– Надеюсь, здесь все правильно. Я так сожалею…

Адела взяла чек. На розовой бумаге было написанно бесформенным детским почерком:

«Для миссис Марчмонт. Пятьсот фунтов. Розалин Клоуд».

– Это очень любезно с вашей стороны, Розалин. Благодарю вас.

– Что вы! Мне самой следовало догадаться…

– Большое спасибо, дорогая.

С чеком в сумочке Адела Марчмонт чувствовала себя другим человеком. Девушка в самом деле держалась очень мило, но продолжать разговор было как-то неловко. Адела попрощалась и удалилась. Повстречав на подъездной аллее Дэвида, она вежливо сказала: «Доброе утро» – и поспешила дальше.

– Что здесь делала эта Марчмонт? – поинтересовался Дэвид, войдя в дом.

– О, Дэвид, ей были очень нужны деньги. Я никогда не думала…

– И, полагаю, ты дала их ей? – Гнев в его взгляде смешивался с иронией. – Тебя нельзя оставлять одну, Розалин.

– Дэвид, я просто не могла ей отказать. В конце концов…

– Что – в конце концов? Сколько ты ей дала?

– Пятьсот фунтов, – прошептала Розалин.

К ее облегчению, Дэвид рассмеялся:

– Всего лишь блошиный укус!

– Что ты, Дэвид! Такая куча денег…

– Только не для нас, Розалин. Кажется, ты никогда не поймешь, что стала очень богатой женщиной. Тем не менее если она просила у тебя пятьсот фунтов, то ушла бы довольная, получив двести пятьдесят. Тебе следует научиться языку тех, кто просит взаймы.

– Прости, Дэвид, – пробормотала Розалин.

– За что, девочка моя? В конце концов, это твои деньги.

– Нет. Не совсем…

– Опять ты за свое! Гордон Клоуд умер, не успев составить завещание. Это называется удачей в игре. Мы с тобой выиграли, а остальные проиграли.

– Но это… несправедливо.

– Послушай, моя прекрасная сестричка Розалин, разве ты не наслаждаешься всем этим – большим домом, слугами, драгоценностями? Разве это не мечта, ставшая явью? Иногда мне кажется, что это сон и я вот-вот проснусь.

Девушка рассмеялась, и Дэвид успокоился. Он умел обращаться с Розалин. Досадно, что у нее такая чувствительная совесть, но тут уж ничего не поделаешь.

– Действительно, Дэвид, это похоже на сон или на кино. Конечно, я этим наслаждаюсь.

– Но мы должны хранить то, что имеем, – предупредил он ее. – Больше никаких подачек Клоудам, Розалин. У каждого из них куда больше денег, чем когда-либо было у нас с тобой.

– Наверно, ты прав.

– Где была Линн этим утром? – спросил Дэвид.

– Думаю, она ходила в «Плакучие ивы».

Значит, повидать этого олуха Роули. Его хорошее настроение моментально испарилось. Неужели Линн все-таки выскочит за него?

Выйдя из дома, Дэвид с мрачным видом зашагал среди цветущих азалий к калитке на вершине холма, откуда тянулась тропинка к ферме Роули.

Стоя у калитки, он увидел Линн Марчмонт, поднимающуюся по тропинке. После недолгих колебаний Дэвид воинственно выпятил подбородок и двинулся ей навстречу. Они поравнялись на середине склона.

– Доброе утро, – поздоровался Дэвид. – Когда свадьба?

– Вы уже спрашивали, – отозвалась Линн, – и отлично это знаете. В июне.

– И вы собираетесь через это пройти?

– Не знаю, что вы имеете в виду, Дэвид.

– Отлично знаете, – повторил он ее слова с презрительной усмешкой. – И что собой представляет этот ваш Роули?

– Он куда лучше вас. Попробуйте только его тронуть, если осмелитесь, – сердито произнесла Линн.

– Не сомневаюсь, что он лучше меня, но все-таки осмелюсь. Ради вас я осмелюсь на что угодно, Линн.

Несколько секунд девушка молчала.

– Вы не понимаете, что я люблю Роули? – наконец спросила она.

– Неужели любите?

– Да, люблю! – горячо заявила Линн.

Дэвид внимательно посмотрел на нее:

– Мы все видим себя такими, какими хотели бы быть. Вы видите себя влюбленной в Роули, живущей с ним здесь, всем довольной и не желающей трогаться с места. Но ведь это не настоящая Линн, верно?

– А какая тогда настоящая? Если уж на то пошло, то как выглядит настоящий Дэвид? Чего вы хотите от жизни?

