— Она и должна выждать, — сказал Гедимин. — Чем больше ирренция будет втянуто в реакцию, тем сильнее итоговый выброс. И тем меньше металла уйдёт на эти ваши игрушки.

Линкен хмыкнул.

— Экономишь ирренций? Думаешь сделать из него свой реактор? Зачем? Мало, что ли, «Седженов» и ЛИЭГов?

Константин шумно вздохнул.

— Хватит о реакторах! Атомщик предлагает бомбу без взрывателя. Схема выглядит рабочей. Рискнёшь?

Он смотрел на Линкена, будто окончательное решение зависело только от него; Гедимин хотел ухмыльнуться, но вдруг понял, что именно так и обстоят дела — Линкен возглавляет проект «Омикрон-бомба», а сам ремонтник — всего лишь приглашённый специалист. Сармат сузил глаза и повернулся к Линкену.

— Это устройство стабильнее традиционных бомб. И на него нужна всего одна критическая масса.

Глаза Линкена потемнели; он мучительно думал, поднеся руку к шраму на затылке, прикрытому шлемом. Гедимин успел досчитать до пятидесяти, когда взрывник шумно выдохнул и качнул головой.

— Сначала будем делать то, что знаю я. То, что придумал атомщик, тоже опробуем. Но потом. У меня уже готов взрыватель. Атомщик, тебе много надо времени на эту штуку?

Он кивнул на первый чертёж.

— Завтра к обеду будет готово, — ответил Гедимин. — Если материалы на месте.

Линкен облегчённо вздохнул и расплылся в широкой ухмылке, видной даже под респиратором.

— Всё здесь. Я знаю, как делать бомбы! Завтра вечером едем на полигон. Не терпится увидеть этот светящийся бабах!

Гедимин почувствовал, как волна холода прокатилась вниз от загривка и свернулась неприятным давящим комком в солнечном сплетении. «Завтра на полигоне взорвётся ирренций,» — подумал он. «Вот тебе и мирное применение, Гедимин. Какой же ты идиот…»

11 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки» — кратер Орем, ядерный полигон

— Вот что я думаю, атомщик… — с видимым смущением проговорил, усиленно глядя в сторону, Линкен.

— Думать полезно, — отозвался Гедимин. Он не хотел обижать Линкена и надеялся услышать, что пришло ему в голову, но с его первой реплики прошло уже три минуты, а взрывник всё молчал, глядя в иллюминатор. Ничего интересного увидеть он не мог — снаружи вагон был покрыт дополнительным слоем рилкара, проложенного флиевой фольгой тройной толщины, — небольшая мера предосторожности на случай срабатывания омикрон-заряда. В полупустом вагоне, стремительно летящем по освобождённому транспортному туннелю, были только пятеро сарматов — Гедимин, Линкен и трое в специальных экзоскелетах, приспособленных для погрузки и транспортировки крупных тяжёлых предметов. Зачем им выделили столько рабочих, Гедимин не знал, — единственный предмет, который они везли на полигон, весил всего три центнера, и сармат легко поднимал его одной рукой. Первый (предположительно) рабочий прототип омикрон-оружия в серебристой флиевой обшивке лежал у ног ремонтника, закреплённый многочисленными скобами и тросами; внутри было восемь килограммов ирренция, не считая включённого в состав «арктусов» и двигателя-«седжена».

Линкен отвернулся от иллюминатора, скользнул мечтательным взглядом по корпусу бомбы и наконец посмотрел на Гедимина.

— А можно совместить бомбу и прожигатель? — спросил он. — Там же будет много лучевых потоков. Что, если скрестить их под правильным углом? Вот это был бы взрыв!

— Наверное, — отозвался Гедимин, стараясь не морщиться. Его второй день мутило, и он подозревал, что медики ему не помогут, — ком, свернувшийся в солнечном сплетении сутки назад, так и не распутался. «Линкен просил о помощи, и я ему помог,» — напомнил он себе, но эти слова никак не повлияли на тошноту. «Так он хоть сам не убьётся…»

Бомбу вынесли на платформу — так осторожно, словно она была нитроглицериновой. Линкен, пропустив Гедимина вперёд, замыкал процессию и сверлил грузчиков взглядом, не обещающим ничего хорошего. Глайдер-тягач собрался было проехать перед ними; взрывник вскинул руку и посветил в кабину красным фонарём, и транспорт остановился. Линкен, догнав Гедимина, указал на один из больших шлюзов. Рядом стоял на погрузке слегка модифицированный под работу в вакууме «Кенворт». Его внутренние отсеки быстро заполнялись — только успевали смыкаться бронированные затворы. При появлении Линкена работа остановилась, и сарматы расступились, жестами указывая на пустой отсек, прикрытый счетверённым генератором защитного поля. Гедимин увидел в полу крепления, сходные с теми, из которых недавно извлекли омикрон-бомбу.

