— Да. И я его уже вычислил. Только действовать нужно аккуратно. Если ошибёмся, ему хватит сил убить всех присутствующих.

Между мной и Михаилом Романовым повисла тяжёлая тишина. Казалось, что напряжение, застывшее в воздухе, отдаёт своим собственным горьким запахом.

Наличие столь опасного предателя прямо посреди императорского двора может стать катастрофой. Одним взмахом руки он может убить важнейших людей империи. Вот только выбраться отсюда живым он в любом случае уже не сможет.

Враги Империи зашли слишком далеко. Подсунули смертника в финскую делегацию. Человека, который готов пожертвовать собой, лишь бы выполнить свой долг. Такая тактика может много рассказать о его нанимателях. Далеко не все государства пользуются услугами подобных людей.

За деньги такого человека не купишь. А вот за идею — запросто. Под одного из членов финской делегации замаскировался фанатик. И предсказать его дальнейшие действия практически невозможно. Любое отклонение от плана может спровоцировать его.

И самое главное — каким-то образом он смог пройти незамеченным. Незаметно внедрился в делегацию, незаметно прошёл во двор. Этот человек допустил единственную ошибку — попытался вскипятить мне мозг.

Если бы он этого не сделал, вычислить его было бы гораздо сложнее. Но всё время, проведённое в клинике за осмотром онкобольного Дробышева, я также анализировал, что происходит с членами делегации. Читал их действия, наблюдал за окружающей их аурой.

И понял, кто из них предатель.

Иностранные гости и наши представители принялись трапезничать. Андрей Фёдорович Преображенский вместе с заместителем Михаила Романова уже приступили к беседе с финскими лекарями.

Мы же с Михаилом Сергеевичем решили воспользоваться этим моментом, чтобы обсудить план дальнейших действий.

— Я доверяю вам, господин Булгаков — это правда, — прошептал дипломат. — Но вы сами уверены, что не ошиблись насчёт подставного лица? Наши агенты ничего не заподозрили, хотя мы подробно изучали состав делегации.

— Уверяю вас, господин Романов. Один из них попытался сжечь мне голову изнутри, — ответил я. — Не знаю, сколько у него маны, но, скорее всего, убить всех, кто сидит за этим столом, он точно сможет.

— Не хочу показаться вам параноиком. Но, вы ТОЧНО в этом уверены? — повторил свой вопрос дипломат. — Если мы возьмём этого человека под стражу, а он окажется обычным финским делегатом, то мы рассоримся с Королевством уже не из-за действий наших общих врагов, а из-за вас.

— Я понимаю, Михаил Сергеевич. А потому беру на себя всю ответственность, — продолжил убеждать его я.

— Ответственность! — нервно усмехнулся Романов. — Этого мало. Для начала расскажите мне, как вы вычислили этого человека. Укажите на него. Только прошу, сделайте это незаметно.

— Всё просто, господин Романов. Когда я вёл приём, группа лекарей наблюдала за ходом обследования, — начал объяснять я. — Думаю, очевидно, что все они пользовались «анализом» вместе со мной. А я умею видеть, когда другие лекари используют свою магию.

— Так, и к чему вы клоните?

— Я наблюдал за ними. Каждый из них, кроме переводчика, разумеется, использовал «анализ». И в какой-то момент я даже начал подозревать, что именно переводчик — это подставное лицо. Но позже заметил, что один из лекарей будто… Тратит меньше сил, чем другие. Вполовину меньше. От него лекарская аура исходила особенно слабо.

И найти этого проходимца мне помог «массовый анализ». Этот навык оказался гораздо полезнее, чем я думал. Я мог разом наблюдать сразу за группой людей и оценивать потоки жизненной энергии в каждом из них.

— Да-да! — послышался со стороны голос главного лекаря Преображенского. — Мы действительно открыли дневной стационар, буквально на территории императорского двора. За это стоит поблагодарить Павла Андреевича. Господи Булгаков! — он взмахнул рукой и поднял бокал. — Ваше здоровье!

Мы с Михаилом Сергеевичем тоже подняли бокалы, я улыбнулся членам делегации, отпил свежевыжатого сока, а затем вновь вернулся к беседе с Романовым.

