— Опять без защиты? — сердито сощурился на него Гедимин.

— Не бойся, вернусь — надену, — ответил химик, спрыгнув на пол. — Ты уже готов?

…Гедимину сразу показалось, что Зелёных Пожирателей в вольере стало меньше. «Вывезли в лабораторию,» — подумал сначала он, но, случайно взглянув на потолок, изумлённо мигнул — там, уцепившись всеми ножками, висело не менее шести «червей». Остальных сармат не видел — если они и были наверху, непрозрачные стены закрывали их.

— Смотри, — тронул он за плечо Хольгера. — Червяки на потолке. Что они там забыли?

— Наверное, радиоактивная пыль налипла на верхний люк, — предположил химик. — Видишь, они ощупывают крышку?

Пожиратели действительно не отползали далеко от крышки, хотя потолок рядом с ней был не ровнее и не рельефнее, чем вокруг. Медленно, тщательно они водили по её краям усиками, потом втягивали их и перемигивались между собой быстрыми вспышками на боковых волосках. Это очень походило на совместное обсуждение, и оно всё продолжалось.

— Исследователи, — пробормотал вполголоса Гедимин, не сдержав усмешки. — Прямо как мы в столовой…

Хольгер ухмыльнулся.

— Да, похоже. Они ведут себя очень… интеллектуально, — пока он произносил последнее слово, отсвет ухмылки в его глазах погас окончательно. — И это меня смущает. Ты предполагал, кажется, что они… могут быть разумными?

Гедимин мигнул.

— Я не разбираюсь в таких вещах, — пожал он плечами. — Ассархаддон считает, что нет. Ему, наверное, виднее.

«Обсуждение» на потолке прекратилось, и многоножки почти одновременно поползли к люку, втянув усы и выдвинув на максимальную длину крючковатые челюсти. Гедимин насторожился, подумав, что Пожиратели вполне способны прогрызть металл, но через несколько минут успокоился — они не кусали всерьёз, только прощупывали края люка и саму крышку, оставляя на ней влажные потёки флониевой слюны.

— Ассархаддон отстал от тебя с синтезом флония? — спросил Гедимин у Хольгера, вспомнив недавний разговор. Химик кивнул.

— Арторион поручил это другому специалисту. Тот попробовал, но быстро отступил. Теперь проект свёрнут, — сармат едва заметно усмехнулся. — Боюсь, проект с выращенными стержнями свернут так же быстро. Слишком много сложностей, и я не знаю, как к ним подступиться. Температура плавления, нестабильность реакции, расслоение при температурных перепадах… Чем меньше растворов и расплавов в такой конструкции, тем лучше она работает, атомщик. Ты-то знаешь…

03 марта 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

«Главный ротор…» — Гедимин, добавив к последней детали чертежа несколько штрихов, втянул писчий «коготь» в перчатку и задумался. «Два метра пятнадцать сантиметров в поперечнике… Довольно массивная деталь. Надо уточнить у Хольгера, как себя ведёт ферк в таком большом объёме…»

Хольгера за столом не было, и взгляд Гедимина то и дело возвращался от чертежа к его никем не занятому месту. В толпе промелькнул знакомый экзоскелет, сармат насторожился, но это был только один из охранников Хольгера — сам химик так и не появился.

— Эй! — Гедимин быстро переключил коммутатор — кричать на всю столовую было бесполезно, сквозь общий гул и гомон пробился бы разве что звук аварийной сирены. — Ты охраняешь Хольгера? Где он?

— Не знаю, — отозвался охранник и тут же отключил связь. Гедимин хмыкнул и покосился на Стивена. Его отряд был на месте — как всегда, за плечами сармата, скинуть экзоскелетчиков с хвоста удавалось только в реакторном зале… «Хорошо Хольгеру,» — подумал сармат, снова оглянувшись на дверь. «Никто не донимает… Только где он?»

Сармат в комбинезоне Химблока прошёл мимо охранников и устало опустился на свободное место. Гедимин удивлённо мигнул.

— Опять без скафандра? — недовольно сощурился он, протягивая химику руку.

— Оставил в лаборатории, — отозвался тот, слегка сжав его ладонь. — Мы уже не в Ураниуме, и в наших жилых отсеках нет ничего радиоактивного или взрывоопасного.

Гедимин пожал ему руку — немного слабее, чем обычно, чтобы не повредить пальцы, не защищённые бронёй. Глаза химика на мгновение потемнели, веки дрогнули, будто от боли. Гедимин быстро разжал пальцы.