— Сюда, — сказал ему Линкен. — Поедем с нашей игрушкой.

Гедимин, проверив, надёжно ли принайтован груз, сел на палубу и огляделся по сторонам. Погрузка продолжалась — в «Кенворт» внесли длинные контейнеры с маркировкой Химблока. Один из рабочих, заметив взгляд Гедимина, подошёл и опустил затвор, отгородив отсек с бомбой непроницаемой перегородкой. Сармат удивлённо мигнул.

— Вот так, — довольно ухмыльнулся Линкен, садясь рядом с ним. — Почти готово к старту. Ехать долго — нас вывезут в Орем.

Гедимин мигнул.

— Там тоже полигон?

— Да, особый, — кивнул Линкен. — Для самого мощного оружия. Весь кратер в нашем распоряжении.

Глайдер загудел; четыре слоя защитного поля не пропускали звук, но палуба едва заметно завибрировала. Шлюз открылся, и транспорт медленно пополз к выходу. Последний люк был задраен.

— Много грузов, — заметил Гедимин. — Большой глайдер. Кто едет с нами?

— Никто, — ответил взрывник. — Мы одни здесь. Не считая пилотов и оператора кислородной станции.

— У нас своя станция? — недоверчиво спросил ремонтник. — И целый «Кенворт»? А чем тогда его загрузили?

— Это всё для испытаний, — Линкен широким жестом обвёл непрозрачные переборки. — Ты не беспокойся. Я сам всё это расставлю по кратеру. Тут многим интересно, что ирренций делает с вещами. От Никэса — новый «Фантом» и наш «Ицмитль». Кумала выделил один из новейших «Рузвельтов» и доработанный «Фенрир» с противолучевой защитой. От меня один «Шерман». И ещё Арторион привёз образцы разных материалов.

Гедимин покачал головой.

— Значит, многим интересно…

«Кенворт» слегка встряхнуло — он взлетел и, быстро набирая скорость, двигался вдоль края кратера на север. Ему предстояло вынырнуть из чаши Кеджори и спуститься на дно кратера Орем. Там Гедимин никогда ещё не был.

…Люк открылся, и Линкен выбрался из отсека, чтобы помочь пилотам с разгрузкой. Первым выкатили чёрный «Ицмитль», небольшой, но тяжёлый из-за специальной обшивки. Гедимину велели сидеть на месте, и он наблюдал, как на маленький корабль грузят ящики с материалами. Ими его обвесили со всех сторон. Для облегчения выгрузки с «Кенворта» сняли крышу, развернули и положили на грунт боковую обшивку. Пилоты, привыкшие к работе в пониженной гравитации, летали по глайдеру безо всяких реактивных ранцев — Гедимин только успевал замечать очередную тень, проносящуюся мимо, и чуть более медленную — уже с грузом.

Один из сарматов понёс на выход целую батарею закрытых контейнеров. Некоторые из них были прозрачными, и в них трепыхалась вязкая белесая масса. Гедимин на секунду отвлёкся от наблюдений за чёрным небом и ярким диском приближающегося Сатурна (без атмосферы, закрывающей обзор, его кольца смотрелись гораздо лучше) и удивлённо мигнул.

— Лиск, зачем тебе столько Би-плазмы?

— А! Это из Биоблока, — отозвался Линкен; он уже забрался в кабину «Ицмитля», но не успел задраить люк, и связь с ним ещё работала. — Эксперименты Ассархаддона. Сиди на месте, атомщик, я быстро!

Он сделал несколько рейсов, прежде чем раскидал все подопытные конструкции и материалы по дну кратера. Гедимин сидел рядом с бомбой и разглядывал звёздное небо, стараясь не тратить попусту кислород. Пилоты стояли поодаль, изредка оглядываясь на сармата, и с видимым нетерпением ждали, когда из-за горизонта снова вынырнет чёрный истребитель. Из последнего вылета Линкен вернулся без «Ицмитля», на собственных «крыльях». На лету он временами оглядывался и вздыхал в респиратор — у Гедимина то и дело шуршало в наушниках.