Дракон мученичества приобретает свои внешние характеристики в течение первых трех лет жизни. Развитие его может проходить различными путями, но обычно наиболее благоприятен тот, который берет свое начало в семьях, где родители или воспитатели придерживаются точки зрения, будто ребенок должен завоевать их любовь «хорошим» поведением. Это хорошее поведение не всегда подразумевает какие-то успехи или высокие отметки в школе, хотя и это, конечно, не исключается. Специфика требуемого «хорошего поведения» обычно столь сложна, что она часто так и остается для ребенка тайной за семью печатями.

Родители придерживаются точки зрения, что наличие ребенка в семье подразумевает колоссальный объем работы. Они считают, что должны быть как-то вознаграждены за то, что в течение девяти месяцев носили его под сердцем, за денежные расходы на него и тому подобное. Такие родители — вовсе не обязательно обладающие склонностью к брани и оскорблениям — могут регулярно отказывать своему ребенку в проявлении любви и ласки, потому что он так или иначе не до конца выполнил свой долг перед «мамочкой и папочкой», проявляя недостаточное старание «быть хорошим». При этом понятие не «быть хорошим» может варьироваться от простуды ребенка и его кашля, что заставляет родителей подходить ночью к его кроватке, до его нежелания принимать пищу или идти на горшок в строго определенное время. Ребенок с раннего возраста начинает ощущать, что такой, какой он есть, он не заслуживает любви своих родителей. Он недопонимает, что именно он должен сделать, чтобы завоевать их любовь. А поскольку, в силу своего возраста, он не способен понять, что ему следует в данной ситуации предпринять, он чувствует себя в безвыходном положении и совершенно никчемным.

К примеру, он может простудиться и кашлять по ночам. Его родители весь день упорно работали и чувствуют, что заслужили себе ночью хороший отдых. Они испытывают раздражение, слыша кашель ребенка, и склонны полагать, будто ребенок за что-то наказывает их своими капризами и кашляет нарочно. Раздражение у родителей растет, и они дают ребенку понять, что не любят его, потому что он себя «плохо» ведет. Ребенок, действительно больной, не в силах прекратить кашель. Он чувствует, что его будут считать «нехорошим» до тех пор, пока он не остановится. Но поскольку остановиться он не может, он чувствует себя жертвой, оказавшейся в безвыходном положении. Тут-то на сцене и появляется дракон.

Чудовище принимается нашептывать ребенку на ухо: «Это несправедливо. Ты так стараешься, а у тебя ничего не получается. Ты действительно попался. У тебя нет никакого выхода. Но ты можешь заставить заплатить их за это. Заставь их почувствовать вину за твои мучения. Это будет тебе наградой. Пусть они узнают, как плохо с тобой обращались. Пусть тоже помучаются. Пусть делают что угодно, чтобы искупить перед тобой свою вину не давай им прощения. Они всегда будут чувствовать себя виноватыми — и ты победишь».

Следующая тропа, по которой подкрадывается дракон, берет свое начало в семье родителей, стремящихся к подавлению ребенка. Мученичество и является ответом ребенка на их притеснения. В силу своего возраста он не в состоянии достойным образом ответить на всплески родительского раздражения. Он пасует перед их натиском. Когда двухлетний малыш естественным образом пытается самоутвердиться, делая это единственным доступным ему способом отказа от сотрудничества, родители жестоко подавляют его попытки, применяя политику кнута и пряника. Многие, склонные к несдержанности родители дают волю своему раздражению, требуя от ребенка безусловного повиновения. Перед лицом опасности, грозящей — как он считает — его выживанию, ребенок идет на попятную и в конце концов отказывается от дальнейших попыток проявления своей воли. Он подчиняется, но таит в себе обиду как побитая собака. Впоследствии он постарается взять реванш, двигаясь обходным путем.