— Вот он. Сидит напротив господина Преображенского, — прошептал я. — Молодой темноволосый.

— Быть этого не может, — оторопел Михаил Сергеевич. — Так это же — принц. Вы точно что-то напутали. Если принц лично попытается атаковать нас, это приведёт не просто к международному скандалу. Это может послужить причиной для войны.

— А это — не принц, — заявил я. — Настоящий принц Финляндии — это Киммо Кайнелайнен. Тот лекарь, что живёт со мной в одной квартире.

— Вы меня разыгрываете, господин Булгаков, — не поверил мне Михаил Сергеевич. — Это уже перебор. Изначально, когда мы с вами взаимодействовали через Севастьянова, я был уверен, что вы действительно трудитесь во благо людей. Но сейчас мне начинает казаться, что вы и сами плетёте свои интриги.

— А кто не плетёт? — усмехнулся я. — Только это никакого отношения к данной ситуации не имеет. Я говорю вам правду, господин Романов. Скоро вы сами всё поймёте. У меня ведь намечается знакомство с принцем на торжественной части, верно? Вот тогда и увидите — ко мне выйдет не этот юнец. Со мной будет общаться Киммо Кайнелайнен. Откуда, по-вашему, я узнал, что среди делегатов есть предатель? От самого принца.

— Что ж… — Михаил Сергеевич шумно выдохнул. — Меня всё ещё удивляет тот факт, что это знаете вы, хотя я нахожусь в неведении. И это при том, чёрт подери, что я — главный дипломат, — Романов даже ругался спокойным тоном. Успевал время от времени бросать какие-то фразы сидящим рядом с ним людям, улыбаться финнам, но при этом был полностью сконцентрирован на беседе со мной. — Но, давайте допустим, что я вам поверил. Мне всё ещё не ясно, как вы вычислили предателя. Вы упомянули, что лжепринц использовал меньше всех лекарской магии. И… И что из этого следует?

— Я подозреваю, что он — дуалист. Владеет лекарской магией и магией огня. Потому мана и распределяется пополам, — ответил я. — И это объясняет, каким образом этот человек смог пройти через проверку. Вспомните, как работают магические сканеры.

Да, я и этот вопрос изучил. Причём уже давно. Ещё в трущобах много раз слышал от контрабандистов, что при въезде в страну въезжающих просят проходить через особые рамки, которые определяют магический потенциал.

Он работает точно, но иногда выдаёт ложный результат, если через рамку проходит дуалист — владелец сразу двух магических ветвей. Тогда прибор показывает только одну силу, которая в тот самый момент наиболее напряжена.

В состав делегации должны были войти только лекари. Если бы враги подослали обычного пироманата, его силу быстро бы вычислили. И на территорию императорского двора он попасть бы уже не смог.

Именно поэтому они внедрили дуалиста. И распознать его я смог исключительно за счёт ряда наблюдений.

— А вот это уже звучит логично… — задумался Романов. — Тогда мне стоит незамедлительно предупредить гвардейцев. Торжественную церемонию придётся отменить.

— И как только вы это сделаете, он сразу же нападёт. Его задача — учинить скандал между странами. Скорее всего, он убьёт одного из нас. Либо меня, либо вас, — объяснил я. — Гибель брата императора, главного дипломата. Либо же смерть первого за долгое время лекаря с «магическим анализом». Единственного в Российской Империи. После такого война будет неминуема.

— А в этом вы правы, господин Булгаков. Но мы ведь не можем сидеть, сложа руки и ждать, когда он сделает свой ход.

— Именно это нам и нужно сделать. Дождаться момента, когда он начнёт действовать. Гарантирую вам, как только это случится, я обезврежу его ещё до того, как он успеет кому-либо навредить, — пообещал я.

— Вы — лекарь, а не гвардеец. Или я чего-то о вас не знаю? Может быть, вы тоже — дуалист? — поинтересовался Михаил Сергеевич.

— Нет, не дуалист. Зато я умею использовать свою силу, как оружие. Мог бы и сейчас вывести злоумышленника из строя. Но и это станет причиной для скандала. Финские лекари поймут, что это сделал я. Воспримут это, как покушение с нашей стороны. А значит, придётся выжидать момент.