— Что? Эй! — Дэн ударил по ноутбуку. — Да! — выкрикнул он. — Да, я хочу перезагрузить браузер, ты кусок д… и спасибо, что решил зависнуть именно в эту секунду!

Наконец окно браузера закрылось, затем секундой позже открылось, но таинственного непрочитанного письма в папке «Отправленные» не оказалось.

Дэн почувствовал, как ускоряется его пульс.

«Я сижу в бывшей больнице для душевнобольных, и у меня галлюцинации: письма о пациентах. Ага. Ничего особенного. Готов к свиданию, придурок?»

— Мне нужно выбираться отсюда, — произнес он в пустоту комнаты.

Дэн закатал рукава и взял ключи и бумажник. Затем выключил везде свет, оставив только лампу на письменном столе. Ему не хотелось возвращаться в темную комнату, он боялся, как бы его воображение вновь не сыграло с ним ту же шутку, что и в первую ночь. Он вышел за дверь и запер ее.

Дэн двинулся по коридору и завернул за угол, затем спустился на нижний этаж, перепрыгивая через несколько ступенек. В этих коридорах постоянно появлялось странное чувство, будто за тобой наблюдают. Он списал это на маленькие окна, через которые едва проникал свет. Но здесь он не мог перепрыгивать через пять ступенек — у него волосы на затылке становились дыбом. Возможно, потому, что он вспомнил фотографии из того ужасного кабинета. Почему-то он никогда не вспоминал о них вдали от Бруклина, но, когда он находился здесь, его мысли вновь и вновь возвращались к ним.

Он вошел в вестибюль, где его уже ждала Эбби, на ней были блузка на тонких бретельках с глубоким вырезом и юбка. Это очень отличалось от ее обычных широких рубашек и бабушкиных жилеток. Черт, он трусит, и она заметит это и откажется идти…

— Ты в порядке? — спросила она, когда они стали спускаться по дорожке к Камфорду, небольшому городку, расположенному в миле от кампуса. На улице было еще сравнительно светло. — Ты выглядишь немного бледным.

«Бледным? Черт». Неужели это из-за письма-призрака в папке «Отправленные» или же из-за ее блузки? Сложно сказать. Одно он знал наверняка: выглядела она потрясающе, а Пол учил его, что парень обязан сообщать об этом девушке.

— Нет, я в порядке, — сказал он. — Ты выглядишь изящно. — Эбби посмотрела на него с неуверенной улыбкой. Его отец сейчас бы поперхнулся. — Я имею в виду, хорошо. Ты хорошо выглядишь. Восхитительно.

Это дурацкое исчезнувшее письмо взволновало его сильнее, чем он думал. Он начал теребить пуговицу на рукаве. На землю опустился легкий туман. Дэн слышал, как профессор Рейес называла его «бруклинский суп»: этот туман непременно появлялся во время сумерек. Говорят, он становится темным в осенние месяцы.

Они без происшествий добрались до «Брюстерса». Было не скучно, скорее… легко. Ему нравилось это в Эбби: в ней не было ничего театрального или даже загадочного. Она не играла и не лгала. Она говорила то, что думала: сначала рассказывала об увлечении светящимися в темноте котами, придуманными в Японии (она хотела бы иметь такого, чтобы ее считали крутой и немножечко сумасшедшей), а потом начала делиться другими своими идеями.

— Я перескакиваю с мысли на мысль, — сказала она.

— Нет, — возразил он. — Ты интересно рассказываешь. — Оставалось лишь надеяться, что его голос не прозвучал слишком печально. Но стоило ей улыбнуться, и его настроение поднялось.

Пока они стояли в очереди у стойки закусочной, чтобы сделать заказ, Дэн наслаждался дурманящей смесью ароматов: густого запаха кофе и песто, легкого запаха цветов, которым веяло от Эбби. Она оперлась на стойку, встав при этом на цыпочки, и начала выбирать, что бы заказать. Какой-то парень (всего на год или два старше их) принял у Дэна заказ, записал все, при этом ни разу не взглянув на листок и не сводя глаз с Эбби. Если Дэну подадут сэндвич, хоть немного похожий на тот, что он заказал, он будет очень удивлен.

Они заняли столик в углу и сели со своими напитками.

Эбби пила диетическую колу и смотрела на улицу. Фонари только зажгли, и сырые тротуары заблестели. Интересно, почему в городе не было тумана, окутывавшего кампус?

