— Нет, по вам не скажешь. На вид вы слишком молоды для этого. Но этот тур пользуется большой популярностью у ветеранов. Ностальгия — понимаете?

— Ностальгия — страшная штука, — отозвался Римо, припомнив годы, проведенные во Вьетнаме.

— Итак, Ханой или Хошимин?

— Хошимин — это то, что раньше называлось Сайгоном?

— Ага. — Блондинка облизнула губы.

— Беру.

— Когда вы хотите вылететь? — спросила девушка и вызвала на монитор компьютера расписание.

— Когда ближайший рейс?

— Ну, есть рейс сегодня вечером, но очевидно...

— Беру, — поспешно сказал Римо.

— Вам понадобится еще билет на самолет до международного аэропорта имени Кеннеди.

— Первый класс, — потребовал Римо. — И на все остальные — тоже. За меня платит мой друг.

Блондинка удивленно вскинула подведенные брови и принялась за работу.

— Чем будете платить? — поинтересовалась она.

— Кредитной картой, — ответил Римо и выложил карточку на стойку таким жестом, каким игрок в бридж выкладывает козыря.

Блондинка взяла карточку и стала заносить информацию в компьютер. Минуту спустя она выложила перед Римо целую пачку авиабилетов.

— Вот ваши билеты, мистер Кранковски. Я правильно произнесла вашу фамилию?

— Кранковски? Отлично, — ответил Римо и сунул квитанцию в карман. Девушка забыла сверить подпись. Ловко!

— Ну, если вы хотите успеть на девятичасовой самолет, то, думаю, вам пора идти. Жаль, очень жаль. А я-то надеялась, что мы могли бы вместе выпить. Я уже заканчиваю на сегодня.

Римо поднялся.

— В другой раз. Обещаю.

— Да, кстати, не забудьте свою кредитную карточку, Майкл. Как вас зовут друзья — Микки или Майк?

— Римо.

— Римо? — Брови девушки изумленно выгнулись.

— Это мой сценический псевдоним, — пояснил Римо. — Римо Великий и Ужасный. Я профессиональный маг и волшебник. Я объездил все континенты.

— Ах! — мечтательно воскликнула девушка. — А в чем заключается ваше волшебство?

— Сейчас я покажу вам фокус с исчезновением.

У Сайгона изменилось не только название.

Римо поселился в отеле “Тхонг Нат” — одном из немногих сколько-нибудь приличных отелей в городе, который теперь назывался Хошимин. Багажа у Римо не было, и переодеться он не мог. Он плюхнулся на кровать и включил телевизор “Вьетносоник” местного производства. Каналов было всего два. По одному вещала женщина со скрипучим голосом и гладко зачесанными волосами. Она нудно что-то вещала, а на экране рядом с ее лицом появлялись фотографии, рисующие трудовые будни вьетнамского крестьянства, наслаждающегося счастьем жизни в социалистическом раю. Римо недостаточно владел вьетнамским, чтобы понять, что именно говорит женщина. По другому каналу показывали мультфильм. Стайка мышей в черных пижамах атаковала группу котов в американской военной форме, размахивающих потрепанным американским флагом. Мыши явно одерживали верх.

Римо выключил телевизор, открыл окно и выглянул наружу. Запах у Сайгона — как бы его теперь ни называли — остался прежним. Такой же запах и у Чайнатауна в Нью-Йорке. Раньше улицы города были запружены крохотными автомобилями и военными машинами. Теперь все пересели на велосипеды. Римо смотрел на улицу в течение двадцати минут и смог заметить только одну машину. И только два мопеда, а раньше их бывало видимо-невидимо. Что бы там ни принесли коммунистические санта-клаусы на Юг, благосостояния в их мешке явно не оказалось.

В углу комнаты стоял небольшой холодильник. Римо открыл его. В холодильнике были бутылки с подозрительной на вид водой, несколько бутылок пива “Вьет Мин” и баночки, на которых по-английски и по-вьетнамски было написано “Нектар из сока дынной травы” — что бы это ни означало.

Римо решил, что безопаснее всего будет выпить воды. Он ошибся. Глотнув лишь раз, он потом долго отплевывался в ванной.

— Ладно, может, хоть дождь пойдет, — пробормотал он себе под нос.

Хрипло задребезжал телефон.

— Мистер Кранковски? — дежурный по гостинице произнес это имя, донельзя его исковеркав.

— Да, это я, — ответил Римо.

