У моста высились две одинаковые сторожевые башни, и теперь Ринда со своим спутником забралась на одну из них. Когда они достигли верха, Вакк показал на другой берег реки Теш.

– Взгляни на наши баррикады, – гордо сказал он.

По извилистым улицам города неслись толпы от осажденных западных ворот и дымящихся руин, которые когда-то были храмом Кайрика, овеянным темной славой. С высоты башни все эти люди казались Ринде муравьями, пробирающимися по лабиринту. Драконы, курсирующие над городом, быстро отреагировали на бегство горожан и сразу переключили внимание на северо-восточные ворота. При таком раскладе у зентильцев осталось только два пути спасения: по реке или через мосты-близнецы.

Большинство лодок в бухте давно отчалило от берега, и почти все они, за редким исключением, перевернулись, попали в ледяные тиски или были уничтожены драконами. Несколько глупцов попыталось пересечь реку вплавь, но не успели они отплыть от берега, и полусотни метров, как река заморозила в них жизнь. Не видя другого выхода, толпа повернула на мосты.

В начале осады патриарх Миррормейн настолько уверовал, что Повелитель Мертвых ответит на мольбы города и обрушит свой удар на пришельцев, что даже не рассматривал мосты как путь отступления из города. Так и случилось, что Вакк со своей армией орков получил малопочетный приказ охранять мосты в то время, как все горожане собрались на рассвете воздать молитвы Кайрику. Звероподобные солдаты сразу начали возводить возле мостов баррикады, которые теперь не позволяли зентильцам спастись от великанов и драконов.

Лакеи Зено только теперь поняли, что войска орков не намерены разрушать баррикады, тем более без приказа верховного жреца. У обоих мостов скопились обезумевшие беженцы. Ринда видела их, массы людей, надвигающиеся на костры и перевернутые повозки. Толпы росли с каждой минутой. Небольшие группки уже приближались к линиям солдат, но были сразу отброшены назад градом снарядов из самострелов. На нейтральной полосе между людьми и орками остались десятки трупов.

– Пора, – сказал Вакк.

– Ты о чем?

Генерал улыбнулся – жуткое зрелище – и жестом приказал поднять флаг. Как только молодой орк начал поднимать на шесте красный флажок, точно такой же флаг затрепетал над второй башней.

– Мы проделали большую работу на мостах, – пробормотал Вакк, затем повернулся, чтобы снова взглянуть на дальние баррикады. – Священники думали, что наказывают нас…

В небо взвились искры, когда орки принялись раскидывать костры. Запечатав подходы к мосту, по крайней мере, на короткое время, солдаты отступили по одному на южный берег. Они проделали только четверть пути через мост, когда толпа прорвалась сквозь полыхающие баррикады. В давке мужчины и женщины летели в костры, а те, кто шел позади них, просто переступали через горящие тела.

Вакк бросил взгляд на Ринду:

– Еще не догадалась? А я думал, ты умная. – Он показал на одного из драконов, который спикировал над рекой, чтобы сорвать паруса с мелкого суденышка. – Они на нас не нападают. Отчего это?

Только тогда Ринду осенило.

– Вы сговорились с ними, что ли? – прошептала она. – И теперь сражаетесь за великанов?

Вакк кивнул:

– Священники называют нас чудовищами, поэтому мы и сражаемся на стороне чудовищ. Великаны рады, что мы присоединились к их армии.

Тем временем орки перешли на южный берег. Вакк подождал, пока самые медлительные воины не подтянутся к своим товарищам, отошедшим на безопасное расстояние, а потом поднес два пальца к губам и свистнул. Пронзительный свист перекрыл даже шум от напирающей толпы беженцев.

Орки, как один, проорали проклятие в адрес Повелителя Мертвых:

– Кайрик дглинкарц акропа нар!

Хотя оскорбление невозможно было перевести – по крайней мере, прозвучавшую в нем ядовитую ненависть, – Ринда поняла, что в этом бессмысленном для нее потоке звуков упоминаются Кайрик и прародители самых злостных врагов орков – карликов. Четыре слова из уст воинов Вакка прозвучали как магическое заклинание. Орки произнесли проклятие, и в ту же секунду центральные опоры обоих мостов взорвались.

