Лорд грациозно достал карманные часы на цепочке и держал так, чтобы они раскачивались, подобно маятнику.

– Мистер Уайльд, сосредоточьтесь, ни о чем не думайте, смотрите только на часы, – произносил Уэбб низким грудным голосом. – Вы погружаетесь в дремоту, с каждой секундой, с каждым вздохом вам хочется спать все больше.

Часы колебались. Веки Уайльда дрожали и наливались свинцом.

– Ваши веки тяжелеют, вы не в силах сопротивляться.

Уайльд закрыл глаза и обмяк в кресле, с шумом вдыхая воздух.

– Мистер Уайльд, даже во сне вы будете слышать каждое мое слово и повиноваться. Вы поняли?

– Да, – пробормотал Уайльд.

У Конан Дойла засосало под ложечкой. Он закусил губу. Неужели Оскар притворяется? Или он действительно во власти Уэбба?

Доктор встретился взглядом с Дангласом Хьюмом. Тот покачал головой, как бы говоря: «Это не к добру».

– Мистер Уайльд, встаньте.

Уайльд поднялся, склонив голову на плечо, руки свисали как плети по бокам.

– Протяните правую ладонь.

Уайльд выполнил команду. Лорд Уэбб достал из кармана пиджака тонкий металлический предмет – иглу. Конан Дойл похолодел, он догадался, что за этим последует.

Уэбб продемонстрировал ее публике:

– Перед вами обычная игла для сшивания парусов. Как известно, под гипнозом мы не чувствуем боли. Придет время, и морфин уже не будет считаться универсальным и безопасным средством. Ему на замену придет гипноз; силой внушения врач избавит пациентов от страданий при родах, ранениях, операциях. Мистер Уайльд, ваша рука немеет, вы ее совсем не чувствуете, – обратился он к испытуемому и внезапно пронзил его ладонь насквозь с тыльной стороны.

Хоуп Тракстон и Элеонора Сиджвик вскрикнули. Мужчины издали возгласы удивления. Конан Дойл, вне себя, вскочил.

– Послушайте, сэр…

Уэбб предостерегающе махнул рукой:

– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Опаснее всего прерывать связь между гипнотизером и его испытуемым.

Воцарилась полная тишина.

Конан Дойл все еще сомневался, но не хотел подвергать друга опасности. Он откинулся на спинку кресла.

– Мистер Уайльд, вам больно?

– Нет.

Улыбаясь, Уэбб медленно, дюйм за дюймом вытащил иглу. Он явно забавлялся реакцией зрителей, которые неуютно поеживались.

– Не стоит так волноваться, – произнес он спокойно, – мистер Уайльд ничего не чувствует и даже не вспомнит об этом.

Он положил иглу в карман.

– Мистер Уайльд, когда я скажу, – он огляделся в поисках подсказки, остановился на Конан Дойле, – «Шерлок Холмс», вы заснете, а если услышите «Ватсон», должны немедленно проснуться. – Он улыбнулся, видимо считая себя остроумным. – Вам понятно?

Уайльд согласно кивнул.

– Сейчас я продемонстрирую, как подействует команда, внедренная глубоко в подсознание.

Он повернулся к испытуемому:

– Мистер Уайльд, встаньте на стул для рояля.

Оскар Уайльд повиновался. Конан Дойл с трудом усидел на месте, ведь его друг мог упасть и покалечиться.

– Мистер Уайльд, вы меня слышите?

– Да.

Уэбб посерьезнел.

– Ватсон! – произнес он четко, щелкнув пальцами.

Уайльд, моргнув, открыл глаза и посмотрел на застывшие лица:

– Бог мой, сколько же я выпил шампанского!

– Благодарю вас, мистер Уайльд.

Лорд Уэбб подал ему руку и помог спуститься. Вернувшись на место, Уайльд озадаченно взглянул на Конан Дойла:

– Как это вышло, Артур?

– Я тебе после расскажу.

Все, кроме Дэниела Дангласа Хьюма и сэра Уильяма Крукса, зааплодировали.

– Довольно занятно, лорд Уэбб, – громко произнес сэр Уильям. – Только нет сомнений, что мистер Уайльд с вами заодно.

Лорд Уэбб расправил плечи и обернулся к ученому:

– На что это вы намекаете?

Сэр Уильям лениво улыбнулся:

– Мистер Уайльд обрел подходящую форму, переусердствовав с шампанским. Ни секунды не поверю, что он впал в транс. По правде сказать, я всегда считал гипноз полнейшим надувательством.

Слова сэра Уильяма подействовали как пощечина. Лорд Уэбб стиснул челюсти, обернулся к Уайльду.

