– Мне… мне надо готовить уроки, но… – Повеселиться? Это, наверное, то же самое, что позабавиться? Возможность понаблюдать за процессом? Саавик растерялась: она не имела опыта поведения в подобных ситуациях.

Вот так в последнюю ночь пребывания корабля в Федерационном космическом пространстве, вместо того, чтобы сидеть и учить уроки, Саавик оказалась на вечеринке с членами экипажа, свободными от дежурства.

Никаких проявлений «забавы» или «веселья» она пока не заметила. Эти люди только и делали, что ели. На столах стояли огромные подносы с экзотическими кушаньями, и разговоры велись исключительно о контрабандисте, его великолепном корабле и запрещенном, но заманчивом грузе. Чехов и Зулу с набитыми ртами восхищенно называли его подлецом и говорили, что доверять незнакомцу нельзя.

Ухура, видевшая его на грузовой палубе, утверждала, что она всегда склонна опасаться столь безупречно выглядящих людей. Обо доверчиво перебирался с одних колен на другие, пил всевозможные напитки, громко хлюпая через соломинку, и обнимал стольких людей, сколько обхватывали его гибкие руки. Но никто уже не возражал против таких дружеских проявлений. Когда он добрался до Саавик, девушка, к своему удивлению, была даже рада неуклюжим объятиям.

– Мистер Обо, – она взглянула в желтые светящиеся глаза беландрида, когда тот устроился подле нее, – я хотела бы спросить, как вам удается чинить сломанные приборы и механизмы даже без предварительного осмотра и без использования инструментов?

– Лллеегкоо чииинюу! Ооочень ббыыстрроо!

– В самом деле? Но как?

– Боюсь, большего ты не услышишь, – вмешался Харпер, – его пальцы могут раскалиться до температуры плавления железа. И они такие умелые, что ему не нужны инструменты. А вообще, мы и сами не знаем, как он это делает. Беландриды не имеют никакой специальной технологии. Он просто чувствует технику.

– Мистер Обо, вы необыкновенно одаренный…

Ухура настроила гитару и запела новую песню, которую недавно написала сама. Все были веселыми.

– Атыы краассииивая, Саааввик, – прошептал Обо. Мягкие голубые пальцы нежно сжали ее ладонь.

Музыка продолжалась, а Саавик чувствовала, что Обо все держит ее руку, не отпуская. Вокруг порхали фразы, замечания, шутки и смех. На душе было как-то свободно и легко. Теперь ей улыбался Бобби Харпер, Обо гладил своими теплыми пальцами ее щеку, и незнакомые ощущения поплыли по телу.

Перед ее глазами менялись формы и цвета, все люди казались близкими и родными. И на секунду Саавик почти поняла, что такое любовь. Что значит вернуться домой. Ей хотелось поделиться с людьми этим открытием. Хотелось рассказать все, чтобы стать частью их, принадлежать…

Внезапно Саавик застыла на месте.

В дверях, позади охранника, стоял высокий мужчина в черном плаще. Седые волосы, красивое скуластое лицо, заостренные уши. Его глаза внимательно осмотрели комнату, задержались на Саавик и больше уже не покидали ее. Он улыбнулся, но Саавик поняла, что смотрит в лицо врага. Обо куда-то исчез.

– Входите, – пригласила Ухура, – улыбнувшись гостю к ужасу Саавик. – Это Ачернар, сегодня мы его спасли. Нельсон, все в порядке?

– Конечно, – проворчал, ухмыльнувшись, чернокожий страж. – Он настоящий джентльмен…

– И слишком благодарен вам, – льстиво заметил Ачернар, – вы спасли мой корабль и мою жизнь.

– Мы знаем, – равнодушно отозвался Зулу.

Саавик показалось, что мир сошел с ума. Все вокруг относились в незнакомцу с интересом, если не считать Обо, который заснул на коленях у Харпepa.

–., а это кадет Саавик, – продолжала знакомить с присутствующими Ухура.

– А-а, Маленькая Кошечка, – сверля девушку взглядом, пробормотал Ачернар.

Дремучий инстинкт убийства волной пронесся в сознании Саавик; к горлу подкатила тошнота и дикий страх. Она вцепилась пальцами в мягкие подлокотники кресла, стараясь не смотреть на лежащий подносе нож. Кто-то отвлек Ачарнара вопросом, и он на несколько мгновений отвел от девушки взгляд. Когда он снова посмотрел на Саавик, в ее рукаве уже находился острый холодный нож – этого никто не заметил. Никто не слышал, как бешено колотилось ее сердце.

