Когда мы приехали на место, дядя Бэзил откинул тент с грузовой части пикапа и показал мне, что лежит под ним. С высоты своего сегодняшнего опыта я понимаю, что лежало там небогато, любой уличный бандос может ходить с гораздо более крутыми пушками, но тогда мне показалось, что это целый арсенал.

Там был «винчестер», два «смит-вессона», М-16 и АК-74, который я раньше только в кино видела.

– Довольно надежное, недорогое и очень распространенное оружие, – пояснил дядя Бэзил, перехватив мой недоуменный взгляд. – Лучше уметь пользоваться. Хотя начнем мы, конечно, не с него.

Начали мы с «винчестера». Дядя Бэзил установил мишени – банки и бутылки, которые в кузове его пикапа валялись в наводящих на невеселые размышления количествах – постелил туристический коврик, чтобы моя одежда не промокла, и показал, как правильно стрелять из положения лежа.

Он научил меня плавно тянуть за спусковой крючок, объяснил, куда нужно целиться и как нужно дышать, и почему ни в коем случае нельзя задерживать дыхание.

Так мы и провели весь выходной день, и вернулись домой, когда уже начинало темнеть. Хорошо, что мама вручила нам корзинку с сэндвичами и термос с горячим чаем.

Кларк прильнул к биноклю. Я – к прицелу.

Но за это время мерзавец отступил куда-то вглубь здания, и с улицы мы его больше не видели.

– Может, он не такой и дурак, – заметил Кларк. – Может быть, до него что-то начало доходить.

Например, почему спецназ больше не идет на штурм. В любой другой ситуации ребята предприняли бы вторую попытку. Впрочем, в любой другой ситуации им и первой бы хватило.

– Или решил покинуть банк через заднюю дверь.

– Он должен понимать, что здание блокировано со всех сторон, – вздохнул Кларк. – Но, на самом деле, кто его знает. Лишь бы он не решился использовать заложников.

Как объяснить чуваку, которому подыгрывает сам сюжет, что он уже локально победил и ему ничего не угрожает? Даже если бы наш переговорщик выпалил ему эту информацию прямо в лицо, вряд ли бы он поверил в собственную неуязвимость и все равно постарался бы подстраховаться.

С другой стороны, если до него это дойдет, тоже ничего хорошего. Известны случаи, когда такие вот типы превращались в берсерков, выходили на площадь и принимались просто палить во все стороны. По прохожим, по среагировавшим на сигнал копам, по подъехавшему спецназу. Сюжетная линия одного такого парня прямо там и завершилась, потому что в городе был Мышь, а стрелок оказался персонажем из его сюжета. Мышь, конечно, никого не убивает, стремясь оставить свои руки чистенькими, но стоило ему запустить берсерку сюрикеном в лоб, как с того сразу спала неуязвимость, и подоспевшие спецназовцы сумели его скрутить.

Во втором таком случае они только и занимались тем, что оттаскивали в сторону раненых и пытались сдержать парня, не дав ему совершить вояж по улицам. В конечном итоге у стрелка кончились патроны и он ушел переулками, и никто до сих пор не знает, кто это был и жив ли он сейчас.

Боюсь, что сегодня как раз такой случай. Мыша в городе нет, он уже года три не появляется, а другие супергерои предпочитают рубить бабки на бренде, вылезая из своих тайных убежищ только в самых экстраординарных случаях. То есть, в тех, от которых они могут получить как можно больше пиара.

А тут – простой грабитель банка, даже не именной. Грех из-за такого рисковать. К тому же, на супергероев все эти сюжетные ограничения тоже действуют, и если он вступит в схватку с героем не своего графического романа, то тоже ничего поделать не сможет, еще и кучу отрицательной кармы заработает.

А плохой пиар им совсем не нужен.

– Постой-ка, – сказал Кларк. – На одиннадцать часов какое-то движение.

– Да, вижу, – там действительно что-то мелькнуло.

– Сейчас, – сказал Кларк.

Итак, умею ли я стрелять из этой штуки?

В полицейской академии ко мне относились, как к девочке. И когда нас первый раз привели на стрельбище, тоже. Зато когда мы выходили, меня даже пару раз хлопнули по плечу и один раз назвали «своим парнем».