— Группа отправляется через десять минут.

— Вы, ребята, не даете туристам времени, чтобы хоть немного освоиться.

— У группы очень жесткий график. Пожалуйста, спуститесь вниз через десять минут.

— О’кей, — уступил Римо и повесил трубку. Потом взял в руки брошюрку, расписывающую все прелести Трансвьетнамского тура. В программу входила поездка в сопровождении гида по некоторым этапам “Тропы Хо Ши Мина”, а на десерт — три роскошных дня в Ханое, бывшей столице Северного Вьетнама. Римо нечего было делать в Ханое. Он планировал отколоться от группы, как только окажется поближе к Камбодже.

Выйдя из номера и спустившись в вестибюль, Римо обнаружил, что в состав тургруппы входят несколько человек из Советского Союза, семейная пара из Восточной Германии и один коренастый мужчина средних лет, утверждавший, что он из Северной Каролины.

Американец явно нервничал и старался держаться поближе к Римо.

— Я чертовски рад встретить соотечественника в этой поездке, дружище!

— Взаимно, — без особого восторга отозвался Римо.

Он решил не слишком сближаться с этим американцем. Это может только усложнить его задачу.

— Держись меня, парень, и я расскажу тебе про войну. Я был тут в те времена. Я был в службе тылового обеспечения — СТО. Знаешь, что это такое?

— Сраные тыловые ошметки, — невозмутимо ответил Римо. — Я тоже был во Вьетнаме.

— Ты что, за нос меня водишь? Ты не мог тут быть. В армию не призывали восьмилетних мальчишек.

— Я служил в морской пехоте. Первый батальон двадцать шестого полка.

— Не врешь?

— Не вру.

— А на вид тебе — сколько — двадцать восемь?

— Сколько мне на вид и сколько на самом деле — это не одно и то же.

— Ладно, поверю тебе на слово. А вот, похоже, и наш автобус. Интересно, его так покрасили, или он проржавел от сырости?

Римо не ответил. Поднявшись в автобус, он нарочито выбрал такое место, рядом с которым было кресло без сиденья. Мужчина из Северной Каролины нахмурился, но понял намек правильно. Он сел сзади, и автобус, скрипя и содрогаясь, покатился по изрытым ухабами улицам, проехал мимо ворот дворца Док Лап и направился на север. Римо задумчиво глядел в окно. Его удивляло, что он так запросто взял да и выболтал незнакомому человеку о своем военном прошлом. Но это произошло непроизвольно. Когда-то давно Римо очень гордился тем, что служил в морской пехоте, но это было в те времена, когда Вьетнам разом перечеркнул его прошлое и довьетнамская жизнь стала казаться ему какой-то ничтожной и совсем детской. Это все равно что сравнивать золотую звездочку, которую тебе дали за правильно написанную контрольную в третьем классе и Почетную медаль Конгресса.

Асфальт кончился, и автобус покатился по грунтовой дороге. Исчезли и дома; кругом пошли поля сахарного тростника. Круглолицый гид, сидевший рядом с водителем, развернулся в своем кресле и окинул взглядом группу. Потом взял микрофон и представился. Его звали мистер Хом. Потом он начал говорить — попеременно по-немецки, по-русски и по-английски. На всех трех языках он говорил одно и то же: как народы Северного и Южного Вьетнама наконец объединились после долгих лет вынужденного раздельного существования по вине американских империалистов. Римо отключился, чтобы не слушать, и принялся думать о своем собственном далеком прошлом. Когда автобус проехал мимо небольшого участка, где росла слоновая трава, желудок Римо непроизвольно конвульсивно дернулся. Страх. Он уже давно не испытывал страха. Чувство страха означало, что курс тренировок не восстановил полностью его способности. “Неужели я слишком рано уехал из Америки?” — подумал Римо.

А мистер Хом все что-то вещал. Римо чувствовал, как прошедшие годы словно тают и он возвращается в год 1968-й. И вдруг ему в голову пришла мысль — очень простая мысль. Он всегда считал, что его жизнь поделена на две части и каждая существует отдельно, сама по себе. Как если бы в нем жили два человека, имеющие общие воспоминания. Старая жизнь кончилась, когда его арестовали за преступление, которого он не совершал, и приговорили к казни на электрическом стуле. Его тогда подставили, и подставил не кто иной, как доктор Харолд В. Смит. Именно так Римо Уильямс, бывший полицейский из Ньюарка, попал на службу в КЮРЕ.