— Никто? Вы уверены? Любой, кто признается в том, что съел человека ради того, чтобы выбраться из Вьетнама, поедет вместе со мной в Америку и выступит в моей передаче.

И тут вдруг все разом бросились к Копре. Вьетнамцы хватали ее за руки, дергали за одежду и едва не свалили на землю. Все это напоминало какую-то жуткую оргию.

— Я! Я! Я ел! Возьмите меня в Америку! — кричали все наперебой.

— Сэм! — позвала Копра своего продюсера, отбиваясь от наседавшей толпы. — Наш план не сработал. — И вдруг она исчезла из виду. Земля при этом содрогнулась.

Сэм застонал. И позвал на помощь.

Лагерные охранники подбежали к толпе и оттащили вьетнамцев от Копры Инисфри. Она лежала в грязи, как выброшенный на берег кит. Лежала совершенно неподвижно.

— Копра! Копра! С тобой все в порядке? — испуганно воскликнул Сэм.

— Сэм, я не могу подняться.

— Что у тебя болит, детка?

— Ничего у меня не болит, говнюк! Я просто не могу встать. Помоги мне.

— Жди меня здесь, — скомандовал Сэм.

— Не бросай меня в таком положении. Мне нужно крепкое плечо, на которое я могла бы опереться. Только встать на ноги — а дальше я сама справлюсь.

— Пойду посмотрю, нет ли тут подъемного... То есть, я хочу сказать, нет ли тут в лагере каких-нибудь крепких парней, — пообещал Сэм.

Копра Инисфри лежала в грязи и на чем свет стоит ругала своего продюсера. И тут к ней подошел невысокий жилистый вьетнамец.

— Меня зовут Фонг, — сказал он.

— Не приставай ко мне, если только тебе не пришлось перенести операцию по изменению пола и ты теперь хочешь рассказать об этом американскому народу.

— Вы с телевидения?

— Забудь об этом. Лучше помоги мне.

— Подождите.

— О Боже, а что мне еще остается делать? — спросила Копра, обращаясь к небесам.

Вьетнамец куда-то исчез. Но вскоре вернулся и притащил плоский круглый камень. Поднял курчавую голову Копры и просунул камень ей под шею.

— Бывают подушки и помягче, — ворчливо заметила Копра.

— Я еще не кончил, — отозвался Фонг.

Он опустился на колени, причем голова Копры оказалась у него между ног. У Копры промелькнула дикая мысль, что это какой-то экзотический азиатский сексуальный ритуал. Она разинула было рот, собираясь закричать, но потом вспомнила, что последнее время ей за секс приходилось платить. Оставалось закрыть глаза и надеяться на лучшее. Может быть, если он ее изнасилует, она попадет в программу Донахью и покажет этому засранцу, чей рейтинг выше.

Вьетнамец одной рукой приподнял ей голову, и Копра почувствовала, как прохладный камень скользит между землей и ее спиной. Некоторое время ее голова покоилась на коленях мужчины, а всю ее переполняло восхитительное чувство ожидания сексуальной близости. Вьетнамец взял Копру за плечи и изо всей силы толкнул. Одновременно с этим ногой он протолкнул камень Копре почти до копчика, и Копра неожиданно для себя самой почувствовала, что сидит.

— Недурно, — похвалила она Фонга. — Я бы могла найти работу для такого смышленого парня, как ты.

Фонг встал и взял Копру за руку.

— Внимание! — сказал он.

— Подожди. Не все сразу. Дай мне сначала перевести дух. Я устала. У-уф!

— О’кей, — согласился Фонг и присел рядом с Копрой на корточки. — У меня есть доказательство.

— Что? — осведомилась Копра, поправляя то, что один из модных журналов назвал “Последним писком причесок в стиле «афро»”.

— Доказательство пропавших без вести.

— Молодец, — похвалила его Копра.

В этот момент прибежал Сэм Спелвин. За ним — трое рослых молодых людей, весьма похожих на культуристов.

— Копра, я привел помощь.

— Поздно. Тонг уже помог.

— Фонг, — поправил ее Фонг, вскочил на ноги и поклонился Сэму. — У меня есть доказательство пропавших без вести.

— Ты слышала, Копра?!

— Ну да. И что с того?

— Пропавшие без вести! Ведь это же одна из самых горячих тем! Ты же сама в прошлом году сделала о них две передачи.

