— Пусть ближе подойдёт, — хрипит властный незнакомец. Чуть ли ни ногой топает, так, словно зверушку к себе подзывает.

— Иди, дорогая! Ну же, — мама подталкивает меня вперёд.

Ноги не слушаются, словно их бетоном облили.

Шаг.

Один. Ещё один.

Как будто навстречу смерти иду. В объятия реального дьявола.

Как бы не утонуть и не захлебнуться в черноте его глаз….

Поэтому просто голову в пол опускаю, двигаюсь на автомате.

Делаю три шага вперёд. Останавливаюсь. Не дышу. Слышу шаги. Тяжелые, доминирующие. Но голову не поднимаю. Догадываюсь, что незнакомец начинает обходить меня по кругу. Рассматривает. Как товар на витрине. Внимательно изучает.

Телу становится жутко холодно. Я ежусь, рефлекторно обхватываю себя руками. В кожу втыкаются мелкие, ледяные иголочки — так на меня влияет этот дьявольский взгляд.

До меня вдруг доходит осознание… Они это сделали. Мои родители устроили смотрины будущему жениху. Но разве это допустимо? Чтобы их дочь оценивали и покупали как товар в магазине?

— Ну к-как? — мама теряет терпение. Нервничает, даже заикается. На кону миллиарды долларов. Он просто должен сказать «да». И Королёвы станут самыми богатыми в узком кругу элитного общества людьми.

— Красавица, правда? — вдруг оживает отец. — Редкий цветок. Растили и оберегали как не знающий цены бриллиант.

— Всё ещё невинна, — зачем-то добавляет мама. Я оборачиваюсь, смотрю на неё с укором, а она напоминает мне хитрую лису со своими светло-зелёными прищуренными глазами.

Топот шагов прекращается. Карим Асадов замирает точно за моей спиной. Я даже чувствую его горячее, пряное дыхание, ласкающее мои длинные иссиня-тёмные волосы, пышными волнами ниспадающиее до самой талии.

Следующие слова звучат как выстрел. В самое сердце.

— Хорошо. Ваша дочь выйдет за меня замуж. Только так я согласен на совместный бизнес.

— Чудесно! — звонко смеется мама, вскакивая с места. — Мы согласны! Уже давно присматриваем нашей младшенькой достойного жениха.

— Мама! — бледнея от ужаса, кричу я, мгновенно оживая. — Не хочу! Не люблю его! Впервые в жизни вижу!

Они что? Серьезно?

Замуж… За незнакомца?

Господи, я наверно сплю.

Я отскакиваю от жуткого мужчины на несколько шагов назад, неуклюже спотыкаюсь о край ковра. Мизинцем больно бьюсь, боль жгучую чувствую! Реальную боль. А значит, не сплю. Значит всё это происходит со мной на самом деле.

Замуж за этого монстра?

Никогда!

— Цыц, София! — мама зло топает ногой. — Решение не оспаривается! Через три дня ты выходишь замуж.

На глазах наворачиваются слёзы.

Нет! Чёрт. Нет!

Как же Миша?

Я ведь другому себя обещала…

Я Мишку своего люблю!

Простого парня. Работягу, весельчака.

Который работает у нас садовником вот уже сколько лет.

Я не могу справится с эмоциями. Смотрю сначала на улыбающуюся мать, потом на этого монстра, проклятого и бородатого, лицо которого не отражает в мимике абсолютно ни-че-го. Кроме стали. И уродливого, пугающего шрама. Меня душит обида, неверие.

Довольный отец бежит к мужчине с распростертыми объятиями, протянув обе руки для рукопожатия. Асадов смотрит на руки отца так презренно, словно он ему не руки, а лопаты с навозом протягивает. Свои же он держит в карманах чёрных брюк.

— Я счастлив, дорогой Карим, что мы скоро станем родственниками! — захлёбываясь от радости восклицает папа.

— Но самое главное — бизнес партнерами, — звонко стрекочет мама, добавляя.

Асадов нехотя вытаскивает руку из кармана, тянет навстречу. Только не так как это делают простые смертные. Ладонью вниз. Этим жестом даёт понять присутствующим, что он всех здесь выше.

Они пожимают друг другу руки.

Сделка состоялась…

Я не верю в то, что вижу.

Это иллюзия. Слишком правдоподобный сон.

Ноги сами по себе отшагивают назад. Глаза краснеют от напирающих слёз, в то время как кожа лица бледнеет как при отравлении.

