Мистра быстро создала вокруг себя энергетический шар, чтобы защититься от следующей атаки. Едва шар успел появиться, как Сокрушитель Богов уже нанес по нему удар такой силы, что по всей поверхности сферы расползлись змеящиеся трещины. Шар закрутился и слабо замерцал. Кайрик поддал его ногой.

– Вот тебе, получай, – услышала Мистра его бормотание, прежде чем снова исчезнуть.

Богиня Магии быстро осмотрела свои раны. Они были серьезны, но она смогла бы их залечить, будь у нее хоть одна секунда, чтобы сосредоточиться. А уж после она бы…

Над защитным шаром замаячил Кайрик, превратившийся в грозного великана. Он поднял волшебную сферу одной рукой и поднес к своим глазам с покрасневшими веками.

– Интересно, что будет, если я его проглочу? Силы покидали израненную богиню, когда она взглянула на Принца Лжи. Он был прав – здесь, в Хаосе, у него было преимущество. Хаос наделял его могуществом, но истинным оружием Кайрика была его непредсказуемость.

– За меня вступятся другие боги, – с горечью произнесла Мистра, а затем исчезла, скрывшись в своем замке в Нирване.

– Ну и что? – сказал Кайрик, глядя, как прозрачный шар тает у него в руках. После этого он позволил ветрам Хаоса развеять его гигантскую оболочку и снова стал такого же роста, каким был при жизни.

«Совет боится Гончего Пса Хаоса почти так же, как боится тебя, друг мой, – произнес Сокрушитель Богов мурлыкающим голосом, опьянев от жизненной силы богини. – Мы должны быть осторожны».

– Пусть осторожничают те, кому не дано видеть свое будущее, – небрежно бросил Кайрик, подходя к волшебной завесе. – А меня в будущем ждет только то, что я захочу.

На блестящей стене зияли два отверстия размером с кулак там, где Мистра разорвала волшебную ткань. Раны были невелики, но Кайрику хватило.

– Вот видишь, – насмешливо произнес Повелитель Мертвых, – совсем как я задумал. Шлюха настежь распахнула для меня ворота.

Он принялся орудовать мечом, расширяя прорези. Туннель заполнился лязгом металла, который разнесся эхом по всему темному царству Хаоса. Звук повторился во всех закоулках бесконечного лабиринта, наводя ужас на тварей еще более злобных, чем те, что являются в кошмарах людям, эльфам или карликам. Обитатели Хаоса поняли, что спустя несчетные тысячелетия к ним спустился какой-то сумасшедший, чтобы освободить Гончего Пса.

Глава, в которой Кайрик заключает рискованную сделку с Гончим Псом Хаоса, Мистра обнаруживает в Доме Знаний необычного посетителя, а давно умерший герои, о котором никак не могут позабыть, наконец выходит на сцену.

Кайрик пролез сквозь дыру с неровными краями и оказался в темном и тихом месте. Завывания ветра и зловещие стоны, звучавшие так оглушительно в пещерах позади него, не проникали в сырую камеру. Волшебная завеса с этой стороны не излучала никакого сияния. Даже свет, который мог бы проникнуть сквозь отверстие, почему-то не проникал.

«Еще не поздно передумать», – раздался в голове у Кайрика шепот Сокрушителя Богов. Лезвие меча сияло в этой темноте тусклым болезненным светом, хотя в туннелях оно горело как красное солнце, насытившись энергией Мистры.

Принц Лжи не обратил внимания на хныканье меча и крикнул в зловонный мрак:

– Я Кайрик, Повелитель Мертвых и бог Раздора. Я пришел, чтобы взять тебя на службу, Кезеф.

В ответ послышалось тихое грозное рычание.

– Будет тебе, – строго произнес Кайрик, смело делая шаг вперед. – Я пришел, чтобы тебя освободить.

– Ни один бог Фаэруна не освободил бы Гончего Пса Хаоса по доброй воле, – грозно пробасил зверюга. – Значит, ты не бог.

– Если ты называешь богами притворщиков, приковавших тебя здесь, тогда ты прав – я не бог, – схитрил Кайрик. – Я гораздо выше богов.

Снова в темноте раздался звериный рык, разнося затхлый отвратительный запах гниения.

– Повелитель Мертвых? А как же Миркул?

Кайрик расхохотался:

– Старого Властелина Праха больше не существует. Я расправился с ним, а заодно и с многими его собратьями. – Он сделал еще один шаг, – Бэйн, Ваал и Лейра – все сложили головы от моей руки. Теперь я ношу их титулы и ко мне перешло их волшебство.

