Кроме всей повседневной работы мы накапливаем опыт — собираем материалы по наиболее актуальным преступлениям с познавательной и даже исторической целью. Есть фотографии и подробные описания преступлений, совершенных в Москве в первые годы Советской власти. Вы слышали о Комарове? Был такой убийца в двадцатых годах, зверь, а не человек. На Сенном рынке, существовал когда-то такой в нашей столице, подыскивал денежных покупателей на лошадей, под предлогом продажи приглашал домой и убивал. Есть инструменты последних «медвежатников» — преступников, специализировавшихся на кражах ценностей из сейфов. Много интересных материалов о служебно-розыскных собаках. В Великую Отечественную войну начальнику НТО, старейшему криминалисту Леониду Петровичу Рассказову, к сожалению, он недавно скончался, поручили курировать работу кинологов, так как он еще в те годы увлекся разрешением проблемы консервации запахов с целью последующего применения розыскных собак, и он собрал много фактов работы кинологов по розыску диверсантов, парашютистов и ракетчиков. Собаки работали отлично, и были случаи, когда, спасая своих вожатых, гибли сами. Я вас заговорил? Нет? Все равно, идемте, покажу вам некоторые лаборатории, их у нас семнадцать, вряд ли вы сумеете все их охватить.
Начнем с исследования микрочастиц. На местах преступлений мы сталкиваемся с самыми разнообразными микроследами. По делам, связанным с автотранспортом, это в большинстве лакокрасочные материалы, по преступлениям против личности очень часто исследуем волокна от одежды потерпевших и преступников. А вообще-то микроследы бывают самые разные, их оставляют металлы, полиметаллы, все, что окружает нас.
В первом кабинете работали два молодых человека в милицейской форме, поверх которой хорошо отутюженные халаты мягкого бежевого цвета.
— Два капитана! — представил их полковник и улыбнулся: — Милицейских капитана, оба старшие эксперты. Один из них восемь лет назад окончил химический факультет текстильного института, по нашей рекомендации год стажировался на химфаке МГУ, второй пришел в НТО после авиатехнологического института имени Циолковского, физик. Они у нас главные специалисты по волокну. При чем здесь волокно? Алексей Иванович, расскажите, — обратился полковник к первому капитану.
— Чтобы было понятнее, начну с примера: недавно работники МУРа задержали преступника, нападавшего на женщин. Сначала он приставал к одной, затем к другой, но обе от него убежали. Дело было вечером, и в темноте они не очень хорошо рассмотрели этого типа. Сам же задержанный отрицал все, даже свое появление в этом районе. Мы вместе с Вадимом Викторовичем осмотрели его одежду и нашли микрочастицы посторонних волокон. Осмотрели пальто обеих заявительниц и также нашли частицы, не имеющие отношения к их платью. При исследовании выяснили, что на одежде преступника волокна с одежды женщин и, наоборот, на пальто потерпевших волокна с шарфа, принадлежавшего нападавшему. Фантастика? Да нет, все очень просто. Вадим Викторович, давайте покажем нашу сегодняшнюю работу.
Второй капитан включил целую группу приборов, объясняя:
— Наш микроскоп дает увеличение в четыреста раз. Объект исследования помещается на предметном стекле, но его очень неудобно рассматривать в окуляры. Поэтому микроскоп связан с передающей цветной видеокамерой, что позволяет вывести изображение на экран монитора и телевизора и уже рассматривать объекты не одному, а вместе с коллегами, обсуждать, спорить и делать фотографии. Сейчас мы исследуем синтетическое волокно. На предметном стекле ворсинка в одну сотую миллиметра толщиной, а на экране телевизора, вот видите, она почти в три с половиной сантиметра шириной, здесь, в цветном изображении, очень легко определить ее природу. — Капитан открыл шкаф, в ящиках рядами, как в картотеке, лежали небольшие пакеты.