Я резко оборачиваюсь, с места срываюсь, убегая прочь.

Да, я поступила некрасиво, неуважительно, по отношению к гостю. Даже не извинилась, не попрощалась. Но меня утопило в аффекте. Я не смогла контролировать тело. Опомнилась лишь тогда, когда в комнате оказалась.

— Софья! Ты куда? Ох, простите её Карим Рамзанович, малышка, вероятно, переволновалась, — слышу в отдалении раздраженный тон мамы.

Я бегу по лестнице на второй этаж, обратно в свою комнату, хлопаю дверью, падаю на кровать, утыкаясь носом в подушку. Из глаз выплескиваются потоки бурных слёз.

Душа на части рвётся.

От шока. От несправедливости.

Ведь я другого люблю.

Деньги. Власть. Статус. Важнее.

Родственникам плевать на мои чувства.

Меня только что продали жуткому монстру.

Как красивое украшение.

И я ничего не могу с этим поделать…

Дверь распахивается, с грохотом ударяется о стену. Я отрываюсь от подушки, ставшей уже насквозь мокрой от слёз, и вижу мать с перекошенным от злобы лицом.

— Ты как посмела?!

Мне уже двадцать. Почему она ведёт себя со мной так, словно мне шесть?

В голове вспыхивает возможное объяснение её мотивов. Этот брак слишком сильно важен для Королёвых. Намечается серьёзная сделка. Поэтому она и закипела. Никогда ещё не видела свою мать такой разъярённой и взвинченной. Скорей всего на кон поставлены бешеные деньжищи.

— Почему убежала, не попрощавшись с гостем? Не просто гостем, а твоим будущим мужем!

— Я испугалась… Вы меня не предупреждали. Дайте немного времени, чтобы привыкнуть.

Я обхватываю колени руками, подтягиваю их к груди. Мать слушает молча. Немного остывает.

— Ладно, — она тяжело вздыхает, — отдохни немного. Карим Рамзанович уже уехал. Мы все уже подписали необходимые бумаги… Кроме тебя. Как будешь готова, спускайся вниз в кабинет к отцу. Не хватает только твоей подписи. А я пока пойду, у нас слишком много дел. Ох уж эти предсвадебные хлопоты! Времени мало. Всего три дня. И ты жена! Поверить не могу… Моя малышка… Ты скоро станешь женой уважаемого человека. Завидного холостяка! Неимоверного богатого депутата! Какая честь! Как я рада за тебя, доченька!

Мать подскакивает ко мне и наигранно целует в макушку, а я морщусь, воспринимая этот поцелуй не как поцелуй, а как пощёчину. Затем она быстро покидает комнату. Я слышу лишь быстрый цокот каблуков по мрамору, который вскоре затихает.

Веки тяжелеют. Меня качает в разные стороны. Я даже не замечаю, как проваливаюсь в глубокий сон. А просыпаюсь от настойчивого стука в дверь.

— Софья, открой! Поешь что-нибудь! — уговаривает меня Мария, наша служанка, позвякивая подносом.

— Не хочу. У-хо-ди. Нет аппетита, — швыряю подушку в дверь.

— Что она там? — внезапно слышу голос мамы.

— Да вот, бедняжка, прогоняет меня. Плачет, — вздыхает Мария.

— Ну ничего, поплачет, успокоится, — фыркает мама, — это нормально в её случае. Софа! Слышишь! Всё будет хорошо! Господин Карим хороший человек. Заботливый и щедрый мужчина. У него серьёзные намерения в отношении тебя. Тебе повезло больше, чем твоим сестрам. Он, очень красив, как ты видела. У него горячая кровь. Такие мужчины на руках носят своих женщин! Души в них не чают!

— Ох, мне бы такого мужа… — печально вздыхает служанка, — я бы всё отдала, чтобы поменяться с вами местами, госпожа.

— Вот-вот, слышишь, София? Как тебе все завидуют!

Ну и спектакль они тут устроили.

Что ж, если Мария хочет, пусть меняется со мной местами.

— Красивый, богатый, у власти… — хихикая, Маша начинает перечислять достоинства Асадова, — жутко горячий… А эти глазища какие! Душу за них можно отдать.

Затыкаю уши руками. Еще и одеялом сверху укрываюсь.

Тошно.

Не сомневаюсь, что это мама ей так играть приказала на публику. С заранее заученным текстом, чтобы меня встряхнуть.

Я всё о Мишке думаю, не могу его предать.

Я ведь обещала, что, когда вернусь из института, сбегу с ним.