Наверно лучше бы Карим Рамзанович отдал бы эти деньги нуждающимся детям-сиротам. Можно было на год обеспечить игрушками и конфетами половину приютов страны на подобные деньжищи. И слушать не хочу, сколько стоит это платье. Теперь мне почему-то захотелось его снять и идти под венец голой.

Душе всё никак не уймётся. Требует бунта.

Скупив пол торгового центра, мы с сестрами и мамой уединились в кафе. Болтали так легко и непринуждённо, что я едва не расплакалась. Мне этого сильно не хватает. Вот этих вот простых посиделок в женской компании.

— Софа, считай, что мы сейчас отмечаем девичник, — смеётся мама, делая глоток горячего латте.

— Да, девичник в окружении пироженок, — морщится Лизка. Она наверно мечтала увидеть здесь не панкейки, а накаченных полуголых стриптизёров.

Мы непростые девушки и девичник у нас не как у всех. Подобные вульгарщины устраивают лишь необразованное было. Невоспитанная деревенщина. Так однажды сказала мне мама, когда мы Лизу замуж выдавали, а она задала ей вопрос, почему другие девушки иногда отмечают девичник в стрип-клубах, глазея на танцующих мужчин в костюмах полицейского или пожарного. Вот она так и ответила. Это вульгарно и недопустимо вести себя так настоящей леди. Настоящая леди не должна смотреть ни на кого, кроме мужа. Это отвратительно! Это аморально. Это самое настоящее предательство.

Мой муж — мой Бог. Главное правило. Нерушимый закон.

Погода в день свадьбы выдалась на удивление чудесной, поэтому торжество решили организовать в саду. На ясном небе светило солнышко, расцветали цветы на клумбах. На территории всего поместья пели сладкие песни здешние птицы.

Проснувшись, я распахнула створки балкона и обмерла, рассматривая происходящее. В тридцати метрах от моего окна во всю уже шла подготовка к свадьбе. Вблизи бассейна уже были расставлены стулья, перетянутые дорогим шёлком и бантами. А еще вчера вечером привезли скульптуры из цветов. В виде жениха и невесты, лебедей, сердец. Поразительно, но цветочные скульптуры с женихом и невестой были очень похожи на нас. Девушка — вылитая я. Ну а мужчина — копия Карима Асадова.

Декорации выглядят очень дорого. Там же рядом накрываются столы, застеленные белыми скатертями. Я вижу отца. Он торопливым шагом направляется к рабочим и во всю ими командует.

— София, ты где? — позади я слышу голос мамы. — А-а, здесь.

Она входит на балкон, счастливо улыбается, оценивая то, что я так внимательно наблюдаю за процессом.

Мама кладет свою ладонь на мою руку, которую я держу на перилах, сжимает, подбадривая:

— Сегодня важный день, помнишь? Я хочу, чтобы ты вела себя сдержанно и не опозорила нашу семью. Соберутся важные гости из узкого круга. А также приедут журналисты. Обещаешь не глупить?

— Мама, мы ведь все обсудили. Не надо мне по сто раз одно и тоже твердить. — Злость поднимается по пищеводу, царапая его шипами. — Я смирилась. Вы победили. Я сделаю всё, что скажете.

— Вот и славно. Пошли, скоро жених приедет и гости. А ты ещё не одета. И да, жених не должен видеть невесту перед свадьбой. Плохая примета.

— Мой жених вообще видел меня всего два раза в живую… — зачем-то бурчу это я, выходя из балкона.

Я думала, может мать хотя бы на секунду сделает грустное лицо, когда я сообщила ей, что всё… вы меня сломали. Я ваша вещь. И буду играть в ваши игры. Но и капли в ней не было того самого заветного сочувствия. Наверно, потому что для нее это норма. Жить вот так вот, как монархи в наше-то современное время.

Её можно понять. Её так воспитали. Она не знает, как может быть по-другому. Это привычка так жить. Нравы передавались из поколения в поколение. Выдавать замуж против воли в роду Королёвых было обычной нормой. Наверно я просто бракованный ребёнок, который не желает мириться с правилами и обычаями.

Всё-таки я смирилась. Взвесила всё. И решила довериться окружающим людям, которые заверили меня, что всё будет хорошо.

Маме, отцу, сёстрам. Всем тем, кто пытался меня подбодрить за несколько дней до свадьбы и во время приготовлений.