— Правда? Какие именно?

— Ты что, не помнишь? О близнецах американских военнопленных и о женах американских военнопленных, которые изменяют своим мужьям.

— Так ведь это военнопленные. А этот парень говорит о пропавших без вести.

— Военнопленные, пропавшие без вести — одна и та же разница. То есть никакой.

— Почему мне никто не сказал этого раньше?! — возмутилась Копра. — Можно было вместо двух сделать четыре передачи. Я бы снова пригласила в студию тех же гостей, но говорила бы не о военнопленных, а о пропавших без вести. Тогда бы нам не пришлось делать эту хренотень о людях, трахающихся с рыбами.

— Да ничего страшного, Копра, девочка. Давай послушаем, что нам скажет этот парень. — И Сэм обернулся к Фонгу. — Так у тебя есть доказательство?

— Да, доказательство пропавших без вести. Хотите посмотреть? Возьмите меня в Америку. Я покажу.

— Покажи нам сейчас. А потом мы возьмем тебя в Америку.

— О’кей, — согласился Фонг и начал расстегивать рубашку.

— Эй, оставь в покое рубашку! — осадил его Сэм Спелвин. — Нас не интересуют вьетнамские культуристы.

— У меня доказательство. Я покажу, — пояснил Фонг. Он стянул с себя рубашку и повернулся к Сэму и Копре спиной.

Спина его была покрыта пленкой, со всех четырех сторон приклеенной к коже серебристой клейкой лентой. Пленка висела свободно и колыхалась, когда Фонг шевелился.

— Что это? — удивилась Копра.

— Я приклеил к спине, когда попал в лагерь. Чтобы защитить. Сейчас сниму. Вы посмотрите.

Сэм пожал плечами.

— Ладно, попробуем, — согласился он и принялся отклеивать ленту. Фонг тихонько стонал от боли.

— О Боже, я этого не вынесу! — запричитала Копра Инисфри и закрыла лицо руками. В громадных лапищах исчезло не только лицо, но и вся голова с последним писком причесок в стиле “афро”. — У него там, наверное, какая-нибудь гнойная рана.

— Подумай получше, — произнес Сэм Спелвин. Он уже отклеил пленку и внимательно разглядывал спину Фонга. Копра тоже отважилась взглянуть.

И тут случилось то, что потом стало предметом долгих разговоров в кулуарах телестудии. Копра была настолько ошарашена увиденным, что, не отдавая себе в этом отчета, встала на ноги без посторонней помощи. Она схватила Фонга в охапку, развернула его лицом к себе и так яростно поцеловала, что чуть не сломала ему передние зубы.

— Фонг, дитя мое, ты едешь в Америку.

Темные глаза Фонга засветились от радости.

— Правда?!

— Но только я должна задать тебе один вопрос.

— Какой?

— Ты умеешь мыть окна?

Час спустя Фонг сидел в мягком кресле салона первого класса самолета таиландской авиакомпании. Когда взлетная полоса бангкокского аэропорта оказалась далеко внизу и самолет уже летел над безупречно лазоревой гладью Сиамского залива, Фонг поклялся себе, что не успокоится до тех пор, пока его американские друзья не обретут свободу и не вернутся на родину.

И тут — словно кто-то проколол воздушный шарик — Фонг почувствовал, как спало нервное напряжение, которое так долго поддерживало его силы. Фонг улегся сразу на три кресла и заснул.

Он и сам не мог сказать, что пробудило его несколько часов спустя. Но проснулся он весь в холодном поту. Сначала он подумал, что вернулись его былые кошмары — он снова услышал эти ненавистные ему шаги.

Фонг поднял голову. Верхний свет в самолете не горел, и салон был погружен в полумрак. В дверь туалета в нескольких метрах от Фонга вошел какой-то темный мужской силуэт. Фонг не видел этого человека раньше, но раз уж он проснулся, а бешеный стук сердца все равно не даст ему уснуть, то Фонг решил дождаться, когда мужчина выйдет из туалета.

Выходя из туалета, мужчина потирал лицо обеими руками, словно оно онемело. Проходя мимо Фонга, он отвернулся.

Но ошибиться было невозможно. Оспины на подбородке, узкие плечи, фигура, как у огородного пугала. И ужасный звук его шагов!

Капитан Дай. Капитан Дай летит с ним одним самолетом!