– Мне бы следовало ответить, что я хочу безопасности и покоя после бурного моря. Но я в этом не уверен. Иногда я подозреваю, Линн, что и вы, и я жаждем бури. – Он угрюмо добавил: – Лучше бы вы никогда здесь не появлялись. Я был так счастлив до вашего появления.

– Разве теперь вы несчастливы?

Дэвид посмотрел ей прямо в глаза. Линн почувствовала непонятное возбуждение. Ее дыхание участилось. Еще никогда она так сильно не ощущала своеобразную мрачную привлекательность Дэвида. Внезапно он протянул руку, схватил ее за плечо и резко повернул…

Но его пальцы тотчас же разжались. Он смотрел поверх плеча Линн в сторону вершины холма. Повернув голову, она увидела, что привлекло его внимание, – через калитку над «Фарроубэнком» проходила женщина.

– Кто это? – резко спросил Дэвид.

– Кажется, Франсис, – ответила Линн.

– Франсис? – Он нахмурился. – Что ей нужно?

– Возможно, она просто зашла повидать Розалин.

– Моя дорогая Линн, мою сестру хотят повидать только те, кому что-нибудь нужно. Ваша мать уже приходила сегодня утром.

– Мама? – Девушка отпрянула. – Что ей тут понадобилось?

– А вы не знаете? Деньги!

– Деньги? – Линн вся напряглась.

– И она их получила, – добавил Дэвид. Теперь он улыбался холодной, жестокой улыбкой.

Только что они были так близки, а сейчас их разделяли целые мили непримиримых противоречий.

– Нет, нет, нет! – вскричала Линн.

– Да, да, да! – передразнил ее Дэвид.

– Я вам не верю! Сколько она взяла?

– Пятьсот фунтов.

Линн затаила дыхание.

– Интересно, сколько попросит Франсис? – задумчиво проговорил Дэвид. – Розалин даже на пять минут нельзя оставлять одну. Бедняжка не умеет сказать «нет».

– Кто еще к вам приходил?

Дэвид усмехнулся:

– Тетя Кэти влезла в долги – ничего особенного, всего-то двести пятьдесят фунтов, – но она боялась, что это дойдет до ушей доктора. Так как деньги ушли на уплату медиумам, это могло не вызвать у него сочувствия. Конечно, она не знала, что доктор тоже приходил просить взаймы.

– Что же вы должны о нас думать? – Неожиданно Линн повернулась и побежала вниз по направлению к ферме.

Дэвид нахмурился, глядя ей вслед. Она мчалась к Роули, словно почтовый голубь, летящий домой, и это разозлило его сильнее, чем он хотел себе признаться.

Дэвид снова посмотрел вверх и нахмурился.

– Нет, Франсис, – процедил он сквозь зубы. – Ты выбрала неудачный день.

Решительной походкой поднявшись на вершину холма, Дэвид прошел через калитку, мимо цветущих азалий, пересек лужайку и бесшумно шагнул в гостиную через французское окно как раз в тот момент, когда Франсис Клоуд говорила:

– Мне хочется, чтобы вы все поняли. Но видите ли, Розалин, это так трудно объяснить…

– Разве? – послышался голос за ее спиной.

Франсис Клоуд резко обернулась. В отличие от Аделы Марчмонт она не старалась застать Розалин одну. Необходимая ей сумма была слишком велика, чтобы рассчитывать, будто Розалин одолжит ее, не посоветовавшись с братом. Франсис предпочла бы обсудить дело с Розалин и Дэвидом, чем давать последнему повод думать, будто она пыталась вытянуть из Розалин деньги во время его отсутствия.

Франсис не слышала, как вошел Дэвид Хантер, поглощенная стараниями убедительно изложить свою просьбу. При виде его она сразу поняла, что он по какой-то причине пребывает в весьма скверном расположении духа.

– Хорошо, что вы пришли, Дэвид, – быстро отреагировала Франсис. – Я как раз объясняла Розалин. Смерть Гордона поставила Джереми в крайне тяжелое положение, и я хотела попросить ее о помощи. Дело вот в чем…

Она продолжала бойко говорить. Речь идет о крупной сумме… Гордон на словах обещал поддержку… правительственные ограничения… закладные…

Дэвид невольно испытывал восхищение. Как же хорошо лжет эта женщина! История в высшей степени правдоподобная, но он был готов поклясться, что это неправда. Интересно, в чем же тогда состоит правда? Джереми влез в долги? Должно быть, ситуация в самом деле отчаянная, если он позволил Франсис так унижаться. Она слишком гордая женщина…