Впрочем, варварской роскоши этому месту было не занимать.

– Всё взяли? – весело спросила Капитан, когда мы с Эменой уселись за стол.

– Да, – кивнула кок. – Но говядина обошлась слишком дорого – пять тысяч шестьсот кредитов за четыреста банок.

– Это нормально, даже дешевле, чем я думала – чёртовы стаи одичавших собак. Эти шавки страшно расплодились и терроризируют местных фермеров, погибло даже несколько пастухов. И в любом случае у нас наклёвывается отличное дельце. Так что я сегодня угощаю. – Капитан бросила мне меню. – Берите, что хотите, но не переоценивайте моих возможностей.

После того, что я узнал утром о местных гастрономических предпочтениях, есть мне совершенно не хотелось, но я раскрыл меню. Никаких вкладок в нём не оказалось, только картонная обложка, на внутренней части которой кривым почерком были выцарапаны названия блюд. Я пробежал глазами по надписям и, выругавшись, закрыл картонку.

– Алексей? – хрипловатым и до ужаса эротичным голосом произнесла Капитан. Она всю последнюю неделю обращалась ко мне именно таким тоном. Ну и, думаю, уже вся команда знала, что я за это время ни разу не ночевал у себя на складе, хотя виду никто не подавал. Но эти неуставные отношения никак не влияли на уставные. Долг, ясное дело, мне тоже никто прощать не собирался, как Кэп и обещала. Впрочем, я и не надеялся.

– Я узнаю только половину букв, – объяснил я. – И даже если слово состоит из знакомых символов, не могу понять, что оно значит.

– Я поговорю с Орайей. Что тебе заказать? – тем же тоном спросила шеф.

Я тяжело сглотнул слюну и побледнел.

– Что угодно, только без мяса.

– А, узнал о местной кухне, – хмыкнул Авер. – Не волнуйся, здесь такого не подают и не готовят. Если специально не заказать, конечно, но тогда тебе вежливо откажут. Это элитное заведение.

– И всё равно предпочту что-нибудь овощное.

– Может, рыбу или сыр? – предложила шеф.

– И того, и другого, -– кивнул я. Аппетит от слова «сыр» всё-таки разгорелся. – И пива, если можно, – добавил я, глядя на кружку Авера.

- Конечно, можно. Официантка!

Уже через пять минут я давился плотным пресным сыром, запивая его густым кисловатым и тёплым пивом без пены, да ещё и с каким-то мутным осадком на дне. Зато рыба оказалась очень вкусной – великолепно прокопчённая и сочащаяся темноватым жиром. Умяв половину тушки, я догадался сделать из солёной рыбы и пресного сыра бутерброды, так что в итоге поел очень даже неплохо.

Но после окончания трапезы возвращаться на дирижабль мы не стали. Как я понял из обрывков фраз, здесь у Капитана была назначена встреча, но клиент опаздывал. Шеф уже начала несколько нервно поглядывать на часы, висящие над большим камином, когда в трактир вошли два заросших мужика. От моего внимания не ускользнул её жест, после которого Авер, сидящий рядом со мной, достал и положил на колени свой неисправный револьвер.

Рассмотрев вошедших получше, я осторожно снял с предохранителя и свою винтовку, стоящую у стола. В эту парочку я был готов стрелять без колебания.

Их бороды и усы не скрывали татуировок, изображающих морду какого-то ящерообразного чудища, голые руки покрывали шрамы, а на шеях красовались ожерелья, сделанные из фаланг человеческих пальцев. А чего стоили бандуры, висевшие у них за плечами. На вид – смесь базуки и мушкета из детских мультиков. Из такой можно было бы застрелить динозавра, и я нисколько не преувеличиваю. Динозавры ведь бывают разных размеров.

– Кто это? – шепнул я Аверу.

«Работорговцы», – практически беззвучно шевельнулись губы моего соседа.

Сглотнув, я приготовился стрелять сразу, как только они подойдут. Я уже ненавидел этих уродов. Но когда они подошли к нашему столу, Капитан расплылась в искусственной улыбке.

– Хаз, Ном, – произнесла она. – Рада вас видеть.

– Взаимно, Капитан, – ответил приятным голосом тот работорговец, что стоял справа. – Вы, надеюсь, успели пообедать?

