Даже не знаю, что меня больше выбесило, само предложение или тот факт, что оно было написано таким вот суконным языком и, наверняка, составлено с привлечением сторонних юристов, потому что нормальный человек так бы формулировать не стал.

Контракт, наверное, типовой. Интересно, сколько человек его уже подписали до меня?

Внизу была приписка от руки. Тем же красивым каллиграфическим почерком.

«Если согласна, подпиши бумаги, надень мой подарок и вышли мне фотографии. К.»

Что еще за подарок?

Перевязанная бантиком коробочка до сих пор валялась на подоконнике. Я открывала ее с некоторой опаской, потому что от этого больного ублюдка можно было ожидать чего угодно.

Так и есть. На бархатной подложке лежал ошейник.

То есть, это был такой изящный кожаный ремешок со стразами, и возможно, что кто-то стал бы носить его открыто в качестве украшения, но я-то уже знала, что это за фигня на самом деле.

Чудесное завершение чудесного, сука, дня.

Я сжала кулак, оттопырив средний палец, сфотографировала получившуюся конструкцию и отправила ему на почту. А бумажки и коробочку вместе с ее содержимым выкинула в мусорку. Первый порыв был, конечно, швырнуть их в окно, но во-первых, это некрасиво, а во-вторых, в контракте фигурировала моя фамилия.

Этой ночью впервые за последние двенадцать лет мне снова приснился Пеннивайз.

Мы все летаем здесь, внизу.

Я проснулась с иррациональным желанием немедленно пойти на подземную парковку к своей машине и проверить, на месте ли топор.

Убедив себя, что куда он нафиг из багажника денется, я все-таки сначала отправилась в душ, а потом поставила чайник и заварила себе растворимого кофе, довольно отвратного на вкус.

Не успела я сделать и пары глотков, как сразу же начались неприятности, предсказанные еще вчера вечером. Мне позвонила мама. Она интересовалась, как у меня дела и приглашала нас с Дереком приехать к ним в гости на следующий уикэнд.

– Мы с Дереком расстались, – сообщила я и приготовилась выжидать положенные двадцать секунд трагического молчания.

На этот раз мама уложилась в восемнадцать.

– Роберта!

– Я уже двадцать семь лет Роберта.

– Вот именно, – сказала мама. – Я понимаю, что твой возраст еще не критичен, но пора уже думать и о будущем, как ты считаешь? Мы с твоим отцом познакомились, когда нам было примерно столько, сколько тебе сейчас.

– Знаю, – это историю я слышала уже тысячу раз. – Так мне приехать одной, или в таком качестве я вас не интересую?

– Ты невыносима, Роберта, – сказала мама. – Иногда ты просто невыносима. И самое ужасное, что тебя это устраивает. Если бы ты хотя бы пыталась измениться, Дерек бы тебя не бросил.

– Вообще-то, это я его бросила, мама.

– Ты бросила Дерека? О господи, но почему?

– Он закрутил роман со стриптизершей, – нет, для Дерека это было слишком невероятно. – То есть, с секретаршей. В общем, неважно.

– Но у тебя уже есть кто-нибудь на примете?

– Ага, – мрачно сказала я. – Аж двое.

– Приезжай с кем-нибудь из них.

Кого бы выбрать? Стодвадцатилетнюю нежить, от занудства которой у мамы засохнут все лилии, или мистера доминанта, который будет водить меня на поводке, как собачку? Хотя, может, при родителях он и постесняется…

– Я приеду одна, мама.

– Хорошо. Мы будем рады тебя видеть.

Она сказала это искренне, но я все же услышала в ее голосе нотки разочарования.

Мама хочет внуков и считает меня единственным препятствием, которое стоит между мной и ее мечтой понянчиться с детишками. Кстати, ни Эдгар, ни Кристиан в любом случае ей в ее стремлении не помогут. Один не может иметь детей (вампиры, как известно размножаются другим способом), а другой вряд ли хочет.

