Пуаро напомнил ему, что это может потребовать времени.

– Все еще необходимо опровергнуть показания миссис Гордон Клоуд. В конце концов, женщина не может не узнать собственного мужа.

Он склонил голову набок и вопрошающе посмотрел на суперинтендента.

– По-вашему, женщине трудно не узнать собственного мужа, если от этого зависит состояние в пару миллионов фунтов? – цинично проговорил Спенс. – Кроме того, если это не Роберт Андерхей, то почему его убили?

– Действительно, – пробормотал детектив. – Вот в чем вопрос.

Пуаро вышел из полицейского участка, задумчиво нахмурив брови. Его шаги становились все медленнее. На рыночной площади он остановился и огляделся вокруг. Невдалеке стоял дом доктора Клоуда с потускневшей медной табличкой, а рядом с ним – почта. Напротив виднелся дом Джереми Клоуда. Прямо перед Пуаро, чуть в глубине, находилась католическая церковь Успения – скромное сооружение, казавшееся увядшей фиалкой в сравнении с собором Святой Марии, агрессивно возвышавшимся в центре площади, фасадом к зерновому рынку, символизируя торжество протестантской религии.

Повинуясь импульсу, Пуаро прошел через ворота и направился по дорожке к двери католической церкви. Он снял шляпу, преклонил колени перед алтарем и снова опустился на колени позади одного из стульев. Его молитва была прервана звуками душераздирающих рыданий.

Он обернулся. Женщина в черном стояла на коленях в проходе, закрыв лицо руками. Вскоре она поднялась и, продолжая всхлипывать, двинулась к двери. Пуаро узнал Розалин Клоуд, и в его глазах зажегся интерес. Он тоже встал и последовал за ней.

Розалин стояла на крыльце, пытаясь успокоиться.

– Мадам, не могу ли я вам помочь? – мягко обратился к ней Пуаро.

Она не обнаружила признаков удивления и ответила с простотой обиженного ребенка:

– Нет. Никто не в состоянии мне помочь.

– У вас серьезные неприятности, не так ли?

– Дэвида арестовали… Я осталась совсем одна. Они говорят, что он убил этого человека… Но он не делал этого! – Посмотрев на Пуаро, Розалин добавила: – Вы были сегодня на дознании. Я вас видела!

– Да, мадам. Я был бы очень рад оказать вам помощь.

– Я боюсь! Дэвид говорил, что я буду в безопасности, пока он присматривает за мной. Но теперь его забрали… Он говорил, что они все желают мне смерти. Ужасно! Но, возможно, это правда.

– Позвольте мне помочь вам, мадам.

Розалин покачала головой:

– Никто не в силах мне помочь. Я даже не могу пойти на исповедь. Мне приходится одной нести бремя моих грехов. Я лишена милости божьей.

– Никто не лишен милости божьей, – возразил Эркюль Пуаро. – Вы отлично это знаете, дитя мое.

Она снова печально посмотрела на него:

– Я должна исповедаться в моих грехах. Если бы я только могла…

– Вы не можете исповедаться? Разве вы не за тем пришли в церковь?

– Я пришла за утешением. Но какое может быть утешение для такой грешницы, как я?

– Мы все грешники.

– Но вы можете покаяться… я имею в виду, рассказать… – Она снова закрыла лицо руками. – Сколько же лжи я наговорила!

– Вы солгали насчет вашего мужа – Роберта Андерхея? Убитый был Роберт Андерхей, не так ли?

Розалин резко повернулась к нему. Ее взгляд был настороженным и подозрительным.

– Говорю вам, это был не мой муж! – крикнула она. – Ничего похожего!

– Убитый не походил на вашего мужа?

– Нисколько! – с вызовом заявила девушка.

– Тогда расскажите, как выглядел ваш муж, – предложил Пуаро.

Ее лицо застыло, глаза потемнели от страха.

– Я не буду ничего вам рассказывать!

Быстро пройдя мимо него, Розалин побежала по дорожке и вышла за ворота на рыночную площадь.

Пуаро не пытался ее преследовать.

– Так вот оно что, – произнес он, удовлетворенно кивнув.

Выйдя на площадь, Пуаро после недолгого колебания зашагал по Хай-стрит и вскоре подошел к гостинице «Олень» – последнему зданию перед полем.

В дверях он столкнулся с Роули Клоудом и Линн Марчмонт.