Если ребенку запрещается проявление гнева, а родители это право за собой оставляют, такая ситуация готовит почву для укоренения дракона мученичества. Двухлетнему ребенку необходимо исследовать, потрогать и прочувствовать окружающий его мир. Если он в ходе своих исследований разбивает вазу, проливает молоко или лезет в шкаф — пусть лезет, пусть проливает. Это очень свойственно детскому возрасту. Однако если они снова и снова наталкиваются на вспышки родительского гнева и на оскорбление своих чувств, не смея при этом выразить свое оправдание, его уверенность в себе, его внутренний стержень ломается. Исследование мира запрещено, и у него нет даже возможности выразить свое отчаяние по этому поводу. Ребенок ощущает себя загнанным в угол и чувствует, что ему оттуда уже не выбраться. В мире становится одним мучеником больше.

Иногда мученичество развивается путем моделирования и идентификации. Если ребенок видит, как его мать терпеливо переносит побои, отца и затем за его спиной горько жалуется ребенку обо всем, что ей приходится выносить, ребенок учится мученичеству у этого весьма преуспевающего в своем начинании наставника. Ребенок видит, что когда мать пытается заявить о своих правах, ее подвергают унижениям. Он и на собственном опыте убеждается в том, что, пытаясь возражать отцу, он проходит через такое же унижение. Ему остается только вести себя, как мать: таить обиду, жаловаться и подчиняться воле диктатора. Результат — появление нового мученика.

Не каждый ребенок отвечает на данную ситуацию одним и тем же образом. Если ребенок имеет с отцом союзнические отношения, он отвергает поведение матери и также выступает против нее, становясь больше похожим на отца. Однако большинство детей учатся вести себя, как их матери, поскольку с детской проницательностью довольно быстро способны определить, насколько мощна используемая матерью стратегия. Мать истязает отца медленно, не торопясь, и постепенно, без лишнего шума, берет над ним верх.

Появлению на свет Камилы, старшей из детей, предшествовали два важных события. Во время беременности матери отца Камилы постигла серьезная финансовая неудача. Все его сбережения, вложенные в крупную государственную сделку, уплыли в результате мошеннических операций одного из чиновников, которому удалось благополучно скрыться. Отца, представителя рабочего класса, потрясла потеря денег. К тому же в период беременности у матери Камилы возникли серьезные медицинские проблемы, повлекшие за собой болезненные роды и крупные долги, которые вынуждена была взять на себя семья. В этих условиях и появилась на свет Камила: пребывающий в состоянии тяжелой депрессии, вечно раздраженный отец и испытывающая мучительные боли мать. Несомненно, рождение в этот тяжелый момент ребенка не было для семьи особенно радостным событием. Первые несколько лет жизни Камилы оказались тяжелыми. Мать ее вынуждена была продолжать лечение, поскольку боли ее не уменьшались и по ночам зачастую доводили ее до слез. Пребывающий в угнетенном состоянии отец все больше терял терпение. Когда Камила научилась ходить и начала лезть в ящики стола и шкафы, отец дал волю своему раздражению. Мать была еще слишком слаба, чтобы защитить ребенка, и вместо оказания девочке поддержки все больше отдалялась от проблем семьи. Отец не скупился на словесные порицания и проявления откровенной грубости. Обстановка в семье оставалась крайне неблагополучной, и Камила начала понимать, что если она будет «хорошей» — уступчивой и не пытающейся освоиться в этом мире, — ей удастся избежать отцовского раздражения. Камила погрустнела и уже не пыталась в какой-либо форме проявить самовыражение. Дракон мученичества нашел себе новую жертву и уютно устроился в душе ребенка.

Мать Камилы послужила для девочки великолепным образцом для подражания. Камила очень скоро восприняла от нее сознание того, что жизнь представляет собой сплошную полосу боли и страданий, и ей, как будущей женщине, никогда не видеть счастья и исполнения своих желаний. Даже когда через несколько лет их финансовое положение в значительной степени улучшилось и отец вышел наконец из подавленного состояния, мать продолжала горько сетовать на свою тяжелую судьбу. Отец Камилы, вернувшийся в прежнее, хорошее расположение духа, впервые за долгие годы попытался устроить семье достойный отпуск и постарался зачеркнуть в сознании тяжелое прошлое. Камиле и ее матери это не удалось.