— Ah-hasu, — прошептал Линкен, ткнув в защитное поле пальцем. — В пыль. А если атомную станцию так, а?

Гедимина передёрнуло.

— Там экраны, — буркнул он, но перед глазами так и вставали тающие с неуловимой скоростью защитные поля. «Мирное применение,» — он покосился на кучку пыли в прозрачной оболочке и уплотнил поле до снежной белизны. «Хорошо, Конар этого не видит.»

Линкен захлопнул кабину, «Ицмитль» подпрыгнул на месте, набирая высоту, и вдруг затрясся всем корпусом.

— Fauw! — заорал Гедимин, откатываясь в сторону и прикрывая голову руками. Купол защитного поля взлетел над ним раньше, чем сармат понял, что так напугало его.

— Tzahasu, — прошипело в наушниках. «Ицмитль» сел, разметав рыхлый грунт. Линкен с трудом выбрался из тесной кабины и хлопнул по куполу над Гедимином. Отдачей его подбросило на метр, но он быстро вернул себе равновесие.

— Это что за явления? — спросил он у сармата, выбравшегося из-под наскоро возведённой защиты. — Корабль плясал, как на вибростенде! А приборы вовсе повырубались…

— Омикрон, — тихо сказал Гедимин, кивнув в сторону негаснущего зелёного свечения. — Влияет на ирренциевые двигатели. Тебе туда нельзя.

Он прикоснулся к своему плечу, ставя на «Седжен» дополнительные экраны.

— И что… и как теперь? — Линкен растерянно мигнул.

— Лети к глайдеру, — ответил Гедимин. — Образцы из эпицентра заберу я.

— А… — Линкен притронулся к гребню-выступу над плечом. — Там тоже ирренций?

— Пойду пешком, — сказал Гедимин. — Недалеко. И ты иди. Взлетишь метров через триста. Раньше не рискуй.

Линкен недоверчиво покачал головой, оглянулся на неподвижный «Ицмитль» и нехотя кивнул.

— Осторожнее там, атомщик. Нам с тобой ещё бомбу доделывать.

Гедимин следил за ним, пока сармат не отошёл на триста метров. Ему пришлось нести всё — «Ицмитль» и «Фенрир» на «лучевых крыльях» были здесь равно бесполезны и даже опасны. Когда Линкен взлетел на всё ещё вздрагивающем истребителе и благополучно исчез за горизонтом, Гедимин развернулся и пошёл на зелёное свечение.

Свет понемногу тускнел, из яркого пятна превращаясь в блёклый размазанный блин, но всё ещё был хорошо заметен. Дозиметр мерно попискивал, экран оставался красным — остаточное излучение составляло десятки кьюгенов в секунду, достаточно, чтобы обуглиться до костей. Гедимин длинным прыжком пересёк границу светящегося блина, и потревоженная неосторожным прикосновением почва взлетела вверх мелкой пылью и ярко сверкнула. Сармат без единого звука распластался по земле. Датчики на запястье зафиксировали скачок температуры и интенсивности излучения. Не вставая, Гедимин набрал пыли в контейнер. Здесь было всё — примеси ирренция, уран, следы кеззия и ипрона — продукты распада.

«Я на месте,» — сармат встал, сделал несколько шагов вперёд и растерянно огляделся по сторонам. «Где образцы?»

Никаких инородных тел вокруг не было — только привычный серый грунт из раздробленных колких обломков и немного светящейся пыли. Гедимин наклонился, сдвинул ладонью верхний слой, — под его пальцами захрустели странные белые пластинки. Он подобрал их, стряхнул пыль и изумлённо мигнул, — это была обшивка «Шермана». От металла не осталось никаких следов, но фриловые щитки уцелели, хотя отличить их от осколков спёкшегося грунта было почти невозможно. От облучения они побелели и истрескались, и их окружало неровное зеленоватое свечение — радиоактивная пыль прикипела к фрилу намертво.

«Мать моя пробирка…» — Гедимин растерянно смотрел на обломки, пытался удержать их, но они раскалывались от лёгкого прикосновения и падали обратно в пыль. «Вот это оружие…»

Через пару секунд он наткнулся на фриловое крошево, оставшееся от образцов из Химблока. Полагаясь на свою память, он зачерпнул грунт в разных точках и сделал поясняющие надписи. Внешне содержимое всех контейнеров выглядело одинаково, и анализатор с трудом различал их, — разрушение обломков встряхивало и перемешивало мелкие пылинки, всё, что лежало рядом, превратилось в однородную массу.