– Шерлок Холмс, – проговорил он тихо.

Оскар Уайльд обмяк и закрыл глаза.

– Встаньте, мистер Уайльд.

Тот вскочил на ноги.

Уэбб пододвинул стул ближе к роялю.

– Подойдите.

Уайльд приблизился, не выходя из транса.

– Мистер Уайльд, вы покоряете Гималаи, взбираетесь на предгорья. Поднимайтесь.

Уайльд взгромоздился на стул.

– Довольно, Филипп, – сказал сэр Уильям, – мы уже все видели. Нет нужды продолжать.

Уэбб пропустил его слова мимо ушей.

– Теперь вы у самой вершины. Лезьте на гору.

Уайльд перебрался со стула на закрытую крышку рояля.

– Повернитесь.

Уайльд встал спиной к зрителям.

– Подойдите к обрыву.

Он повиновался, балансируя у края рояля на носочках.

– Мистер Уайльд, вы стоите на горном уступе, пронзительный ветер дует вам в лицо. Позади вас… бездна.

Лицо Уайльда вздрогнуло, будто от холода. Он шатался, стараясь сохранить равновесие.

Конан Дойл поднялся, чтобы остановить гипнотизера. Его опередил Конт:

– Достаточно, лорд Уэбб. Прекратите немедленно эту безрассудную демонстрацию, пока не случилась трагедия.

– Верно, – громко поддержал Конан Дойл. – Сейчас же перестаньте.

Лорда Уэбба мало заботили их протесты.

– Сэр Уильям решил, что наш друг притворяется и любезно назвал меня мошенником.

В комнате воцарилась мертвая тишина. От этого высокородного господина можно было ожидать чего угодно.

– Извольте, лорд Уэбб, – произнес сэр Уильям, пошатываясь от волнения и невыветрившегося алкоголя, – я беру свои слова обратно и приношу вам извинения. Разрешите мистеру Уайльду спуститься.

Казалось, Уэбб забыл о зрителях, упиваясь своим триумфом.

– Мистер Уайльд, вы стоите на краю пропасти. Достаточно легкого дуновения ветерка, и вы сорветесь вниз.

Он обошел рояль с другой стороны, сложил губы трубочкой и подул в лицо Уайльду.

– Чувствуете ветер? Сопротивляйтесь!

Уайльд пытался удержаться, его колени тряслись от напряжения. Конан Дойл и все остальные беспомощно наблюдали, не в силах что-либо предпринять. Упав навзничь, Уайльд сломает шею.

– Лорд Уэбб, остановитесь! – взревел Конан Дойл.

Будто не слыша его, лорд Уэбб подул сильнее.

Внушительная фигура Уайльда накренилась, что вызвало невольные тревожные вскрики. В последнюю минуту Уэбб громко произнес:

– Ватсон.

Уайльд открыл глаза, согнулся, балансируя на краю, и наконец с трудом выпрямился. Он стоял, озираясь кругом, и не мог взять в толк, как оказался наверху.

– О боже, странно. Неужели я собирался сыграть соло на рояле?

Конан Дойл бросился к нему:

– Оскар, ты цел?

– Думаю, да, – ответил Уайльд, одернув жилет и поправив манжеты. – Когда же пройдет действие гипноза?

Конан Дойл двинулся на Уэбба с кулаками:

– Вы поступили бесчеловечно, сэр!

Казалось, он сейчас вцепится в аристократа. Вместо этого доктор прошел мимо и помог Уайльду спуститься на пол.

Лорд Уэбб невозмутимо уселся в кресло, скрестив ноги, вставил новую сигарету в черный мундштук и закурил.

– Гипноз – элементарное ремесло, с ним и ребенок справится, – заметил он, равнодушно глянув на Подмора, – но настоящего мастера отличает внутренняя уверенность.

Фрэнк Подмор вскочил и направился к двери. Широко распахнув ее, он чуть не сбил миссис Криган, которая подглядывала в щелку. Она опешила немного, но быстро опомнилась и вошла в комнату.

– Обед подан, миледи, – объявила она дрожащим голосом.

Члены ОПИ потянулись к выходу, взволнованно перешептываясь. Генри Сиджвик пробрался к двум писателям, он смущенно заламывал руки.

– Чувствую себя обязанным принести вам глубочайшие извинения. Моим первейшим долгом было остановить лорда Уэбба. Вина за случившееся лежит полностью на моих плечах. Надеюсь, вы сможете нас простить.

– С полной утробой я преисполнюсь всепрощения, – ответил Уайльд как ни в чем не бывало и похлопал себя по животу. – Оказывается, гипноз вызывает зверский аппетит.