— Ну, спокойной ночи.

Эбби быстро помахала ему рукой и вошла в комнату. Комочек грязи прилип к ее волосам, как колючка. Ему нужно было снять его.

Дэн смертельно устал. Поднимаясь по лестнице, он поверить не мог, что сейчас только начало одиннадцатого. Но его мысли были не о сне. С каждым шагом он чувствовал, как его силы восстанавливаются. У него была карточка Скульптора! И кожаная папка, которую нужно просмотреть! Чем ближе он подходил к своей комнате, тем сильнее становилось его нервное возбуждение.

Дэн вздохнул с облегчением, когда понял, что Феликс еще не вернулся. Он хотел без свидетелей посмотреть на то, что принес с собой. Он вытащил учетную карточку и папку и положил их на свой стол. Его пальцы не хотели прикасаться к ним. Из-за неприятного запаха подвала и зуда он чувствовал себя грязным. Но не мог остановиться.

Первым делом он просмотрел учетную карточку.

«Да?»

Дэна изумила последняя строчка. Серийный убийца — выздоровел? Как? С чего они вообще это взяли? Затем его внимание привлекло кое-что еще: правый нижний угол карточки. Три написанные от руки цифры: 361.

Дэн резко почесал плечи, пытаясь унять зуд. Карточка, как и прежде, лежала на столе, но число 361, казалось, начало мерцать.

«Возьми себя в руки, Дэн».

Ему действительно нужно было успокоиться. Принять душ. Но сначала он взял карточку и папку и спрятал их в ящике стола. Рядом с главврачом.

Дэн долго стоял под душем. Его всегда восхищали слова Юнга о совпадениях. Ученый утверждал, что когда люди находят серьезную связь между двумя событиями — совпадение, — это происходит не потому, что одно событие привело к другому, а потому, что мозг человека связывает эти события.

Скульптор действительно был пациентом 361. Это открытие не могло быть совпадением. Это была связь.

Дэн быстро взял полотенце и свою одежду и направился назад в комнату.

Он схватил папку и стал перелистывать бумаги внутри нее. Счета… оценка персонала… Дэн бегло все просматривал, но ни на чем не останавливался, пока не дошел до сложенного вдвое листа. Его края были неровными, словно листок вырвали из журнала или блокнота. Бумага была исписана витиеватым почерком.

Он сел на кровать и начал читать:

Страница из дневника Отпечатки пальцев Конверт «Деревянный» фон

© DepositРhotos.com / Welena

===

Здесь страница заканчивалась. Дэн перевернул ее, прекрасно зная, что на обратной стороне ничего нет, но желая узнать больше, намного больше. Без контекста и без подписи этот листок бумаги был малопонятен.

Автор этих слов явно писал о лечении какого-то сумасшедшего. И писал он о чем-то необычном, какой-то новой процедуре, которую он сам, возможно, и придумал. В голове Дэна пронеслось несколько мыслей. Это не были размышления простого бруклинского врача — наверняка это были идеи главного врача. И не одного из многих, сменявших друг друга, а — если верить ярому приверженцу теории заговоров Сэлу Уэзерсу — главврача, изменившего историю Бруклина и реабилитировавшего серийного убийцу.

Перечитав эту страницу, Дэн восхитился дальновидностью главврача. Этот человек желал испытать революционный метод в лечении сумасшествия. Он решился идти против канонов и изменить существующее положение вещей. Даже если его осудят. Разве это не было немного похоже на Дэна — презрение ко всеобщему мнению, к толпе и стремление к чему-то большему?

Но эта запись не только раскрывала сведения секретного характера, как ему казалось. В ней было что-то зловещее. «Гений — это ожидаемый результат». Конечно, гений — это хорошо, но нельзя же силой навязывать его людям?! Кроме того, с помощью каких процедур можно этого добиться? Благодаря чему напротив слова «Выздоровление» появилось слово «Да»?

Он опустил голову на подушку, пытаясь все взвесить и обдумать. Ужасная фотография сопротивляющегося пациента. Эта запись главврача о сумасшествии. Электронные письма о пациенте 361. Скульптор. Казалось, все это выстраивается в логичную схему. Но какую?

Дэн взял ноутбук, зашел на сайт Сэла Уэзерса и кликнул на «Контакты»; он искал только электронный адрес. Но старый добрый Сэл разместил все данные, и Дэн с удивлением узнал, что тот жил не просто в Нью-Гемпшире, но в Камфорде.

— Готов поспорить, это один из подателей петиции профессора Рейес, — пробормотал Дэн. Теперь стало понятно, почему Сэл Уэзерс так детально описывал неприглядную историю Бруклина, — наверное, он надеялся, что это здание снесут.

С одной стороны, ему хотелось, чтобы Сэл жил в другой части страны или даже в Камбодже, тогда желание поехать к нему не было бы таким сильным. Но все шло к тому, что ему нужно встретиться с этим человеком, и Дэн не собирался игнорировать этот знак.

— Я одержим — это точно, — прошептал он компьютеру.

Он стоял в палате и ждал. Наконец вошла группа врачей в белых халатах и масках. Дэн думал, что они причинят ему боль, но они, казалось, не знали, что он был там. Они стояли вокруг, разговаривали и делали краткие записи в своих блокнотах.

Затем Дэн услышал крик. В комнату вошли два санитара, они тащили девочку. Ей едва исполнилось десять лет, и ее лицо показалось знакомым — бледное, испуганное, с огромными, широко раскрытыми глазами.

— Итак, друзья мои, давайте приступим к работе над ней.

Дэн проснулся от звука своего собственного голоса. Даже во сне он не мог спастись.

Обычно Эбби приходила в столовую до него, но, несмотря на то что он поздно лег и плохо спал, сегодня Дэн пришел на завтрак раньше Эбби и Джордана и встал в очередь.

Он положил себе на тарелку картофельные оладьи, яичницу с беконом, взял в конце буфетной стойки миску с хлопьями и направился на их обычное место — круглый стол у дальнего окна. Доедая яичницу с беконом, он наблюдал за входившими учениками, но Эбби с Джорданом так и не пришли. Он посмотрел на хлопья и решил не спешить с ними.

Прошло еще несколько минут, но его друзья не появились, а потом он отчетливо осознал, что был единственным учеником, который ел за столом один. Он привык к этому в своей школе, но здесь он почувствовал себя беззащитным без своих друзей; казалось, что все обращают на него внимание.

Наконец он увидел Джордана, который выглядел хуже, чем Дэн, если это вообще было возможно.

— Привет, — бросил Джордан и сел, поморщившись. Даже очки не могли скрыть больших темных мешков под его глазами.