Лжёт. Как я и думал — не на работе они задержались. Кто-то их поколотил. Причём сильно. Правда, не могу понять, почему они решили умолчать об этом. Они — члены финской делегации! Знать из соседнего государства, попавшая под раздачу на территории Российской Империи.

Мой «анализ» вновь уловил страдания Кайнелайнена. И его лекарскую магию. Похоже, Киммо пытался справиться с проблемой сам. Но не мог. Прямо сейчас мой сосед по квартире тщетно борется с полученной раной.

Я направил свою силу на череп Тапио и ускорил остеогенез — процесс сращения костей. Перелом височной кости — штука опасная. Телохранителю ещё повезло. Некоторые после таких травм остаются инвалидами на всю жизнь.

— Ай… Что ты делаешь? — левой рукой Тапио схватился за голову. А правую сжал в кулак.

— Помогаю тебе, — ответил я. — Прости, Тапио. Но мне придётся пройти через тебя. Ради вашего же с Киммо блага.

Как только кости телохранителя заросли, он тут же потерял сознание. Я убедился, что упал он мягко — ничего себе не повредил. Пришлось направить часть лекарской магии в его эпифиз — участок мозга, называемый шишковидным телом. Именно там происходит выработка мелатонина — гормона сна.

Давно хотел испытать этот трюк. Снизить кровообращение в коре и направить всю кровь в эпифиз. Один момент — и человек уже спит.

Когда я вошёл в комнату, картина передо мной предстала… скажем так, впечатляющая! Не в каждой операционной доведётся увидеть такое количество крови.

Киммо Кайнелайнен лежал на кровати, обливал свой торс антисептиком и трясущимися руками пытался восстановить целостность рёбер и грудины.

— Нет… Нет! Павел, не вмешивайся, я сам… — промычал он.

— Довольно, — перебил его я. — Тоже мне, гастроэнтеролог! Неужели не видишь, что с тобой случилось?

— Я…

— Не двигайся, — велел я. — Одно лишнее движение — и тебя ждёт моментальная смерть. Я сам разберусь, помогу тебе. Но при одном условии, — я присел рядом с Киммо и приготовил лекарскую магию.

— К-какое условие? — всхлипнув от боли, спросил Киммо.

— Когда я тебя восстановлю, расскажи мне, чем вы с Тапио занимаетесь. Почему возвращаетесь постоянно в таком виде, будто вам пришлось через поле боя пройти. Я прошу это не ради своей выгоды и даже не из любопытства, — произнёс я. — Интуиция мне подсказывает, что мы в похожих ситуациях. И я мог бы тебе помочь. Вернее, мы могли бы помочь друг другу.

— А если откажусь рассказывать, не станешь помогать с лечением? — горько усмехнулся Киммо.

— Помогу в любом случае. Но рассчитываю, что ты пойдёшь навстречу. Нам надо многое обсудить. Причём давно, — ответил я.

— Ладно, — вздохнул Кайнелайнен и тут же вздрогнул. Каждый вдох давался ему с трудом. — Обещаю, мы поговорим. Если можешь, Павел, пожалуйста, помоги. Думал, что смогу справиться, но… Кажется, мой профиль не позволяет лечить такие раны.

Я включил «анализ» и ещё раз осмотрел тело своего коллеги. Создавалось впечатление, что мы с ним сегодня получили похожие травмы. Только я смог защититься, а он — нет.

Коршунов тоже ударил меня ровно в эту точку. В нижний конец грудины — кости, к которой крепятся рёбра. На самом конце грудины находится мечевидный отросток. Остроконечная костная структура, которая у Кайнелайнена отломилась. Ему чудом повезло, что обломок не вонзился в печень.

А такое чисто теоретически возможно. Причём часто это приводит к моментальной смерти из-за болевого шока. Ещё в прошлом мире я слышал о нескольких ситуациях, когда неумелые медики умудрялись отломить мечевидный отросток во время массажа сердца. Правда, не могу себе представить, с какой силой нужно давить на грудь в таком случае! Но факт остаётся фактом: подобные инциденты были.

— Я сначала думал, что просто отбил себе печень, — промычал Кайнелайнен. — Решил, что сам справлюсь. Всё-таки печень — это тоже по моей специальности. Но позже понял, что проблема куда хуже.

— А как ты вообще получил такую рану? Чем вас так ударили? — продолжая сканирование, спросил я. — У Тапио вообще чуть череп не проломили. Я уже залечил его кость. Но всё-таки… Откуда у вас это?

