— Это не то, почему я…

— Эй!— раздался пронзительный крик позади. — Эй!

Я посмотрела через плечо, чтобы увидеть девушку со шрамом догоняющую нас с ножом в руке. Вот почему я хотела забрать все три.

Я СУНУЛА ОДИН ИЗ НОЖЕЙ в руку Тори и велела ей бежать. Она быстро рванула вперед, благодаря длинным ногам вскоре оставив меня позади. Именно то, что нам и было нужно. Но у нас был достаточно хороший старт. Это было необходимо, чтобы…

Я оглянулась на преследователя и пропустила выступ бордюра. Споткнувшись, я попыталась восстановить равновесие, но мое пострадавшее колено дало о себе знать, и я растянулась на полосе травы. Выставила руки перед собой, готовая к схватке, но девушка приземлилась на мою спину, и выбила весь воздух из моих легких.

Мы боролись, если можно так назвать мое безумное барахтанье и размахивание ногами боем. Вскоре она меня уложила на спину, приставив нож к горлу. Это остановило меня.

— Я-я-я-...— начала отчаянно заикаться. — Мне очень жаль. Ты хочешь забрать мою куртку? Мои туфли?

Ее лицо исказилось от отвращения.

— У тебя нет ничего, что я хочу, блондиночка.

Она намотала себе на палец прядь моих волос и резко выдернула ее. Я поморщилась и подавила вопль.

— Красные полосы?— противно засмеялась девка. — Ты думаешь, это делает тебя хулиганкой? Делает тебя крутой?

— Н-нет. Если ты хочешь мои ботинки…

— Они мне не подходят. Я хотела куртку твоей подружки, но она давно сбежала. Хорошие у тебя друзья. Даже не оглянулась,— девушка медленно стала водить лезвием ножа по моему горлу. — Это был электрошоковый пистолет, не так ли?

— Что?

— То, что она сделала со мной там. Она подстрелила меня и моих девчонок. Бьюсь об заклад, вы думали, что это смешно.

— Н-нет. Я…

— Я сказала, что я преподам вам урок, а так как у тебя нет всего, что я хочу…

Она подняла нож, пока говорила, она вела лезвием у лица. Я увидела, как кончик спускается и сходила с ума, извиваясь, чтобы получить свободу, но она меня надежно зафиксировала сдавив рукой шею. Воздух перестал поступать в легкие, я боролась изо всех сил, и все, что я могла сделать, это смотреть, что кончик идет прямо в глаз. Мне удалось сдавленно всхлипнуть. Она засмеялась и опустила ножик, чтобы отдохнул на моей скуле.

Одно легкое нажатие, и я ощутила вспышку боли. Горячая кровь потекла по моей щеке.

— Это не жизнь красивой девушки, блондиночка. Милые вещицы, как у тебя? Я дам тебе неделю, прежде чем мы вновь поиграем. Я? Мне повезло. Я не должна беспокоиться об этом,— она подняла лицо, показывая мне ее большие шрамы на щеке. — Я делаю это для твоей же пользы.

Нож скользнул глубже. Я закрыла глаза от боли, но затем почувствовала, как девушку отпрыгивает от меня, издавая гневное рычание.

Когда я поднялась, то поняла, что это не ее рычание. И она не прыгает от меня, она висела в воздухе, широко раскрыв глаза, нож вонзился в землю, когда Дерек поднял ее. Он повернулся к стене, готовый отбросить ее.

Я закричала:

— Нет!

Уже не надеясь на успех, но в последний момент он удержался, так резко, что даже споткнулся. Девушка неуклюже взмахнула руками и ногами. Она попыталась вырваться. Дерек, казалось, не замечал. Он оглянулся, увидел забор и с ворчанием, тяжело перекинул ее за него. Она с шумом рухнула на другую сторону.

Я была почти на ногах, неустойчиво… Дрожа... Он схватил меня за воротник и дернул на себя.

— Вперед.

Я обнаружила упавший нож и схватила его. Он толкнул меня вперед так, что я опять споткнулась. Тогда я начала двигаться. Он мчался впереди, уводя меня прочь. Мы прошли около четверти мили, когда он развернулся, встречая мой взгляд. Огонь, горящий в его глазах, заставил меня съежиться. Он схватил меня за плечо и крепко сжал его.

— Разве я не говорил тебе оставаться на месте?

— Да, но…

— Я говорил тебе оставаться на месте!— взревел он.