– Успели бы, даже если бы вы не опоздали, – убрав дежурную улыбку с лица, сказала шеф.

– Возникли проблемы с лицензией, – сухо проговорил второй. Его спокойный голос не сочетался с мелко трясущейся головой и время от времени выбегающей на губы дебильной ухмылкой. – Этот ублюдок мэр потребовал, чтобы кроме обычных двадцати кредитов с головы мы ещё и сдали каждого пятого ему для строительных работ. Притом что никаких работ он не ведёт.

– Ходят слухи, – вполголоса добавил первый, – будто он связался с каннибалами. У них что-то вроде секты.

– А мы только торгуем людьми.

– Знаю, – кивнула Капитан, – и даже не продаёте рабов каннибалам, поэтому я с вами и работаю. Где груз?

– Где и положено, с остальными, – сказал своим певучим голосом первый. – Хочешь посмотреть на них прямо сейчас?

– Конечно. Ребята.

Мы синхронно поднялись из-за стола и двинулись за работорговцами. Я дождался Авера, который задержался, чтобы спрятать револьвер и тихо спросил у него:

– Если эти парни такие благородные, зачем ты доставал пистолет?

– Эти два засранца, конечно, имеют свой кодекс, честь им и хвала за это, – сухо сказал Авер. – Но не забывай – они торгуют людьми. И если бы они решили, что нас куда выгоднее взять в рабство, чем вести с нами дела, то наш разговор мог бы быстро превратиться в перестрелку. В этом случае мой револьвер сгодился бы в качестве психологического оружия – с современным вооружением у ребят беда. Так что, парень, держи с ними ухо востро. И ничего у них не покупай. Кроме людей, конечно.

Ставить винтовку на предохранитель я передумал.

С Эменой мы ходили на центральный продуктовый рынок. Неподалёку от него располагался рынок бытовой, там же помимо непритязательной одежды и простейшей бытовой химии вроде мыла можно было приобрести кое-какие инструменты. Но на южной окраине города был и другой, о существовании которого я и не предполагал. И именно этот рынок приносил городу наибольшую прибыль.

Работорговый рынок.

Клетки, клетки, клетки. Ревели дети, стенали женщины, ругались мужчины. Все измождённые, избитые, грязные и полуголые. Все, кроме покупателей.

Отвратительное зрелище. Но шок от него испытывал только я. Впрочем, и в истории моего мира были столь же постыдные моменты, но меня это нисколько не успокаивало.

– Что-то вроде секты, да, – говорил Хаз своим певучим голосом. – Не мне осуждать чужие веры. – Его рука небрежно коснулась татуировок на лице. – Но всё же подобные вещи я считаю недопустимыми. Вы не представляете, сколько труда ещё моему отцу стоило отмывание клейма людоедов от нашего племени. При том, что человеческое мясо в пищу не употреблял уже мой дед. Не берусь судить предков, которые ещё делали это, но они хотя бы ели умерших рабов из нужды. Эти же ублюдки проводят что-то вроде ритуала...

– Всё это слухи, – оборвал его Ном.

– Которые косвенно были подтверждены сегодня. Здешний мэр решил, будто он и есть власть в этих землях. Мол, никто ему не указ.

– А кто ему укажет? – хмыкнула Ивалла… то есть Капитан. – Он лет пять назад вышел из-под власти олигархов Северного. Те направили к нему карательную группу, которую больше никто и никогда не видел, и Сейм решил, что лучше им за небольшую дружить с местными. И я не могу их в этом винить. Крестьяне с пограничных ферм – суровые и жестокие люди, воевать с ними – себе дороже выйдет.

– Мы пришли, – сказал Хаз, останавливаясь.

Мы стояли в двух десятках шагов от одной из клеток, правда, в отличие от других отмытой. Просто, видимо, других помещений для житья и перевозки в караване работорговцев не нашлось. В чистой клетке на стульях восседали трое – пухлая мадам чуть за сорок в уродливом красном платье и две девушки, одна лет шестнадцати-семнадцати, вторая ближе к двадцати. Обе особой стройностью тоже не отличались, хотя та, что помладше, имела скорее аппетитные формы в отличие от двух других. Все трое пили чай из обожжёных алюминиевых кружек, свысока поглядывая на всех присутствующих, включая и нас.