— Какая сволочь сделала это? Обездвижить самку ирлинга и выбросить через портал в воздухе? Это какое-то изощренное убийство?! — гневно шипел Ли.

При этом его руки вернулись к моему «платью», которое он с какой-то маниакальной дотошностью, начал расправлять, при этом лаская открытые участки моей кожи.

А Ри тем временем начал плести заклинания. Я с восторгом смотрела на узор плетений, появляющийся в воздухе перед руками Ри, а затем это заклинание он словно рукой толкнул в меня.

И я закричала от дикой боли. Все мое тело, оказывается, находилось в сильнейшем напряжении и затекло, а я даже этого не ощущала, а сейчас вся эта боль резко обрушилась на меня, и я почувствовала, как тысячи маленьких иголочек воткнулись в мою кожу по всему телу.

Братья видимо поняли, в чем дело и сплели еще одно заклинание обезболивания, и мне сразу же стало легче.

Кхон — Эльфийская лошадь с крыльями

Варгалы — Существа похожие на ленивцев.

В темном громадном ритуальном зале у алтаря, покрытого кровью очередной жертвы, усердно молилась главная жрица-мать дроу. Сотни ее дочерей-жриц стояли на коленях, и наблюдали за последними предсмертными хрипами и конвульсиями умирающего мужчины. Это была уже десятая по счету жертва за этот день, но великая богиня Ллос так и не отвечала на зов своих верных жриц.

В нескольких локтях от алтаря, среди других жертв на коленях со стянутыми магическими жгутами крыльями и с металлическими кандалами на руках и ногах, вся в крови и ужасе сидела самка ирлинга. Она боялась пискнуть, лишь бы не привлечь к себе внимание сумасшедших психопаток жриц. Но от страха ее сердце стучало слишком громко, отдаваясь в ушах, и c гулким эхом разносясь по пещере. По крайней мере, так ей казалось.

Ее раны от ожогов, нанесенных во время пыток, горели жуткой болью и слезы скатывались по ее щекам. Но она боялась даже всхлипнуть, ведь своими слезами слабости, она могла привлечь к себе внимание, и стать одиннадцатой жертвой сумасшедших жриц.

Темная жрица, встав над все еще живым мужчиной-человеком, скривилась от запаха его испражнений.

— Мерзкое трусливое отродье! Даже умереть достойно не в состоянии! Ты должен благодарить за возможность попасть в чертоги самой богини Ллос! А он еще корчится и хнычет. Наша великая богиня способна даровать бессмертие и перерождение твоей души, возможно, в одного из своих верных низших танар'ри или драука, если будешь достойно переносить ее «любовь».

После слова любовь, жрица захохотала, смотря в расширенные от ужаса глаза мужчины.

Лица жриц-дочерей дроу исказили зловещие ухмылки, послышались смешки. Одна из помощниц главной жрицы подошла ближе и с поклоном подала главной жрице-матери ритуальный кинжал.

Вторая помощница высыпала в ритуальную чашу подле алтаря драгоценные камни и золотые монеты, что были изъяты у пленных людей.

Жрица-мать с довольным видом покивала на подношения.

— Что ж, человек, ваши, хоть и не добровольные, — она опять зловеще ухмыльнулась, — подношения, радуют глаз и я бы на твоем месте, человек, — жрица выделила последнее слово с призрением, — на коленях заползала в чертоги к нашей богине, чтобы она могла оценить твою преданность.

Мужчина прикрыл глаза и что-то захрипел, двигая губами.

— Я не слышу тебя ничтожество!

Нахмурилась главная жрица-мать и, наклонившись чуть ближе к мужчине, посмотрела ему в глаза.

— Повтори, человек!

— Бб-будь т-ты пр-роклят-та именем Азрана, п-психопатка!

Кое-как разбитыми в кровь губами смог прохрипеть мужчина.

От услышанного лицо главной жрицы исказилось в гневе. Она обернулась к своим помощницам и зло прошипела:

— Тащите сюда его женщину!

Глаза мужчины расширились от ужаса, и он замотал головой и захрипел:

— Нет, умоляю, нет…

Но было уже поздно.