Я оглянулась, боясь, что мы будем услышаны, но мы были за рядом магазинов, в окнах не было освещения.

— Да,— я удерживала голос низким и ровным. – Ты говорил. Но ты также говорил мне следить за Тори, а она пошла…

— Мне плевать на Тори. Если она уходит, пусть идет. Если она выходит из передней части автобуса, пусть.

Когда я посмотрела в его глаза, то увидела ужас за яростью. Он был на самом дела зол на себя, почти швырнувшего незнакомую девушку в стену, так же, как мальчика в Олбани.

Ничего не сказав, он разжал пальцы на моем плече. Затем потянул спину, сжимая и разжимая пальцы.

— Если она хочет уйти, отпусти ее,— сказал он, теперь тише. — Меня не волнует, что с ней произойдет.

— Хорошо.

Он отступил, рассеянно потирая предплечье. Когда он увидел мое пристальное внимание, сразу остановился.

— Это зуд,— оправдывался он. — Нормальный зуд.

— У тебя были другие симптомы? Лихорадка или…

— Нет,— отрезал он. — Не меняй тему. Тебе нужно быть более осторожной, Хлоя. Как и раньше, с этим телом. Ты должна думать о том, что может случиться.

Он был прав. Но, его царапины напомнили мне, что я не единственная, кто бывал небрежен, кто игнорировал потенциальную угрозу.

— А что насчет тебя?— я показала, как он поцарапал руку снова. — Оборотень, который еще ни разу не изменялся, но знает, что он быстро развивается. Тем не менее, когда ты начал испытывать беспокойство, лихорадку, зуд, никогда не приходило в голову, что ты можешь пройти Обращение раньше? Ты дашь ему проявляться... пока не настанет ночь, когда нам понадобится также уйти.

— Я не собираюсь с вами, ребята…

— Но если бы я не осталась, чтобы найти тебя… Саймон не попросил бы... Ты мог совершить неудачный побег, потому что ты не знал, что происходит с тобой.

— Я бы этого не сделал.

— Я тоже не знала, что я могу воскрешать мертвых во сне. А я не упоминала, насколько близко ты подошел к своей поимке, потому что я осталась, чтобы помочь?

Он отвел глаза, на скулах заиграли желваки. Наконец он произнес:

— Я пытался помочь тебе. И получили это,— он указал на царапину на щеке.

— Потому что я проснулась с парнем, прижимающим меня к полу! Я знаю, ты пытался удержать меня от вида зомби, который ползают по мне. Хороший план, только плохо исполняемый. Тогда ты совершенно потерял терпение и начал орать бессмысленные приказы.

— Я пытался помочь.

— А что, если бы я ничего не сделала? Кричал, чтобы я закончила освобождение, прежде чем нас поймали?

Он отвернулся снова.

— Я... О том, что было ночью. Я не сказал...— он расправил плечи. — Мы должны вернуться. Саймон будет беспокоиться о тебе.

Мы шли около двадцати шагов в тишине, я позади него. Когда плечи опустились, я знала, что он думает об этом снова, как я молила его отпустить девчонку. Пожалуйста, только отпусти ее…

Он повернулся ко мне.

— В следующий раз, когда я говорю, чтобы ты осталась, я имею в виду остаться.

— Я не собака, Дерек.

Я держал мой голос ровным, но его челюсти напряглись, зеленые глаза замерли.

— Может быть, нет. Но, очевидно, нужно, чтобы кто—то заботиться о тебе, и я устал делать это.

— Не надо.

— Чего не надо?

— Разве мы не договорились прекратить ссоры?

Его лицо потемнело.

— Это не…

— Ты злишься на себя, а отыгрываешься на мне.

Я хотела быть разумной, но он взорвался. Кинулся на меня так быстро, что я дала задний ход и врезалась в сетчатый забор.

— Я сержусь на тебя, Хлоя. Ты ушла. Вы обе попали в беду. Я должен был спасти тебя.

Он продолжал идти на меня. Я прижалась к забору, сетка заскрипела в знак протеста.

— И прекрати делать это,— сказал он. — Отступать, глядя на меня так.

— Как будто ты пугаешь меня? Может быть, так и есть.

Он сделал шаг назад так быстро, но качнулся и ловко восстановил равновесие, и на его лице… На его мелькнуло странное выражение, быстро сменяясь привычной хмуростью.