«Скажи что-нибудь, Кроуфорд. Что угодно».

— Ты разбираешься в компьютерах? — выдавил он.

Он не собирался рассказывать о фокусах своей электронной почты, но, возможно, ему нужен был кто-то, кто подтвердил бы, что он не преувеличивает, что это нормально — испугаться того, что произошло.

— Немного разбираюсь, — ответила Эбби. Принесли их сэндвичи и двойной эспрессо для Эбби (за счет заведения), которое официант абсолютно случайно (ага, точно!) сделал для их общего заказа (то есть для Эбби). А вот горчицу Дэну почему-то принести забыли. — Что ты хочешь узнать?

— Это может прозвучать нелепо, — сказал он.

— Обещаю не смеяться, — отозвалась Эбби. — По крайней мере, не сильно.

— Ты так любезна. — Дэн провел рукой по волосам на затылке, что он всегда делал, когда тщательно подбирал слова. — Возможно ли… чтобы чье-то письмо случайно отобразилось в твоей папке?

Эбби непонимающе посмотрела на него через стол.

— Хм… разве… само это письмо не является подсказкой?

— О, нет! Вот, черт! Видишь? Именно поэтому мне не следовало поднимать эту тему. — Дэн покачал головой. — На самом деле я хотел узнать: может, перепутались какие-то значки или что-то типа того? Как отправленное кем-то письмо может в итоге выглядеть так, словно его отправил ты сам? — При этом он возбужденно размахивал руками.

Эбби вытерла губы салфеткой и задумчиво склонила голову набок. Один локон выбился из обруча и коснулся ее щеки. Дэн сдерживал себя, чтобы не заправить его за ушко.

— Не думаю, что это возможно, — наконец ответила она. — Разве что кто-то взломал твой аккаунт или узнал твой пароль. Почему ты спросил? Думаешь, какой-то автор-призрак без разрешения использует твою электронную почту? — Она кончиками пальцев сделала круговые движения в воздухе, издавая жужжащие звуки. — Ой-ой, Дэн, общага с призраками, жуткая, страшная…

Дэн легонько ударил ее по руке. Его слова прозвучали глупо.

— Ладно, проехали.

— Нет-нет. Что было в письме? — Эбби вновь поднесла ко рту сэндвич. Из него на тарелку выпал кусочек помидора. Выглядел он совсем не аппетитно, как кусок сырого мяса.

— В том-то и дело. Я успел мельком глянуть только на тему письма. Затем у меня отвалился Интернет, а когда я снова открыл папку «Отправленные», там ничего не было. Оно просто исчезло. Словно я его выдумал.

— Исчезло? — Ее лицо на секунду стало тревожным. По крайней мере, она больше не смеялась над ним.

Их разговор прервал официант, «по ошибке» принесший пирожное.

— Может, не надо? — резко сказал Дэн, бросив на парня недобрый взгляд. — Мы, вообще-то, разговариваем.

— Как скажете. Но оно свежее.

Эбби прикрыла рот рукой, пряча улыбку, и наблюдала, как парень вернулся к кассе.

— Ах, он просто пытался быть любезным. — Она покрутила тарелку с пирожным.

— Раз ты так считаешь… — Дэн скрестил руки на груди и откинулся на спинку сиденья. Ему больше не хотелось обсуждать письмо; он понял, что ему не стоило даже поднимать эту тему.

Но Эбби не унималась.

— Мы разговаривали о твоем авторе-призраке. — Она хотела продолжить беседу. — Это было любовное письмо?

— Нет. — Слово прозвучало немного раздраженно, немного вспыльчиво. — Это было…

Он не мог выбросить это письмо из головы.

«RE: На ваш запрос о пациенте 361».

— Продолжай, теперь я готова. Я не буду подкалывать. Слово скаута.

Дэн засомневался, пытаясь решить, что еще можно рассказать.

Если он поведает ей о Скульпторе, она действительно перестанет смеяться. Но он и так уже сожалел, что много разболтал.

— Это связано с медициной. О каком-то отчете врача или что-то в этом духе, — наконец произнес он.

Он вытащил свой мобильный и просмотрел папку «Отправленные» на тот случай, если письмо вновь появилось там таинственным образом. Ничего не было.

Когда он опять взглянул на Эбби, то снова увидел этот едва заметный испуг в ее глазах.