— Да просто к этому времени я надеюсь накопить достаточно денег, чтобы немного облегчить наше положение, — беззаботно отмахнулась Мерри, но от внимания Ратерфорда не ускользнули ни колебание, ни внезапно закушенная нижняя губа.

— Опять вы скрываете правду, — упрекнул ее Ратерфорд, хотя в глубине души считал неблагородным припирать и без того уязвимую девушку к стенке. Но другая благоприятная возможность вряд ли представится.

Мередит залилась краской, и Дэмиен безошибочно прочитал мольбу и гнев в прекрасных глазах.

— Предоставьте мне самой справляться со своими делами, — коротко бросила она.

— Думаю, именно этот девиз и раздражает Хьюго более всего, — с дерзкой улыбкой ответил Ратерфорд.

Каблуки Мередит вонзились в бока кобылы, и животное помчалось по песку у самой кромки воды. Дэмиен, застигнутый врасплох, ошеломленно смотрел вслед всаднице, галопирующей в морской пене. Да она же промокнет до костей! Но разве это остановит порывистое упрямое создание?

Пришпорив вороного, он помчался параллельно кобылке Мередит, держась, правда, подальше от волн, выжидая, пока всадница в головокружительной скачке изгонит одолевших ее демонов.

Когда Мередит, успокоившись, присоединилась к нему, подол амазонки потемнел от воды, а влажные волосы прилипли ко лбу. Но лицо оставалось бесстрастным, а глаза словно потухли.

— Вряд ли соленая вода пойдет на пользу вашим башмакам, — как бы между делом заметил он.

— Зато немного охладит мою вспыльчивую натуру, — засмеялась она.

— Весьма своевременно. Поскольку мне хотелось бы кое-что обсудить с вами, а ранее подобная тема приводила лишь к очередной ссоре. — Нагнувшись, Ратерфорд схватил узду кобылы и потянул. — Я прошу, чтобы вы выслушали меня. Не можем ли мы постоять немного?

— О чем таком важном вы желаете потолковать, милорд, что так торжественно начали?

— Вы прекрасно знаете, Мерри, так что отбросим притворство. Я уже дважды признался вам в любви и теперь не стану утомлять вас повторениями. Но все же до сих пор не знаю, как относитесь ко мне вы. До сих пор я не слышал ничего, кроме потока лжи и полуправды, смешанных с некоторыми истинными фактами.

— Как вы смеете говорить со мной в подобном тоне? — взорвалась она, подстегиваемая паникой, той самой паникой, которая побудила ее подстегнуть кобылу.

— Нет, дорогая моя девочка, на этот раз тебе от меня не убежать. — Его светлость покрепче стиснул узду. — Я добьюсь правды. Ты… ты отвечаешь на мои чувства?

Ярость была бесплодной эмоцией, неподходящей реакцией на спокойный, решительный вопрос, и ей ничего не оставалось, как признаться:

— У нас нет будущего.

— Взгляни на меня, Мередит, и скажи, что ничего ко мне не испытываешь.

Она попыталась, но так и не смогла. Краснела и бледнела, а в глазах металось почти безумное отчаяние.

— У нас нет будущего, — повторила она наконец с таким трудом, словно каждое слово вытягивали из нее под пыткой на дыбе.

К ее удивлению, Дэмиен улыбнулся, выпрямился и отпустил узду.

— Прекрасно. Больше об этом мы говорить не будем. Давайте вернемся домой. Вам нужно переодеться, снять мокрое платье и помириться с Хьюго.

— Верно, — согласилась она, очевидно, ошеломленная тем, что отказ воспринят так невозмутимо, с полным хладнокровием.

У конюшни он помог Мередит спешиться и, не убирая руки с ее талии, предложил:

— Если мое присутствие поможет вам, я с радостью провожу вас в дом.

— Вы слишком добры, сэр, — последовал неизменный ответ, и сведенные губы едва раздвинулись в подобии улыбки. — Не хотелось бы затруднять вас.

Глаза Дэмиена смеялись, несмотря на то что их обладатель пытался принять самый серьезный вид. Мерри ломала голову, пытаясь понять, что такого забавного он в ней нашел. Только несколько минут назад он требовал ответа на вопрос, очевидно, крайне для него важный, и, получив отказ, вел себя так, будто с его плеч упала огромная тяжесть.

— В таком случае доброго вам дня.

