— Ты рассказывал о погибшей цивилизации… Но даже если она там была — почему ты считаешь, что её убил ирренций? Не резкая смена климата, не астероидная атака, не вулканическая активность… Жизнь — вообще хрупкая штука, атомщик. Бомбы необязательны.

Гедимин резко мотнул головой и поднялся на ноги, едва не врезавшись в Хольгера. Химик проворно шагнул назад.

— Едем в пакгауз. Сам увидишь.

Минуту спустя они стояли на платформе. Гедимин хотел взять ремонтную дрезину, но Хольгер нашёл в паре станций отсюда пустой вагон, на который посреди рабочей смены никто не претендовал, и теперь они ждали, когда транспорт до них доберётся. Химик держался поодаль и смотрел на Гедимина с опаской, но тот едва обращал на это внимание — перед глазами светились расколотые каменные блоки, проросшие кристаллами сингита.

— Линкена бы туда, — подумал он вслух. — Пусть посмотрит, чем это кончится.

— Линкена? — Хольгер сдвинул пластину обшивки с запястья и посмотрел на передатчик. — Тебе везёт, атомщик. Он в зоне связи. Позвать?

Гедимин удивлённо мигнул.

— Зови, — сказал он; свечение перед глазами стало немного тусклее. «Давно пора было съездить,» — подумал он. «Или я объясню им, что нужна осторожность… или они успокоят меня. Но так мы много не наработаем.»

…- Хольгер! — Линкен, быстро подойдя к химику, хлопнул его по плечу, посмотрел на Гедимина и озадаченно мигнул. — «Тревога»? Что случилось?

— Гедимин не хочет строить реактор, — ответил Хольгер.

Линкен, ошалело мигнув, двинулся было к ремонтнику — и остановился, будто врезался в защитное поле. Его зрачки расширились.

— Что?! Атомщик? Не хочет… Хольгер, ты медикам сказал?

«Hasu! Ещё подозрений в эа-мутации не хватало,» — сердито сощурился Гедимин.

— Тихо. Я ещё не мутировал, — буркнул он. — Хотел показать вам с Хольгером ириенскую руду. А чего он всполошился — я не знаю.

Линкен мигнул.

— Хольгер, ты так не шути, — серьёзно сказал он. — Чтобы атомщик да не хотел строить реактор?! Руду, говоришь… Ну, поехали смотреть. Только без таких шуток, ладно?

— А я не шутил, — отозвался химик, на всякий случай отходя подальше от Гедимина. — Именно это он мне и сказал. Что наш реактор опаснее любой бомбы. Что ирренций уничтожит нашу цивилизацию так же, как ириенскую.

Линкен покачал головой, с недоверием глядя на Гедимина.

— Что на тебя нашло? Тебя всегда волновала всякая дурь, я помню, но не так же!

— Едем, — буркнул Гедимин, подталкивая сарматов к пустому вагону. На нём приехал Линкен, и он до сих пор стоял у платформы, и люки не закрывались.

— Ладно, едем, — кивнул Линкен, заходя в вагон. — Но на обратном пути поедем в Биоблок. Проверимся… кое на что. Для моего спокойствия.

— И для моего, — поддержал его Хольгер, выразительно глядя на Гедимина. Тот сердито фыркнул, но спорить не стал.

…Сармат опасался, что его допуск не распространяется на ирренциевые склады, но ворота, помигав предупреждающими сигналами, медленно приоткрылись — как раз настолько, чтобы мог пройти тяжёлый экзоскелет — или двое в скафандрах, если протиснутся боком. Внутри горели зеленью наложенные друг на друга защитные поля, и охранники, едва увидев яркий свет, расступились, уходя под прикрытие ворот. Гедимин довольно ухмыльнулся и первым вошёл на склад. За ним, едва не застряв в проходе, одновременно втиснулись Хольгер и Линкен, и ремонтник услышал в наушниках потрясённые возгласы.

Склад был полон. Его едва успевали частично разгружать, чтобы освободить место под новый ирренций, — насколько знал по доходящим до него обрывкам информации Гедимин, полёты на Ириен продолжались — Ассархаддон спешил запастись рудой до окончательного расхождения Земли и Сатурна. Сейчас стеллажи были заставлены контейнерами едва не до самых ворот. Гедимин отодвинул общий экран и подошёл к ним, разглядывая сквозь зелёные блики содержимое ящиков. Защитные поля отсвечивали, но что-то увидеть было можно, и очень скоро сармат нашёл то, что искал. Странные небольшие куски камня с гладкими боками, будто сросшиеся между собой в плавно закругляющиеся структуры, — их было тут много, большая часть контейнеров была наполнена только ими.