— Идём, моя красота ненаглядная! Церемония начнётся через четыре часа. Команда стилистов тебя ждёт.

Мать берёт меня за руку, выдёргивая из тревожных мыслей, и выводит из спальни, ведет в комнату для гостей в которой меня ожидает ванная, наполненная ароматной водой с розами и команда стилистов, которые сделают из меня королеву.

Приняв ароматную ванную, я вхожу в комнату. Сажусь на стул перед большим зеркалом, напротив которого в ряд разложены косметические принадлежности, и отдаюсь воле экспертов моды.

Стилисты накручивают мои волосы пышными кудрями на плойку, а после принимаются за макияж.

— Собирать волосы не нужно! — командует мать. — Они у неё длинные и шикарные, пусть так и струятся волнами до талии. Сделайте ей «мальвинку». И не забудьте про диадему.

Мама вырывает из рук служанки роскошную диадему, украшенную мерцающими камнями и жемчугом, и надевает мне её на голову сама лично.

— Софа, ты просто… ты невероятная. Теперь я понимаю, почему господин Асадов так настаивал на этом браке.

— Чудо!

— Красавица!

— Королева!

— Самая красивая невеста на свете!

Восторженно гудят служанки, хлопая в ладоши. Они восхищаются мной, но мне не по себе. Чем быстрее летит время, тем больше я начинаю нервничать. Ведь, взглянув на часы, я отмечаю, что до начала церемонии осталось чуть больше часа. А я ничего этого не хочу. Я хочу быть одной. Меня начинает колотить. Мама приносит стакан с водой и две таблетки успокоительного. Через пару минут мне становится немного легче.

— Госпожа, вам так повезло! Родиться в нужное время в гужной семье. Я вам завидую, — шепчет мне Мария, а у меня слеза по щеке катится.

— Вы плачете? Ох, не плачьте. Это ведь от счастья! Да?

Лживо киваю.

— Не надо плакать, девочка. Иначе тушь потечёт. Всю красоту смоешь, — предупреждает мама.

Честно, я бы без раздумий поменялась с кем-нибудь местами. Пусть одна из служанок замуж за монстра выходит, вместо меня.

Быть может я глупая? Отказываться от богатства и известного мужчины?

Просто мне всё уже надоело. Хочется жить без плана и без графика. Свободно, нарушая правила. Каждый мой день — копия предыдущего. Каждый мой день был прописан в ежедневнике от и до.

Это так скучно. Так правильно. Каждый день делать одно и тоже и не чувствовать радости.

Придерживая юбки очень пышного платья, сияющего бриллиантами, я кружусь напротив зеркала, не веря в то, что вижу. Я не узнаю себя. Я восхитительная. Впервые в жизни я нравлюсь себе на все сто процентов.

— Ну что, вы готовы? — в комнату вдруг входит отец. — Ох, моя богиня! Софи, боже, ты… у меня нет слов! Неземная!

Я смущённо опустила ресницы.

— Нам надо поторопиться. Карим Рамзанович уже приехал. Милая, твой жених ждёт твоего выхода. И гости тоже.

Голова сильно кружится.

— Давай Софа! Голову выше, спину выпрями и улыбайся, как тебя в институте леди учили! Не опозорь нашу семью, — с особой строгостью предупреждает мама.

Вот и всё.

Мой час настал.

Сделав глубокий вдох, я выхожу из комнаты следом за отцом.

Он поведет меня к алтарю и отдаст свою младшую дочь в дар страшному монстру.

Сердце набирает ритм. Стучит громко и быстро. Даже уши закладывает. Родные, поцеловав меня в щёчку, пожелав удачи, удаляются в сад, чтобы занять там свои места. Они все такие нарядные. На маме сияет золотое платье, расшитое золотым жемчугом, которое выгодно подчёркивает её фигуру.

Сёстры также нарядились в топовые бренды от именитых дизайнеров и засеменили в сад. Отец надел чёрный смокинг с белой рубашкой и бабочкой. Его лицо не выражало ничего. Давно его таким не видела. Он выглядит слишком серьёзным, побледневшим — переживает не хуже всех остальных.

Мы замираем с ним перед выходом в сад. Тело немного потряхивает. Одна из служанок вручает мне букет из неизвестного сорта цветов, украшенный натуральным жемчугом и бриллиантами. С ума сойти.