Он торжественно поднес к губам ее руку, вскочил на лошадь, и вскоре копыта вороного прогремели по брусчатке двора.

Но, говоря по правде, лорд Ратерфорд был доволен сегодняшним днем. Он предпочел бы, чтобы Мерри призналась ему во всем, но, очевидно, этого ему не дождаться, как и того, чтобы она призналась в своих истинных чувствах, которые так тщетно старается скрыть. Придется взять дело в свои руки, разыграв поистине драматическое представление. Стоит застать Мередит врасплох, и присущая ей внутренняя искренность обязательно возьмет верх. Она никогда еще не пасовала перед достойным противником.

В прошлую ночь он удостоверился, что товар пока лежит в пещере под Пенденнисом. Мередит сказала французу, что Отправит его в «Орел и дитя», так что, вероятнее всего, обитатели Ландрета не будут знать, когда получат очередную партию. Остается наблюдать и ждать.

Целые две ночи он нес вахту на скале и на третью был вознагражден. Стояла темная, безлунная, очевидно, специально выбранная ночь. Все шло заведенным порядком: никто не проронил ни слова, пока ящики и тюки грузили на пони. Мерри снова встала во главе процессии, и Ратерфорд с бешено колотящимся сердцем проводил их взглядом. До Фауи шесть миль, шесть миль широкой проезжей дороги, а штаб-квартира береговой охраны была в городе. Мередит шла на безумный, головокружительный риск, но что мог сделать Ратерфорд? Только стащить ее с пони и сжать в объятиях. Но разве она позволит?!

Пока лорд Ратерфорд прятался во второй пещере, ожидая ее возвращения и боясь, что больше не увидит, Мередит, в которую словно вселился лукавый бесенок, водила за нос охранников. В то время как Барт и остальные таскали товары в тихий дворик за гостиницей, она бродила по темным улочкам, мимо домов с закрытыми ставнями, за которыми мирно спали обитатели городка, мимо лавки портного, аптеки и, наконец, поднялась по ступенькам таможни и, стараясь не звякнуть стеклом о камень, поставила у двери две бутылки лучшей мадеры, к которым была приложена записка «С сердечной благодарностью», написанная большими черными буквами. Вот уж утром они взбесятся!

Смеясь в душе, Мередит вернулась к себе. Конечно, это неразумная выходка, которую наверняка не одобрил бы Барт, но неужели ей и пошутить нельзя.

Мерри не задумалась над тем, почему пускается в подобные предприятия, и не связала собственную бесшабашность с гнетущей пустотой, которая терзала ее последние несколько дней.

Они добрались на освобожденных от груза пони до границы Ландрета и разъехались каждый своей дорогой. Мередит, радуясь избавлению от опасности, ощутила обычный подъем. духа, как всегда после ночных похождений. Весело насвистывая, она вернулась к пещере. Подумать только, им удалось перевезти столько контрабанды под самым носом таможенников! Просто восхитительно! Как жаль, что ей не с кем поделиться радостью победы! Но ничего не поделаешь, нужно терпеть.

Она, как обычно, вымела тропинку и внешнюю пещеру и, высоко подняв фонарь, пробралась во внутреннюю. На этот раз здесь было пусто. Пони развели по конюшням, и теперь малейший звук отдавался эхом от стен, как в соборе или покинутом театре. Мередит, подстегнутая внезапным порывом, принялась кружиться по каменному полу, распевая во все горло и наслаждаясь сознанием того, что никто не видит и не слышит ее дурацкого веселья.

— Рад, что вы хорошо провели время. — Из узкого туннеля в глубине пещеры появился Ратерфорд. — Я же места себе не находил от беспокойства.

Мередит замерла на полушаге. С лица медленно сползала краска, словно перед ней возник призрак.

Проклиная свою глупую страсть к театральным эффектам и себя за то, что так жестоко напугал девушку, Ратерфорд бросился к ней в страхе, что ома лишится чувств. Но стоило ему оказаться рядом, как она пришла в себя: на щеки вернулся румянец, глаза снова прояснились. Ему следовало бы знать, что она сделана из куда более крутого теста! Очевидно, его помощь не понадобится.

— Вы знали, — просто обронила Мередит, отчего-то испытывая невероятное спокойствие и облегчение. И покорность неизбежному. Если он проведал все и не выдал ее последнюю тайну, значит, она свободна от всех цепей. Конечно, о браке не может быть и речи, но теперь им позволено любить друг друга, и мучительная пустота наконец заполнится.