– Мне нужно идти, – сказала Саавик, решительно поднимаясь.

– О, не уходи, – попросила Ухура. – Побудь с нами, Саавик.

– Саавик. Какое красивое имя! Впрочем, как и его обладательница, – улыбаясь, произнес Ачернар. Он насмехался над ненавистью, горящей в ее взгляде. – И как этот корабль, – ловко сменил незнакомец тему, – здесь много удивительного. Мне не разрешается приближаться к вашим компьютерам, но, возможно, кто-нибудь подскажет, куда мы направляемся?

– Нет, – просто ответил Зулу. – Извините, это приказ.

– Сеекрееет! – очнулся Обо, моргая желтыми глазами. – Спооок скаазааал…

– Так что произошло с вашим кораблем? – быстро спросил Зулу, в то время, как Харпер бросил на Обо предупреждающий взгляд.

Ачернар пожал плечами.

– Как я уже говорил мистеру Споку…

Стааббилииизаатторр.

– весело вступил в разговор Обо, – ллеегкооо ппоочиинииить!

На этот роз Харпер просто зарычал:

– Обо!

– Всеоо! Пооняал, Бббоооббби! Сеекрееет!

– Извините, – пробормотала Саавик, – мне, действительно пора… – ей хотелось уйти раньше, чем все заметят, как она дрожит. Девушка была уверена, что ромуланин видел это и продолжал улыбаться. Она автоматически пробормотала «спасибо, что пришли» и «увидимся позже», после чего, охваченная необъяснимым страхом, выскочила из помещения.

Оказавшись в своей каюте, она быстро заперла дверь, прислонилась спиной к стене, лихорадочно дрожа всем телом, и достала из рукава нож. Сталь опасно поблескивала на руке, острая, но бесполезная сейчас вещь. На нее навалилось раскаяние и стыд. В одно мгновение она перечеркнула годы труда Спока, его надежды и доверие, и, самое главное, она предала саму себя. Нужно сейчас же выбросить оружие, а вместе с ним и страшные мысли… В наушниках послышалось шипение, и ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она резким движением выдвинула нижний ящик своего стола, бросила туда нож, затем включила связь.

– Саавик, ты на шестнадцать минут опоздала на свои занятия. Существуют какие-то проблемы, о которых я не знаю?

– Я… извините мистер Спок. Уже иду. – Она отключила связь, уставилась на ящик стола, вспоминая насмешливое лицо и страх, побудивший ее взять нож.

Уходя, она заперла дверь каюты на ключ.

–., но он ромуланин!

– Да, Саавик. Мы это знаем.

– Вы знали? И вы позволили ему… как вы это узнали?

– При помощи меданализа. Был зафиксирован определяющий ромулан компонент в крови, некоторое отличие клеточной…

– Заприте его где-нибудь!

– Саавик, он под стражей, и ты слишком волнуешься. Неужели ты воображаешь, что мы не приняли никаких мер предосторожности?

– Тогда заприте меня! Он опасен, Спок! Не доверяй ему! Если предоставится возможность, он уничтожит нас!

Спок внимательно наблюдал за девушкой. Ее глаза лихорадочно блестели, на щеках выступили пятна, в выражение лица говорило о том, что она было на грани истерики.

– Успокойся! Как он может нас уничтожить или хотя бы причинить вред? Объясни, почему ты так думаешь?

– Я… я не знаю, но я права! Послушай меня, Спок! Он что-то замышляет! Я видела это… по его глазам! Я почувствовала… о-о, это звучит для тебя нелогичным, но именно это чувство когда-то сохранило мне жизнь! Он ромуланин, и он знает… кто я.

Спок поднял руку, пытаясь заставить Саавик замолчать. Затем, повернувшись к экрану внутренней связи, одел наушники.

– Мостик, говорит Спок. Где сейчас находится наш пленник?

– На верхней палубе, сэр. Сидит вместе с…

– Принято. Связь окончена… Вот видишь, Саавикам, мы постоянно контролируем ситуацию. А теперь присядь. Соберись. И объясни, почему ты была на верхней палубе, к тому же во время, предназначенное для занятий.

Присутствие Спока оказало обычное успокаивающее действие, да и за ромуланином следят… Страх постепенно уходил.