— Это справочный, материал. У нас собраны почти все образцы пряжи, применяемой в промышленности при изготовлении тканей для самой различной одежды. Этой картотекой мы пользуемся тогда, когда следует выяснить, где же применялась микрочастица, найденная на месте преступления, в изготовлении какой пряжи или ткани участвовала, в какое производство были направлены изготовленные из нее материалы и т. д. А сейчас вы видите на мониторе изображение ворсинки ковра, которую нашли на обуви квартирного вора. Он походил по этому ковру в чужой квартире и все отрицает, а мы на ковре нашли ворсинки его брюк. А вот этот прибор — инфракрасный спектрофотометр с микрокомпьютером, — Вадим Викторович указал на электронную установку величиной со средний радиомагнитофонный комбайн, — позволяет проводить еще более тонкие исследования, и не только волокон, а всех окружающих нас веществ, кроме металлов.
— Металлами у нас занимается специальный эксперт, к сожалению, его сейчас в НТО нет, выехал, — продолжал рассказывать уже Алексей Иванович. — Он у нас исследует самые малые микрочастицы, на уровне молекул и атомов. Вот, посмотрите, на стене таблицы одной его экспертизы. На фотографии набор ювелирных инструментов, они изъяты у человека, занимавшегося запрещенным промыслом. Следователь поставил перед экспертизой вопрос: с какими металлами работал ювелир? Эксперт облучил эти инструменты нейтронами в атомном реакторе Института теоретической и экспериментальной физики Академии наук и установил, что ювелир работал с золотом. Дело в том, что каждый элемент таблицы Менделеева имеет свою энергию излучения, и в спектрометре видны определенные линии, соответствующие эталону.
Полковник внимательно наблюдал за своими помощниками и, видимо, был доволен тем, как они оба старались посвятить постороннего в технику и смысл своих исследований. Извинившись за то, что ему пора идти, он попросил обоих капитанов проводить автора этих строк в другую лабораторию.
Молодая симпатичная женщина, но уже в белом халате, капитан милиции Людмила Павловна Уалерианова, тоже старший эксперт, по образованию врач, исследует микрочастицы биологического характера, в НТО семь лет, ее объекты — волосы, кровь, слюна… У нее тоже мощный микроскоп с увеличением в пятьсот крат, с выходом на цветную видеокамеру и монитор. На вопрос, что нового в криминалистике в ее области, отвечает:
— Вот раньше вопрос групповой принадлежности решался только при исследовании крови, а сейчас мы, биологи, устанавливаем группу по непригодному для идентификации следу пальца — мазку. Для этой же цели достаточно обрывка единственного волоса величиной в сантиметр. Представляете, как это облегчает работу следователей и оперативных сотрудников. Искать преступников всегда легче по нескольким уликам, — продолжает Людмила Павловна. — Хотите, расскажу об одной из последних экспертиз? В начале этого года, ночью, автомобиль «Москвич» сбил на пешеходной дорожке двух мужчин. Одного насмерть, а другого в тяжелом состоянии направили в институт Склифосовского, он ничего не мог рассказать о том, как все это случилось, и, естественно, не разглядел, кто был за рулем. Водитель «Москвича» бросил машину и с места преступления скрылся. Утром разыскали владельца «Москвича», он оказался дома, заявил, что накануне никуда не выезжал и что его машину кто-то похитил и, наверное, похититель и совершил наезд. При осмотре автомобиля выяснили, что от сильного удара распалось ветровое стекло, и осколки были всюду: в салоне, на полу, на сиденье водителя. В одном куске стекла между трещинами торчал небольшой пучок волос, штук десять — двенадцать. Я рассмотрела их в микроскоп и на каждом волоске увидела косой ступенчатый срез. Вначале решили, что это волосы потерпевших. Привезли мне образцы, они оказались совершенно различными. Тогда я вместе со следователем и коллегами задумалась над тем, как эти волосы могли оказаться в салоне, да еще и на сиденье водителя. Как у нас говорят, стали размышлять над механизмом следообразования и пришли к выводу, что пучок этот срезал осколок, скользнувший по волосам водителя. По всем законам и правилам, с понятыми, с составлением протокола у владельца «Москвича» следователь состриг с головы немного волос. По цвету, толщине и строению они оказались схожими с волосами, найденными в машине. Для убедительности я эту экспертизу продублировала, определив группу крови по волосам, найденным на сиденье. Оказалось, что только у хозяина машины она совпала. И ему под тяжестью улик пришлось сознаться в том, что он был пьян, превысил скорость, совершил наезд и, боясь ответственности, скрылся.