Я подумала, не захватить ли с собой на выходные Кларка, но потом решила, что не стоит подвергать своего напарника таким испытаниям. К тому же, мама обязательно подумает, что мы встречаемся и начнет читать мне лекции про критическую разницу в возрасте, а сколько на самом деле той разницы, если в масштабах вселенной смотреть? Жалкие сто пятьдесят с лишним лет…

Да и выглядит он максимум на шестьдесят…

Потом реальность на какое-то время оставила меня в покое. Я допила кофе, спокойно собралась на работу, перешла улицу, спустилась на парковку (топор оказался на месте, как и следовало ожидать) и беспрепятственно доехала для работы, где выяснилось, что со стороны реальности это была только тактическая пауза, после которой набрасывание неприятностей на вентилятор моей жизни только усилилось.

– Капитан хотел тебя видеть, – сказал мне Кларк после традиционного обмена любезностями в нашем кабинете.

– Наверное, медаль хочет вручить, – сказала я.

– Угу, – скептически сказал Кларк.

Я отправилась к капитану.

Зачастую, капитан городской полиции – это комический персонаж, чья роль сводится к тому, чтобы сидеть в кабинете, пучить глаза и орать на своих подчинённых по поводу и без, подсчитывая убытки, которые они причинили городу, и кары, которым их за это подвергнут.

Но капитан Гловер был не такой.

– Привет, Боб.

– Вызывали?

– Вызывал, – согласился он. – Отличный выстрел, сержант.

– Спасибо, сэр.

– Тем не менее, ты временно отстранена.

– С какого это перепуга? То есть, простите, сэр, но…

– Ты убила человека. Такое не проходит бесследно и тебе нужно позаботиться о себе.

– Не в первый же раз, сэр, – сказала я. – Кстати, позавчера мы тоже участвовали в перестрелке со смертельным исходом, и что-то я не помню, чтобы в итоге кого-то отстранили.

– Это другое дело.

– А, понятно, – сказала я. – То есть, это типичный сексизм. Значит, если мальчик кого-то застрелил, то это вполне нормально, а если девочка…

– Не говори глупостей, – устало сказал он. – Дело не в этом.

– А в чем?

– Ты понимаешь.

– Давайте на минуточку допустим, что я все-таки не понимаю. Сэр.

– Парня не мог положить взвод спецназа. Кларк промахнулся по нему аж дважды. А ты положила с первого выстрела.

– Просто повезло.

– Мы оба знаем, что это не «просто повезло», сержант, – сказал он. – А значит, мы должны тщательно изучить все обстоятельства дела, проверить все, что только можно проверить. Это скоро закончится, Боб, а до этого момента ты просто посиди дома. Займись чем-нибудь приятным.

– Например?

– Ну, я не знаю, – сказал капитан. – Что вообще люди делают? Погуляй по улице, съешь что-нибудь вкусное, книгу почитай, телевизор посмотри.

– У меня нет телевизора.

– Посмотри ковер! – рявкнул капитан. – Ты думаешь, мне самому это нравится? Но у меня нет выбора, меня приперли к стенке, на меня давят аж оттуда.

И он указал пальцем в пол.

Так всегда делают, когда имеют в виду теневое правительство. Интересно, какого черта мой случай вообще заинтересовал ребят, которые на самом деле управляют страной?

Но это был аргумент, против которого не попрешь, и крыть мне было нечем.

– Мне сдать значок, сэр?

– И пистолет.

– Пистолет я на свои собственные покупала.

– Тогда можешь оставить себе, – разрешил он. – Сдавать нужно только собственность Города.

Я вытащила значок из кармана и положила к нему на стол.

– Вы уже вызвали громил, которые выкинут меня из здания, сэр?

– Не морочь мне голову, Боб. Я позвоню тебе, как только что-то станет известно.

– Вы отстранены, – сказала мне миссис Барбридж, заведующая библиотекой, в которой я работала. Я машинально кивнула, немного удивившись, что информация о том, что меня выперли из полиции распространяется так быстро и уже докатилась досюда.

– Поэтому я могу работать в два раза больше, – сказала я.

– В смысле? – она удивленно посмотрела на меня поверх очков. – Я же вам только что сказала, вы отстранены от работы в библиотеке, мисс Кэррингтон.

– А с какого это… в смысле, а тут-то я чего натворила? – спросила я. – Перепутала местами Шекспира с Чосером в секции документалистики?