«Пусть Арторион разбирается,» — он осторожно, стараясь не потревожить светящуюся пыль, поднялся и развернулся спиной к эпицентру. Передатчик на запястье дважды мигнул. Гедимин покосился на экран — пришло два сообщения, но в них не было ничего, кроме бессмысленных комбинаций букв — в первом четыре знака, во втором — всего два. Их автора прибор не определил. Сармат хмыкнул, закрыл передатчик и пошёл прочь. Подняться в небо он рискнул только через полкилометра.

Над кольцевым хребтом, окружающим кратер, его заметил Линкен, — в тени гор сверкнула сигнальная вспышка, и сармат, сделав небольшой круг над её источником, пошёл на снижение. При его появлении кабина глайдера резко захлопнулась, и над ней повисло защитное поле. Гедимин хмыкнул.

— Техника безопасности…

Линкен сгрёб его в охапку и прижал к себе.

— Атомщик! Был в эпицентре? Что там? Что с «Шерманом»? Образцы взял? — он даже привстал, выглядывая что-то за спиной Гедимина. Тот вывернулся из объятий, отстегнул от плеча батарею заполненных контейнеров и показал их Линкену.

— «Шерман» в пяти нижних.

Взрывник ошалело замигал.

— И… и всё?!

— Омикрон, — Гедимин покосился на стену гор, закрывшую от его взгляда светящееся дно кратера Орем. — Металл разрушен полностью. Фрил — на восемьдесят процентов.

Линкен с размаху ударил его по плечу — и сам подлетел на метр вверх, но ничуть не смутился.

— Нам бы на Марсе такие бомбы! Ведь эти hasulesh… — он сжал кулаки, и Гедимин услышал в наушниках сдавленный стон. — Ничего, атомщик. Мы им всё припомним. Давай в глайдер. Ассархаддон должен всё это увидеть. Ты сам ему расскажешь? Или я пойду?

Гедимин пожал плечами.

— Иди, если хочешь.

Линкен взял его за плечо и заглянул сармату в глаза.

— Что не так? Ты поранился там, в эпицентре? Нужен медик?

Сармат покачал головой.

— Не нравится мне всё это, — он снова оглянулся на эпицентр. — Ничего хорошего из этого не выйдет.

13 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Лучевой детонатор был устроен просто — источник излучения, несколько обсидиановых линз, кристалл сивертсенита и экран из серебристой фольги — но в сборке требовалась большая точность, и Гедимин, расставляющий линзы в правильном порядке, не обращал внимания ни на что вокруг. Только когда защитное поле над ним пошло яркими зелёными разводами, сармат вздрогнул, быстро осмотрел предметы под рукой — ни один из них не мог выдать такую вспышку — и нехотя обернулся.

— Ну чего?

Линкен с довольной ухмылкой опустил бластер.

— А прочное поле! Наши тренировочные давно бы схлопнулись!

— Хольгер доработал, — буркнул Гедимин, убирая остатки защитного экрана. Рядом с Линкеном стоял ухмыляющийся Константин — значит, дело было серьёзное.

— Чем занят? — спросил северянин, глядя на стенд. — Это что, прожигатель?

— Это детонатор, — ответил Гедимин. — С чем пришёл?

Константин вместо ответа щёлкнул по передатчику, разворачивая перед сарматом голографический экран. Гедимин думал, что ему покажут чертёж или ещё что-нибудь объёмное, но на экране было короткое текстовое сообщение.

— «Разработать лучевой детонатор для «Гельта»… увеличить мощность…», — он хмыкнул и сердито сощурился. — А я чем тут занят?!

— Не злись, — Линкен шутливо поднял руки. — Эту штуку одобрил Ассархаддон! Больше мы не работаем со взрывчаткой. Я, правда, плохо понимаю…

— Ну да, как обычно, — фыркнул на него Константин, сворачивая голограмму. — Я сейчас делаю расчёты по совокупному выбросу омикрон-квантов. Перспективы богатые…

Гедимина передёрнуло.

— Через три-четыре часа жди три новых схемы, — продолжил Константин, выждав пару секунд. — До послезавтра справишься со сборкой? Ассархаддон сам полетит с вами в Орем.

— Куда? — Гедимин отступил на шаг и сложил руки на груди. — Я никуда не лечу.