— На нас напали. Враги моего рода, — ответил Киммо. — Один из них оказался геомантом. Мне… В общем, в мою грудь бетонная глыба прилетела.

— Это многое объясняет, — кивнул я. — Оно и заметно!

Итак, я собрал достаточно клинических данных. Можно приступать к лечению. Итого у Киммо сломано три ребра и грудина. Мечевидный отросток вот-вот воткнётся в печень.

Общее состояние у него тоже неудовлетворительное. В кровь струится адреналин, сердце колотится, дыхание поверхностное. Полноценный вдох и выдох сделать не может. Оно и неудивительно! К рёбрам и грудине крепится дыхательная мускулатура, без которой поддерживать здоровый цикл «вдох-выдох» невозможно.

— Приготовься, Киммо. Будет больно. Очень, — уточнил я. — Постараюсь отключить большую часть болевых рецепторов, но тебе всё равно придётся тяжко.

Кайнелайнен кивнул, стиснул зубы.

Я мог предложить ему обратиться в императорскую клинику. Там бы ему вкололи болеутоляющее или ввели Киммо в наркоз. Но я понимал, что финн на это не согласится. У него есть причины, по которым он избегает клинику. Поэтому он вынужден зализывать раны здесь — в нашей квартире.

И кроме меня никто не сможет ему помочь. Хотя и нашу с ним связь крепкой не назовёшь. Мы не успели хорошо друг друга узнать. Но в одном Киммо прав. Как-то он обмолвился, что мы с ним похожи. И теперь я начинаю понимать, что сходств куда больше, чем может показаться на первый взгляд.

— Готов? Вправлю обломки, а затем восстановлю костную ткань. На счёт «три»…

— Готов-готов, — нервно закивал Кайнелайнен.

Я досчитал до трёх, а затем влил огромное количество лекарской магии в костную ткань Киммо. Он взвыл от боли, но на крик не сорвался. В этот момент дверь в комнату распахнулась, на пороге появился Тапио.

Проклятье! Быстро же он проснулся. Видимо, у него хорошо развит контроль над собственным телом. Изначально я планировал, что он проспит несколько дольше.

Так… А теперь он вновь прёт на меня, как разъярённый бык. Похоже, придётся снова усыплять.

— Стой, Тапио! — на выдохе вскрикнул Киммо. — Павел мне помогает. Не вмешивайся.

— Он меня вырубил, — процедил сквозь зубы Тапио. — Простите, господин. Я не смог его удержать.

— Ничего, будет нам обоим уроком! — усмехнулся Киммо. — Нельзя недооценивать лекарей.

— Всё, повреждений больше нет, — подытожил я и отключил поток лекарской энергии. — Можешь попробовать встать.

— Надеюсь, что пополам не переломлюсь, — пробурчал финн и аккуратно поднялся с кровати. — Спасибо, Павел… Вроде всё в порядке. Двигаться могу!

— Тогда двигайся на кухню. И ты тоже, Тапио, — предложил я.

— Ты не можешь мне приказывать, — хмыкнул телохранитель.

— Да, не могу. Зато могу предложить примирение борщом. Как тебе такой вариант?

На улице уже глубокая ночь. За окном — непроглядная тьма. Ни одно окошко в императорском дворе не горит. Только нам одним не спится. Вместо того, чтобы отсыпаться, сижу на кухне с двумя финнами, уплетающими разогретый борщ!

— Ох… — отставив пустую тарелку, выдохнул Киммо. — Ты был прав, Павел. Шикарное блюдо. Прямо-таки достойное императора! Может, тебе всё бросить и напроситься в его личную кухню?

— Спасибо за комплимент, — сдержанно кивнул я. — Но обсуждать сегодня мы будем не борщ. Рассказывай, Киммо, кто вас так подрал?

— Начинать придётся не с этого, — поджал губы финн. — Для начала мне придётся рассказать тебе, кто я такой на самом деле.

— Оно того не стоит, господин, — сделал замечание Тапио.

— Да, не стоит, — подтвердил я. — Потому что твоё настоящее имя я уже и так знаю.

— Ч-что? — оторопел Киммо.

— Лаури Хильдегард Кекконен, — произнёс я. — Принц Королевства Финляндия.

Я почувствовал, как начало возрастать напряжение в комнате. Тапио сжал кулак, и в нём закипела магия.