Избитую и измученную девушку-человечку привели через несколько песчинок, и бросили под ноги к жрице-матери главе первого дома.

Она нагнулась и, схватив девушку за волосы, подняла ее и подтащила к алтарю, наклонив над ее мужем.

Девушка заскулила и, схватившись за руку жрицы, попыталась сопротивляться. Но куда ей, совладать силой с главной жрицей-матерью дроу?

Из глаз мужчины полились слезы.

Главная жрица поднесла ритуальный нож к горлу девушки и провела по ее шее. Кровь брызнула прямо на мужчину, и он закричал. А жрица отбросив от себя уже бездыханное тело девушки воткнула ритуальный нож в сердце человека, прервав его жизнь.

Жрица вновь упала на колени, перед алтарем усердно молясь богине, бесконечно шепча одни и те же слова:

— Умоляю о великая, прими эти дары от нас своих дочерей, и скажи, что нам делать дальше, молю, великая богиня Ллос…

И богиня пришла на зов своих дочерей, но увидеть смогла ее только лишь одна, все остальные слышали лишь ее голос.

Самка ирлинга в ужасе смотрела на огромного паука с телом женщины стоявшего над алтарем и смотрящего на нее.

— Ты, с крыльями, глупая трусливая дрянь, встань!

Раздался голос богини по всей пещере.

И трясущаяся от страха девушка мгновенно подскочила на ноги, забыв о том, что разбитые в кровь колени, до этого ныли, а ноги от перенесенных пыток не держали ее.

— Я даю тебе последний шанс, глупая, самонадеянная самка! Принеси сюда темный артефакт желаний в последний лунный день и будешь прощена!

— Да, да, я сделаю это, да!

Закивала и заулыбалась девушка. Она была счастлива, ведь сегодня ее не постигнет участь попасть на алтарь жертвоприношений. И она даже не обижалась на слова богини о своем уме, она действительно сглупила, что сама не добила мелкую тварь, но сейчас у нее будет шанс все изменить. Она все сделает для этого! Она выживет, и достанет артефакт желаний! А Архус достанется именно ей, а не той малолетней выскочке!

Паучиха обернулась к своей главной-избранной жрице и показала ей свой лик. Жрица с благоговением рассматривала свою богиню. В ее глазах Ллос видела фанатичную преданность и безумную любовь. Богиня снисходительно улыбнулась своей любимице.

— Илисиатри я принимаю твои дары! Помоги этой глупой самке принести сюда темный артефакт желаний, но не раньше чем в тот день, который я указала!

— Да моя богиня, — склонилась в ритуальном поклоне жрица-мать.

Оборотень и ирлинг в пылу драки даже не заметили исчезновения самого объекта их спора.

Кровавая пелена из злости и ярости туманила разум двум практически самым сильным, древним и уважаемым воинам.

ЭйрСхель даже в самых опасных схватках в своей боевой молодости не вкладывал столько силы и скорости, как в этом бою за свою пару. Единственное, что он понимал в этот момент, что Оли должна принадлежать только ему одному, и ради нее он готов пойти на что угодно!

Именно поэтому он даже не чувствовал боль от ножей-крыльев ирлинга, что рвали его толстую шкуру.

Кровь хлестала из ран, но тело оборотня мгновенно регенерировало. Эйр не сомневался, что останется в живых в любом случае, учитывая его неуязвимость, единственное, о чем он беспокоился, так это том, что ирлинг может его вырубить и забрать его девочку. А ЭйрСхелю придется, потом ее искать. И неизвестно, как далеко спрячет ее Архус?

Мужчины разбегались в разные стороны и вновь возвращались на невообразимой скорости, врезаясь друг в друга, при этом каждый успевал нанести как можно больше ран. Архус пытался подцепить оборотня руками и поднять как можно выше. Но каждый раз оборотень изворачивался и ударял своими лапами ирлинга, пытаясь переломить его крылья.

Архус четко понимал, что может проиграть в этом бою, так как знал, что убить оборотня ему не под силу. Однако он надеялся, что тот все же ошибется и ирлинг сможет его подцепить когтями и, подняв, как можно выше бросить о землю.

Битва продолжалась уже очень долгое время. Противники расходились и вновь сходились. И пока их силы были равны.