Мост с силой содрогнулся. Как предсказывали маги Зентарима вместе с Физулом, порох, с помощью которого была устроена ловушка, превратился в огромный огненный шар. Взрыв испепелил зентильцев, возглавлявших толпу, – тех, кому повезло. В воздухе засвистели обломки гранита, словно выпущенные из пращи, и обрушились на других людей. Затем центр моста рухнул в реку, унося с собой половину беженцев. Сцена на втором мосту была почти такой же – обезумевшая толпа пыталась повернуть вспять, а мост под ней осыпался каменным дождем.

Вдоль всего южного берега орки выли от ликования при виде разрушений и десятков изувеченных трупов, плывших по реке среди осколков льдин. Когда-то Вакк и его солдаты служили этим самым людям, рискуя жизнью, чтобы доказать свою верность. Но звериная кровь в конце концов дала о себе знать: они нашли единственный способ ответить на пренебрежение к ним горожан и человеческого бога, которого они когда-то называли своим божеством.

Ринда в ужасе отвернулась от побоища и от Вакка тоже:

– Я… Мне пора идти.

Генерал схватил ее за руку и повернул к себе лицом.

– Они отбирать нашу честь, – сказал он. – Они отбирать все и дарить Кайрику, а ему наплевать. Зентильцы заслуживать это.

– Никто не заслуживает такой смерти, – прошипела Ринда и вырвала руку.

– Не задерживаться в Долине, – предостерег ее орк. – Там небезопасно, пока великаны и гоблины не распустить свои армии. – Он кинул Ринде какую-то мелкую вещицу, которая со звоном упала к ее ногам. – Это медаль, которой король Ак-Сун наградить меня за участие в крестовом походе. Взять ее с собой в Кормир и показать ему. Он о тебе забота.

– Я не могу взять медаль, Вакк, – сказала Ринда.

– Чудовища не носить медалей, – хрюкнул орк и гордо отвернулся, чтобы полюбоваться кровавой сценой.

Ринда подобрала медаль, Особый Орден Золотого Пути, которым награждались генералы, одержавшие победы в походе Азуна против туйганцев.

– Я сохраню ее для тебя, – пообещала девушка и поспешила спуститься с башни.

Начав свой долгий путь на юг в полном одиночестве, Ринда молча молилась, чтобы все зентильцы, впавшие в грех по вине Кайрика – люди и орки, – нашли обратную дорогу к цивилизации. Хотя бриллиантовый священный символ, спрятанный в одежде, не позволял Огму услышать это пожелание, Ринда чувствовала, что бог Знаний ответил бы ей, если бы мог. А до тех пор, пока этого не произошло, Ринда была уверена, что найдет в себе силы охранять «Кайринишад» и не позволить безумию распространиться за разрушенные стены Зентильской Твердыни.

Глава, в которой Гвидион Быстроход сталкивается с забытыми страхами своей земной жизни; тюрьма Келемвара меняется в худшую сторону, а Кайрик расплачивается за попытку переделать мир.

Гвидион стоял у входа в пещеру Дендара. Вокруг него клубился оранжевый пар – свидетельство страданий, обрушившихся на Город Раздоров во время восстания. Повсюду валялись подвижные останки горожан и теней – они дергались, ползали и даже издавали стоны. Поблизости, у самых ворот замка Праха, бушевала битва. Злобные крики и панические приказы отражались от бриллиантовых стен и медленно проносились над рекой Слит и каменистыми полями. Шум заглушал шипящее дыхание Ночного Змия, уснувшего в огромном логове после сытной порции забытых ночных кошмаров.

– Хозяин Дендар! – закричал Гвидион и шагнул ближе к первому ряду огромных сталагмитов. Какие-то крошечные существа прошмыгнули между камней и уставились на него с жадным любопытством.

– Ступай прочь, – послышался из пещеры полный презрения сонный голос. – Я уже сказал другим лакеям: Принц должен сам сражаться в затеянных им битвах. Другого ответа не будет.

– Я здесь не для того, чтобы уговорить тебя спасти Кайрика, – отозвался Гвидион, пытаясь не выдать голосом страха и унять дрожь в руках. – Я хочу, чтобы ты помог нам его свергнуть.