Пуаро с интересом посмотрел на Линн. Красивая и явно неглупая девушка, хотя и не в его вкусе. Он предпочитал более мягких и женственных. Линн, подумал он, принадлежит к современному типу женщин, который, впрочем, столь же справедливо можно назвать елизаветинским.[21] Такие женщины сами все для себя решают, не стесняются в выражениях, восхищаются дерзостью и предприимчивостью в мужчинах.

– Мы очень признательны вам, мсье Пуаро, – сказал Роули. – Черт возьми, это выглядело как трюк фокусника.

«Каковым оно и являлось!» – подумал Пуаро. Задавая вопрос, на который уже знаешь ответ, нетрудно представить это в виде фокуса. Он понимал, что простодушному Роули появление майора Портера буквально из ничего казалось столь же захватывающим, как появление целого ряда кроликов из шляпы фокусника.

– Ума не приложу, как вы проделываете такие штуки, – продолжал Роули.

Пуаро не стал его просвещать. В конце концов, он был всего лишь человеком. Фокусник не объясняет публике, каким образом был проделан трюк.

– Как бы то ни было, Линн и я бесконечно вам благодарны, – добавил Роули.

Пуаро подумал, что Линн Марчмонт не выглядит особенно благодарной. Под ее глазами темнели круги; пальцы рук нервно сплелись друг с другом.

– Это внесет большие изменения в нашу будущую семейную жизнь, – сообщил Роули.

– Откуда ты знаешь? – резко осведомилась Линн. – Уверена, что предстоит еще множество формальностей.

– Когда вы женитесь? – вежливо спросил Пуаро.

– В июне.

– А сколько времени вы уже помолвлены?

– Почти шесть лет, – ответил Роули. – Линн только что вернулась из Женской вспомогательной службы флота.

– А на этой службе запрещено вступать в брак?

– Я была за границей, – кратко объяснила Линн.

Пуаро заметил, как Роули нахмурился.

– Пошли, Линн, – предложил он. – Наверно, мсье Пуаро хочет вернуться в город.

– Но я не собираюсь возвращаться в город, – улыбнулся тот.

– Что? – Роули застыл как вкопанный.

– Я хочу немного пожить здесь, в «Олене».

– Но… но почему?

– C’est un beau paysage,[22] – безмятежно произнес Пуаро.

– Да, конечно… – неуверенно пробормотал Роули. – Но разве вы… ну, я имею в виду, вас не ждут другие дела?

– Я скопил достаточно сбережений, – снова улыбнулся детектив, – так что мне незачем перетруждаться. Я могу наслаждаться досугом и проводить время в тех местах, которые меня привлекают. Сейчас меня привлекает Уормсли-Вейл.

Он заметил, как Линн внимательно посмотрела на него. Роули выглядел раздосадованным.

– Полагаю, вы играете в гольф? – спросил он. – В Уормсли-Хит есть гораздо лучший отель, чем это убогое заведение.

– Меня интересует исключительно Уормсли-Вейл, – ответил Пуаро.

– Пойдем, Роули, – сказала Линн.

Роули неохотно последовал за ней. У двери Линн повернулась и быстро подошла к Пуаро.

– Дэвида Хантера арестовали после дознания, – тихо проговорила она. – Вы думаете… они правы?

– После вердикта у них не было иного выбора, мадемуазель.

– Я имею в виду… вы думаете, он это сделал?

– А вы? – отозвался Пуаро.

Но тут к ним подошел Роули, и лицо девушки стало непроницаемым.

– До свидания, мсье Пуаро, – попрощалась она. – Надеюсь, мы еще увидимся.

«Любопытно!» – подумал детектив.

Договорившись с Беатрис Липпинкотт о комнате, он снова вышел и на сей раз направился к дому доктора Лайонела Клоуда.

– О! – воскликнула тетя Кэти, открыв дверь и шагнув назад. – Мсье Пуаро!

– К вашим услугам, мадам, – поклонился он. – Я пришел засвидетельствовать вам мое почтение.

– Очень любезно с вашей стороны. Ну… полагаю, вам лучше войти. Садитесь… сейчас я уберу книгу мадам Блаватской.[23] Может быть, выпьете чашечку чаю? Только печенье ужасно черствое. Я собиралась зайти к Пикокам – у них по средам иногда бывает рулет с вареньем, – но дознание нарушило весь распорядок дня.