— Надо же, какие объёмы, — Хольгер, подойдя к Гедимину, запрокинул голову, чтобы охватить взглядом все стеллажи. — Промышленная добыча ирренция… Это всё с Ириена, да?

Сармат молча кивнул. Он рассматривал предполагаемые обломки строений. Они были припорошены сингитом, как пылью, но Гедимин видел, что мельчайшие кристаллы растут на каменных блоках, щётками лезут из щелей и трещин. Где-то их было больше, где-то меньше, где-то они разорвали «стену» на отдельные «кирпичи». В некоторых обломках Гедимин увидел круглые ниши различной глубины, заросшие сингитом сверху донизу — или даже целиком заполненные кристаллическими щётками, как вскрытые жеоды. Он предположил, что эти гнёзда остались от балок — возможно, даже металлических, судя по заражённости ирренцием.

— Металл съело, — прошептал он, не сразу осознав, что говорит вслух. — В пыль. Что у них там было?..

Он уже видел среди «сросшихся» камней белые хрупкие осколки. Непрочные длинные трубки раскалывались вдоль, и на сколах виднелся поблескивающий серый налёт — кристаллы росли и там. Одна из костей сохранилась немного лучше; десятисантиметровой длины, она покрылась трещинами — что-то раздуло её изнутри — но пока не рассыпалась. Гедимин вспомнил, что трубчатые кости обычно встречаются в конечностях, покосился на свою руку — но не смог подобрать для этого обломка место. На концах кости ясно просматривались утолщения — видимо, она такой и была, не длиннее и не короче. Гедимин снова посмотрел на свою руку. «А по черепу мне казалось, что они крупнее,» — подумал он, но тут же вспомнил, что жители других планет не обязаны быть гуманоидами. «Интересно, как они выглядели…»

— Да, действительно похоже на кости, — пробормотал в наушниках Хольгер. — Вот интересно… Они явно относились к позвоночным… к обладателям эндоскелета. Но сейчас на Ириене нет организмов с эндоскелетом. Любопытное дело… Надо спросить у Ассархаддона, он должен знать лучше.

Гедимин сердито сощурился, но почти сразу же понял, что Хольгер прав — среди ириенской фауны в экзотариуме не было никого с костями внутри… и вообще эта фауна была небогата.

— Думаю, дело в замещении кальция ирренцием, — продолжал рассуждать вслух химик. — И на Кагете позвоночных тоже нет… хотя есть несколько групп примитивных хордовых, но до эндоскелета дело не дошло ни у кого… Надо поговорить с Ассархаддоном, это всё по его части.

Гедимин покосился на него. Хольгер не выглядел напуганным или подавленным — он смотрел на остатки чужой цивилизации с искренним любопытством. Линкен, вставший чуть поодаль от сарматов, молчал. Он чуть запрокинул голову — и так и застыл, хотя ему наверняка было неудобно.

— Вот странно, — пробормотал Гедимин; он против воли вглядывался в камни — и наконец они стали складываться в сложные структуры. — Всё закруглено, и объём небольшой… Они строили трубками и полусферами… или, может, сферами… наверное, и так, и так. И трубки довольно узкие…

— А ты заметил выбоины? — повернулся к нему Хольгер, указывая на один из контейнеров. — Небольшие продольные вмятины, симметрично с двух сторон, на одинаковом расстоянии… Это внутренняя часть трубки, так? Интересно, что это было?

— Лестница, — медленно проговорил Гедимин. Расколотая каменная трубка в воображении достроилась до целой и встала вертикально, соединив горизонтальный ход с округлой камерой. «Какие-то кротовьи норы,» — подумал сармат, подавляя порыв достать ежедневник и набросать чертёж. «Определённо, они не гуманоиды. Вот бы взглянуть на их реактор…»

— Сколько ирренция, — пробормотал Линкен; он впервые шевельнулся и отвёл взгляд от ящиков с рудой, но всё ещё посматривал на них вполглаза — с восторгом и недоверием. — И он вот так лежит и не взрывается? Но ведь тут миллион критических масс!

Гедимин досадливо поморщился — кажется, ни один из сарматов не был впечатлён так, как хотелось ему, и сам он, как ни одёргивал себя, всё время отвлекался на какую-то ерунду вроде мысленного построения схем разрушенного здания. «Трубки. Всюду эти узкие трубки. И выбоины на стенках. Может, они были вроде Зелёных Пожирателей, с цепкими короткими лапками?»