чуждым эволюционной идее. Схоластическая философия была «служанкой богословия», которое учило, что мир создан богом в готовом виде и управляется его божественной волей, что земля представляет собою неподвижный центр вселенной и т. д. Все догадки античных философов об изменчивости вещей были осуждены церковью. Схоласты представляли мир как нечто замкнутое, неподвижное и неизменное, где все расположено в определенном иерархическом порядке и определено богом либо на пользу человеку, либо в наказание за его грехи.

В древнерусской письменности отражением такого взгляда была весьма популярная на Руси в XV–XVII вв. схема мироустройства византийского монаха VI в. Козьмы Индикоплова, изложенная им в сочинении «Христианская топография». Это сочинение было известно на Руси еще в домонгольский период, а позднее получило большое распространение (известно во многих списках). Оно оказало большое влияние на мировоззрение древнерусского читателя, у которого не было других источников для познания строения вселенной. Это влияние отразилось на всей древнерусской письменности и прослеживается на содержании палеи, хронографов, азбуковников, космографий и пр.

По описанию Козьмы Индикоплова, вселенная утверждена неподвижно, Земля, представляющая собою центр вселенной, имеет вид плоскости, на которую опрокинут небесный свод в виде твердого прозрачного купола. Под этим куполом движутся небесные тела, которые водят ангелы. Животные и растения созданы по слову божию. Во время всемирного потопа животные были сохранены в Ноевом ковчеге попарно, а затем вышли оттуда и размножились по всей земле, сохраняя тот образ, который был им придан первоначально.

Наряду с «Христианской топографией» Козьмы Индикоплова и подобными ей сочинениями, которые типичны для мировоззрения древней Руси, в некоторых рукописных памятниках, в особенности в произведениях народного творчества (былинах, сказаниях), пробивались и иные — материалистические — тенденции. В XVII в. на Русь проникло и получило своих защитников учение Коперника о движении Земли вокруг Солнца. Земля утратила свое значение неподвижного центра вселенной.

Однако такие тенденции были в общем очень слабы и не могли сколько-нибудь заметно повлиять на господство идеалистической церковной идеологии.