Тоже довольно сомнительный комплимент, как по мне.

Хотя я не сомневаюсь, что Гарри, чью фамилию Кларк не помнит, над всеми моими достижениями только бы посмеялся.

Как бы там ни было, я контролировала дыхание, а потом, когда представился удобный момент, навела крестик на фигурку грабителя, затем взяла чуть выше и на выдохе нажала на ту маленькую штучку, и большая штучка в моих руках сделала «пиф-паф», слегка дернувшись и ударив меня в плечо, и другая маленькая штучка вылетела из вон той трубочки, которая спереди, и, толкаемая пороховыми газиками, устремилась в полет по направлению к нехорошему мальчику.

И разнесла ему голову к хренам.

Вот еще один странный факт в копилку странных фактов о дяде Бэзиле: он наотрез отказался водить меня на охоту и заявил, что в животных он стрелять не будет. Исключительно по банкам, бутылкам и прочим неживым мишеням. Для меня это было странно, поскольку практически все мужское население нашего городка промышляло охотой, и папа в том числе, и свежая оленина была не таким уж редким гостем на наших ужинах.

Оленину дядя Бэзил, кстати, ел, так что вряд ли этот его бзик был связан с гринписом и прочими экозащитниками.

Когда я задала этот вопрос папе, он сказал, что дядя Бэзил был на войне и стрелял там по мишеням, которые могут стрелять в ответ, и теперь у него ПТСР и лучше к нему с такими вещами не подходить.

Я загуглила, что такое ПТСР и мне стало очень жалко дядю Бэзила.

Но ездить с ним на стрельбы я все равно не перестала.

– Ты молодец, – сказал Кларк.

– Я знаю.

– Ты все сделала правильно.

– Я знаю.

– У тебя был выбор и ты выбрала наилучший вариант.

– Да я в порядке, Джон, отвали.

– Неизвестно, сколько людей он мог бы ранить или убить, если бы пошел на прорыв.

– Джон!

– Я даже сам внесу за тебя эти двенадцать баксов в фонд, – сказал Кларк.

– Очень мило с твоей стороны.

– Ну, я же джентльмен старой школы, – сказал он.

– А если бы я промахнулась?

– Даже если бы ты промахнулась – заверил он.

Кларк принялся разбирать винтовку и упаковывать ее в чехол. Я села на парапет, спиной к улице, и принялась рассматривать свои руки.

Они не дрожали.

Сейчас меня и в самом деле не тревожило, что я убила человека. Он был плохим парнем, он этого заслуживал, неизвестно, что он мог бы натворить, если бы я этого не сделала и прочие оправдания в том же духе. Я знала, что вечером будет хуже.

Но еще я знала, что хуже, чем когда это случилось в первый раз, уже не будет.

– Хочешь напиться? – предложил Кларк.

– Нет, спасибо. У меня еще осталось недоеденное после вчерашнего мороженое.

– И судя по твоему сегодняшнему виду, оно было с коньяком.

– С прозаком, – сказала я.

– Не самое полезное сочетание, – заметил Кларк.

Меня куда больше тревожил тот факт, что я смогла застрелить грабителя чисто технически. Потому что у него вне всякого сомнения была сюжетная броня, которая выдержала два попадания от Джона и черт знает, сколько попаданий от спецназа, а я уложила его первым же выстрелом.

И это означало…

Короче говоря, ничего хорошего это не означало. Многие мечтают, чтобы их затянуло в сюжет, хоть в какой-нибудь, пусть даже и на второстепенные роли, но я не из их числа. Чаще всего сюжет ломает жизнь, нарушает знакомый порядок вещей, втравливает тебя в события, в которых ты ни за что не стал бы участвовать по собственной воле.

Кларка цепляло сюжетом аж дважды, один раз в главной роли, один раз во второстепенной, и оба раза это были не те истории, в которых пони едят радугу, зверюшки пасутся на лужайке, а птички слетаются со всех сторон и клюют зерно у тебя из рук. Там была кровь, потери, интриги, месть и убийства. Насколько я знаю, много убийств. Кларк не особенно любит распространятся на эту тему, но кое-что в разное время он все-таки сболтнул, чтобы его сослуживцы могли составить приблизительную картину.