— Больно? Я не хотел…

— Ничего, атомщик, — отмахнулся Хольгер, распечатывая контейнер с водой. Локоть химика прикоснулся к столу, и он тут же отдёрнул руку; по лицу снова мелькнула тень. Гедимин озадаченно мигнул.

— Как там твой реактор? — спросил Хольгер, одним глотком опустошив контейнер. Он уже открыл ёмкость с Би-плазмой, но не спешил есть, с сомнением глядя на белесую жижу.

— Делал чертежи обвязки, — Гедимин кивнул на ежедневник. — Смотри… А чего ты не ешь?

— Да, верно, — Хольгер нехотя сделал большой глоток и отодвинул контейнер в сторону. — Главный ротор… Хм, хорошая задача для Инженерного блока, — такой массив ферка… Думаю, тебе надо будет проконтролировать процесс отливки. Может быть, даже начиная с закладки шихты.

— Я бы сначала сделал малые роторы, — сказал Гедимин. — Для проверки технологии. Они, конечно, уже натренировались на ЛИЭГах, но лучше проверить. Роторы встанут вплотную к реактору, если что-то пойдёт не так…

— Понятно, — кивнул Хольгер, сделав ещё глоток из полупустого контейнера. Он посидел немного, держа Би-плазму во рту, с трудом проглотил её и отодвинул ёмкость.

— Пойдём спать, атомщик. Устал я от этих опытов…

Гедимин ошалело мигнул и даже потянулся к наушникам — проще было поверить в сбой связи, чем в усталость сармата.

— Угу, — он встал вместе с Хольгером и пошёл за ним, не отдаляясь ни на шаг. У выхода кто-то случайно задел руку химика. Гедимин на такое касание не обратил бы ни малейшего внимания — напротив, задевший потом долго морщился бы, потирая ушибленное место — но Хольгер дёрнулся и потянулся к задетому локтю, но на полпути опустил руку и едва заметно поморщился.

— Атомщик, тебе не тяжело в скафандре? — спросил он вполголоса. — Не знаю, как ты его таскаешь. Мне он в лаборатории успевает надоесть…

Они уже вышли из столовой и свернули в коридор, ведущий к жилым отсекам. Их было много, комнаты располагались на разных уровнях, и переходы бурно ветвились. Дойдя до очередной развилки, Гедимин взял Хольгера за плечо и отодвинул с прохода в тихий коридорчик.

— Что с рукой?

Химик мигнул, бросил быстрый взгляд на ладонь и пожал плечами.

— Ничего страшного, атомщик. Где-то попал в кислотные испарения, теперь немного жжётся.

Он на полуслове поперхнулся и кашлянул. Гедимин вздрогнул и внимательно посмотрел ему в глаза.

— Покажи, — потребовал он, указав на руку химика. Тот, снова пожав плечами, расстегнул рукав и обнажил ладонь и предплечье. На его пальцах и выше, до самого локтя, протянулись цепочки красных пятен и крапинок.

— Мать моя пробирка, — пробормотал еле слышно Гедимин, разглядывая ожоги. — Хольгер, ты что, с ирренцием работал без защиты?

Он силой развернул руку химика ладонью к себе. Самые большие пятна были там, и на красном фоне проступали маленькие, с виду безобидные белые точки. Сармата передёрнуло.

— Иди к медикам, — велел он, выпустив руку Хольгера. — Сразу иди. Это лучевые ожоги. Сами они не пройдут.

— Я знаю, атомщик, — вяло отозвался Хольгер, застёгивая рукав. — У меня есть ускоритель регенерации. Вот только анестетики… Да, надо чаще их принимать. Я успел забыть о боли, пока ты не потрогал руку. Пятна уже светлеют, не о чем беспокоиться.

— Идиот, — выдохнул Гедимин, прижимая химика к стене. — Это омикрон-излучение. Оно тебя заживо разложит. Какие, в ядро Юпитера, анестетики?!

Он уже близок был к тому, чтобы закинуть Хольгера на плечо и оттащить к медикам, — но секунду спустя он, ошалело мигая, смотрел на стену. Химик выскользнул и теперь стоял у него за спиной, успокаивающе помахивая здоровой рукой.

— Вот ты разволновался… Прости, не хотел тебя так пугать, — сказал он с извиняющейся улыбкой. — Я уже был в медотсеке. Это не омикрон-ожоги. Мне дали лекарства, и я пошёл работать. Если хочешь, я туда ещё зайду. Завтра вечером, например.