– Тогда с тобой действительно нужно считаться, – проворчал Кезеф и, звякнув цепями, потянулся вперед, нюхнул два раза и затих. – А этот маленький меч может дать больше света? Я тогда разглядел бы твое лицо, убийца Миркула.

Лишившись магии, Кайрик не мог вызвать свет, но показать свою слабость перёд этим животным было бы ошибкой. Однако его изворотливый ум быстро нашел другое решение, даже прежде чем Кезеф успел договорить. Кайрик повернулся и вырубил кусок волшебной завесы, потом медленно поднял трепещущую живую энергию, чтобы лучезарный лоскут осветил его суровое страшное лицо.

– Ты не такой, каким я тебя представлял, – буркнул Кезеф.

Кайрик бросил волшебный лоскут на землю и пнул его ногой в сторону Гончего Пса. Однако лоскут проскользил совсем небольшое расстояние и лишь слегка осветил красные глаза зверя.

– Подтолкни поближе, – сказал Пес. – Мы не можем общаться на равных, пока не увидим друг друга.

Но когда Кайрик двинулся к мерцавшему волшебному лоскуту, Кезеф кинулся на него стрелой. Принц Лжи увидел только, как расплывчатое темное пятно пересекло узкую полоску света, и услышал злобное рычание, сопровождавшееся звоном старых цепей. Реакция у бога быстрее, чем у любого смертного, и он с силой рубанул мечом. Лезвие пронзило что-то мягкое, и по руке Кайрика потекла темная густая жидкость. Эта слизь прилипла к нему в нескольких местах, обжигая, словно расплавленная медь.

Вой Гончего Пса Хаоса слился с пронзительным визгом Сокрушителя Богов, раздавшимся в уме Кайрика.

– Так вот как ты демонстрируешь свое коварство? – прошипел Принц Лжи. – Неудивительно, что боги посадили тебя на цепь. Только дурак набрасывается на своего союзника, ничего от этого не выигрывая.

– Я был бы большим дураком, если бы заключил с тобой сделку, не проверив, на что ты годишься, – прорычал Кезеф. – Наверное, ты в самом деле таков, как говоришь, убийца Ваала, ведь никто, кроме бога, не смог бы выдержать моих челюстей. – Прищурившись, Гончий Пес выполз на свет.

Кезеф напоминал огромного мастифа, ростом с тягловую лошадь, каких Кайрик часто видел на улицах Зентильской Твердыни. Мириады личинок заменяли ему мех, и эта живая шкура непрерывно шевелилась на едва прикрытых хрящах и костях. Острые зубы сверкали как кинжалы, с высунутого языка стекала гниль и падала с шипением на землю, где растекалась ядовитыми лужицами. На морде Кезефа гноилась рана от Кайрикова меча, но она начала затягиваться прямо на глазах у Принца Лжи.

Зверь сидел на короткой прочной цепи, выкованной самим Чудодеем. Звенья цепи зловеще звякнули, когда Кезеф уселся на задние лапы и взглянул Принцу Лжи в лицо:

– Какое черное дело ты хочешь мне поручить?

– Барды Фаэруна утверждают, будто ты можешь выследить любого, где бы он ни был – в царстве людей или богов.

Кезеф тяжело дышал, обдавая Кайрика тошнотворным зловонием склепа.

– Хоть раз эти барды не соврали. Если я взял чей-то след, то ему от меня не скрыться.

Кайрик выставил перед собой Сокрушителя Богов, молчаливо предупреждая Кезефа, чтобы тот не смел придвинуться ближе.

– Тогда я хочу, чтобы ты отыскал душу одного смертного.

– А что будет, когда эта тень окажется у меня в зубах? – грозно прорычал Пес. – Не думаешь ли ты, что снова посадишь меня на цепь?

– Поймай для меня душу Келемвара Лайонсбейна, а потом иди на все четыре стороны, – ответил Кайрик.

«Гончий Пес Хаоса примется носиться по всем равнинам, – визгливым от страха голоском предупредил Сокрушитель Богов. – Он станет охотиться на Преданных, мой друг. Твои подданные покажутся ему такими же вкусными, как жители любого другого царства».

– А как же твои слуги? – поинтересовался Пес, вторя вопросу меча, словно мог его услышать. – Или тебе все равно, если наряду с прислужниками Тира или Ильматера твои почитатели тоже помогут мне нарастить немного мяса на эти кости?